Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Маша на плече зашевелилась, видимо, солнечный свет разбудил ее, она подняла голову с плеча, протерла глаза руками, широко и с удовольствием зевнула.

— Пьешь с утра? — в ее утвердительном вопросе чувствовались нотки упрека.

— Нет, я пью с вечера. Те четыре часа сна, которые мне удалось поспать, нельзя назвать полноценным сном, это скорее был легкий ночной дрем посередине пьянки, — высказал я свою точку зрения и пригубил еще глоток.

— Не мне тебя судить, — осуждающим тоном продолжала Маша.

— Абсолютно согласен. Потому предлагаю завершить эту непонятную мне беседу, в которой ты почему-то решила изображать из себя контролирующую мой алкоголизм женщину. Я уже почти два года сам успешно контролирую его, — поведение Гнева уже переходило рамки, меня устраивала ее излишняя, хоть и наигранная, симпатия, но учить меня жить точно не стоило.

— Извини, ты прав, — согласилась она и замолчала.

С переднего сиденья послышался сдержанный смешок Скуки, которому никто не придал внимания.

Тем временем наша машина уже выехала на МКАД и, проехав несколько километров, свернула к пункту назначения.

На территорию самого логистического центра нас, конечно же, никто не пустил бы в шесть утра, но, как оказалось, нам туда и не нужно было. Молибог попросил высадить нас на парковке грузовиков.

Расплатившись с таксистом, Петя жестом пригласил нас за собой и повел в дальний угол стоянки, вдоль припаркованных большегрузов.

— Как ты, наверно, догадываешься, — начал беседу Скука, — в этом конфликте мы самая слабая сторона с самыми минимальными финансовыми возможностями, да и человеческий ресурс весьма скуден. Это заставляет прибегать к некоторым нестандартным решениям.

— Например, таким, как союз с совершенными? — решил я продемонстрировать свою осведомленность.

— Значит, уже в курсе, — в его голосе чувствовалась досада. — Да, и к таким тоже. Но я бы не назвал это союзом, скорее сделкой.

— Ты же понимаешь, что все эти фантазии по возврату всех чувств носителям — это реально всего лишь фантазии, — перебил я его.

— Фантазии и мечты двигают науку и прогресс, — ответил он мне с улыбкой.

— Я смотрю, ты тоже любишь красивые фразы, — с ухмылкой я вновь перебил его.

— Оставь свой скепсис при себе. В любом случае для всех будет лучше, если ты не достанешься комиссарам, — я вновь попытался открыть рот, чтобы выразить свое отношение к его речам, но он резко развернулся, приложил указательный палец к моим губам, чем довольно сильно обескуражил меня. — Тс-с-с, прошу тебя, помолчи и оставь свои остроты для другого момента, сейчас у нас не так много времени. Не говоря уже о том, что это касается твоей безопасности, хоть и временной, — закончив фразу, он остановился у прицепа одного из грузовиков и открыл его.

Перед нами предстали стандартные паллеты с грузом, которые занимали все пространство от пола прицепа до потолка. Скука постучал несколько раз по коробкам, мы с Машей с интересом наблюдали за ним, но ничего не произошло.

— Секундочку, — сказал Петя, видя недоумение на моем лице, достал мобильный телефон и приложил его к уху.

— Хватит спать, открывай, — дал он команду человеку на другом конце телефона.

Спустя полминуты один из паллетов с грузом медленно поехал вглубь прицепа, освобождая тем самым проход между собой и соседним грузом.

— Прошу вас, — Молибог жестом пригласил меня в глубину фуры.

— Ну и затейники вы, — меня действительно поразила такая конспирация.

— Я же говорил тебе о нестандартных решениях, — Петя был доволен произведенным эффектом.

Внутреннее убранство прицепа представляло собой то ли информационный центр, то ли штаб какой-то подпольной организации. На стенах висела карта Москвы, изрисованная кружочками и крестиками, стоял стол, на котором лежал ноутбук, диван, парочка кресел, небольшая тумба с микроволновкой. Под потолком негромко работал кондиционер.

— Приветствую! — поздоровался с нами незнакомый мне носитель, мои чувства подсказали, что это была Зависть.

— Доброе утро, — ответили мы с Машей синхронно.

— Вот и наш Штаб, — сказал Молибог, закрывая двери прицепа и задвигая паллет с грузом на место, — а точнее, его мобильная версия.

— Я смотрю, у вас тут все самое необходимое, — несмотря на некоторую неказистость интерьера, меня это впечатлило.

— Тягаться с комиссарами очень трудно. У них веками налаженные связи во всех структурах власти, на поиски тебя они наверняка подключат все возможные ресурсы, точно начнут с полиции. Потому наша основная задача — как-то вывезти тебя за пределы Москвы, максимально избегая контактов с ней. Возможно, несколько дней придется покружить вокруг нее, не заезжая на федеральные трассы, а потом действовать по обстоятельствам.

— По каким таким обстоятельствам? — поинтересовался я.

— Комиссары сейчас подымут всю Москву с ног на голову. Наверняка найдут наши конспиративные квартиры и места встречи. Кого-то даже поймают и будут допрашивать. Именно по этой причине о твоем местонахождении знают только люди, стоящие сейчас вокруг тебя, спустя пару дней станет ясно, насколько плохи дела, сколько из наших выйдут на связь.

— И что тогда? — вновь задал я вопрос.

— Если большая часть наших переживет это, дам команду о сборе. Если же мы потеряем много людей, нам придется ехать к совершенным, — его тон говорил о том, что этот вариант ему не очень нравился.

— Просто отдашь меня совершенным? — я не совсем понимал его.

— Нет, мы все равно будем пытаться реализовать наш план, а без совершенных это нереально. Тем более теперь, когда у нас нет Видящего.

— А при чем тут Иван? — новая информация поспевала, и я жаждал заполучить ее.

— С ним было бы гораздо проще экспериментировать, — ответил Петр. — Во-первых, он совершенно чист от чувств, а во-вторых, он практически Сосуд.

— Это как так? — я вновь ничего не понимал, а мне-то казалось, что уже во всем разобрался.

— Видящий — это недозревший Сосуд. Ты сам знаешь, что носителями не рождаются, хотя каждый человек потенциально носитель. Чтобы создать Сосуд, его надо наполнить необходимыми чувствами.

— Это я уже в курсе, — перебил я Скуку.

— Не перебивай, твоя осведомленность не делает тебя умнее, — уставший от постоянных перебиваний Петр решил осечь меня довольно грубо. — Так вот, Видящий — это, считай, треснувший Сосуд, который не выдержал наполнения чувствами и потерял их все разом. Давайте присядем, что мы стоим-то? — неожиданно предложил Скука, жестом приглашая всех присесть. — Кость, — обратился он к Зависти, — заводи мотор, поехали.

Константин вновь отодвинул паллет, вылез из кузова и пошел в кабину. Спустя несколько минут мы услышали звук заводящегося мотора, а еще чуть позже почувствовали, как пол под нами поехал.