Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

Что же, мне это очень не нравилось. Мои исследования по данной тематике зашли настолько далеко, что я уже вполне был готов проводить контрольные эксперименты на добровольцах-людях, однако будь я трижды проклят, если сам желал, чтобы меня к этому подталкивали. Кроме того, меня очень заинтересовало, кто же именно так настойчиво подталкивает меня к этому. Поэтому я провел некоторое свое личное расследование. Я понимал, что нужно было обладать весьма немалым влиянием, чтобы можно было успешно работать против меня. Тогда я сам обладал очень немалым влиянием во многих кругах.

— Еще бы, — прошептал Ларри, позабыв о собственных неприятностях.

— Так вот, идя по одному из следов, мне удалось кое-что нащупать. Хотите верьте, хотите — нет, но это оказалась одна из женских организаций. Тогда я посчитал ее чем-то вроде лобби, оставшегося со времени расцвета движения суфражисток, которое искало новые мотивы для своего дальнейшего существования. Однако, в конечном счете, я выяснил, что эта организация нечто куда большее чем это — и куда более неуловимое. Пока я проводил это свое расследование, я прекратил все свои эксперименты.

Оппозиции это не понравилось. Они подослали ко мне несколько хулиганов, которым было вменено хорошенько меня избить, но мне удалось убежать от них — в те дни я еще не разучился бегать. На следующий день ко мне дозвонилась одна молодая дама — это была, безусловно, женщина со знаком плюс — и предложила мне возобновить свои работы, если я не хочу повторения аналогичных неприятностей в своем самом ближайшем будущем.

И еще меня предупредили о том, что если я обращусь в полицию, то буду заключен в сумасшедший дом еще до того, как до меня дойдет что это такое. — Смех его при этих словах был отрывистым и резким, как раскаты грома прямо над головой. — Я понял, что в этом случае им не придется встретиться с какими-либо трудностями. Очень многие уже давно считали меня чокнутым.

Я проделал тщательную проверку всего своего окружения и выяснил, что положение мое практически безвыходное. Боже праведный, вы даже себе не представляете, насколько огромным влиянием способны располагать женщины, особенно во времена мира и депрессии. Меня это изрядно напугало. Поэтому я поступил так, как поступили уже вы — я буквально погряз во множестве самых различных экспериментов, в то время как на самом деле занимался разведкой в стане противника.

К счастью своему, благодаря какому-то удачному для меня стечению обстоятельств, мне удалось выяснить, кем была та молодая дама, что говорила со мной по телефону, несмотря на вымышленное имя, к которому они при этом прибегла. Я видел ее фотоснимок в одной из газет, на странице, посвященной светской хронике, где она соседствовала рядом со своим псом — победителем выставки собак. Я стал выяснять все, что мог, в отношении ее, а также ее ближайшего окружения.

Тут Корнмэн сделал паузу для того, чтобы посмотреть, какое впечатление производит его рассказ на Ларри, затем продолжал свое повествование.

— Я обнаружил, что все они происходят из семей, известных своими сильными феминистскими традициями по крайней мере с одной стороны родства. Просматривая подшивки старых газет, я выяснил, что отец звонившей мне женщины, которого репортеры частенько называли «известным прожигателем жизни и прославленным светским львом», страдал гемофилией. Гемофилию или по крайней мере некоторые эквивалентные ей заболевания я обнаружил в родне со стороны отцов у всех их.

— Господи Боже! — негромко воскликнул Ларри. Он теперь был весь внимание. — Вы тем самым поддерживаете выводы, совершенно противоположные тем, к каким я пришел в своей диссертации.

— Или ваша диссертация поддерживает выводы, противоположные тем, к которым пришел я, — отпарировал толстяк. — Выбирайте сами, что пожелаете. Пока я не связывал гемофилию столь же решительно, как это сделали вы, я был на верном пути — и мне едва ли нужны были дополнительные доказательства моей точки зрения.

— Но что же это все-таки означает? — спросил Ларри, качая головой. — Почему какая-либо группа мужчин или женщин столь настойчиво интересуется партеногенезом или так решительно настроена против того, чтобы была прочитана моя диссертация?

— Потому что они крайне опасаются обнародования этих недавно полученных данных, — решительно заявил толстяк. — Это весьма своеобразные, даже очень необычные женщины. К своим не связанным с ними узами духовного родства сестрам они относятся с презрением не меньшим, чем и к мужчинам. Да и партогенеза они добиваются для того, чтобы стать свободными от мужчин.

Ларри нахмурился, затем произнес, растягивая слова:

— Но ведь со временем, в этом не приходится сомневаться, это означает полное устранение черт, свойственных особям мужского пола, из характеристик человека как вида.

— Вероятно, с точки зрения этих женщин, это-то и является положительным моментом, — ответил ученый. — Безусловно, можно отнести к превалирующим для данного типа особей ряд подмеченных вами характерных черт.

Ларри подпер ладонью подбородок и задумался. В самом деле, было немало таких определенных черт, часть из них была физиологического свойства, часть — психологического. Для начала нелишне упомянуть о том, что переносчицами гемофилии большей частью являются женщины, страстно стремящиеся господствовать над всем и вся, которых в своей диссертации он назвал обладательницами «Комплекса Императрицы» — причем это их стремление в немалой степени усиливается их способностями уметь нравиться мужчинам независимо от того, красивы они или нет.

Поведение этих женщин имеет явно выраженную эротическую направленность, многие из них, хотя в основе своей и гетеросексуальны, не брезгают лесбиянством. В большинстве случаев они относятся к тому физическому типу, для которого характерна необычная длина конечностей вкупе с долголетием и необыкновенной силой и скоростью рефлексов. На протяжении всего предыдущего столетия немалое количество женщин-медиумов и других разного рода поклонниц спиритизма были переносчицами гемофилии. Все из них, судя по воспоминаниям современников, отличались обостренной интуицией и сбывавшимися впоследствии предчувствиями.

Ларри не преминул напомнить такие случаи толстяку, и тот кивком выразил свое одобрение логических способностей Ларри.

— А вы сообразительны во всем том, что касается человеческой психики, — сказал он. — Я располагаю огромным количеством материалов по данной теме. Как и по лесбиянству — такие женщины страстно мечтают о мире, где люди бы были только одного пола. Мире этаких амазонок, так сказать.

— Но почему они так яростно боятся разоблачения? — спросил Ларри.