Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Как и обещал Гнев, мое ожидание не было долгим, по крайней мере мне так показалось. В воздухе появилось окно, за которым что-то было видно, я подошел к нему.

Если разум мой и пребывал в состоянии полукомы, неспособный даже воссоздать какую-либо картинку в моем воображении, то тело мое было вполне живо, и управляли им чувства, а материализовавшееся окно было не чем иным, как моими глазами, через которые я мог наблюдать, что же происходит вне мира моих снов.

Как и сказал Гнев, чувства пытались собрать как можно больше энергии, при этом они не чурались ничего.

Я все еще находился в прицепе, который двигался, на полу без сознания лежала полуголая Маша, которая, видимо, не успела одеться после нашего неудавшегося прелюбодеяния, совершенно не ожидавшая, что мое тело так резво вскочит в желании забрать ее силу.

Окно начало свою трансляцию ровно с того момента, как чувства убирали руку с ее головы и сердца. Они забрали энергию тем же способом, что и у Михаила-совершенного. Часть этой энергии и была потрачена на реализацию этого окна.

— Видишь, я же тебе говорил, — снова раздался голос Гнева со всех сторон разом. — Дела налаживаются, зрительный контакт уже установлен.

— Очень надеюсь, что она не мертва, — сказал я о Маше.

— Честно говоря, у нас возник ряд разногласий. Была идея высосать ее до основания, дабы забрать побольше энергии, но в итоге мы решили, что ты нам этого не простишь.

— Очень мудрое решение, — несмотря на то что Маша провоцировала мою страсть и явно рассматривала меня как вещь, я не желал ей смерти, она была лишь очередной заложницей обстоятельств.

Тем временем Чувства искали способ выбраться из прицепа. Отодвинув паллет с грузом, стало ясно, что двери закрываются снаружи, стук по стенам не давал результата, водитель явно не слышал нас.

— Вот мы и в ловушке, — озвучил я неутешительный факт.

— Навряд ли, — ответил Гнев.

Мое тело, управляемое чувствами, подошло к дверям прицепа и ударило по одной из них ногой. Судя по тому, что металл с легкостью прогнулся, образовав зазор между дверцами, в удар была вложена чуть ли не вся энергия, выкаченная из Маши. Просунув руку в образовавшуюся дыру, Чувства дернули рычаг, фиксирующий дверь, она с грохотом открылась, ударив по корпусу прицепа. Это водитель уже заметил и, притормаживая грузовик, стал прижиматься к обочине.

Мое тело встало за паллетом в ожидании Константина, который не заставил себя долго ждать. Не ожидая подвоха, он шагнул в прицеп и тут же был свален с ног и лишен большей части своей энергии.

Этот приток силы я уже почувствовал сам.

Шум дороги, рев грузовика, шелест ветра и прочие сопутствующие звуки трассы неожиданно ворвались в белую пустоту, придавая ей хоть какую-то живость.

Тем временем чувства связывали по рукам и ногам Машу и Костю, используя разбросанную одежду.

— Уважаемые! Вы хотя бы штаны наденьте на меня, — крикнул я в пустоту, заметив, что все манипуляции мое тело проделывает ровно в том виде, в котором отключилось.

Ответа не последовало, но Чувства надели на меня джинсы и обули в кроссовки, футболка уже была использована для фиксации потерянных, потому я остался с голым торсом.

Энергии двух носителей не хватало, потому мои чувства явно собирались направиться на дальнейшие поиски энергии. Мне же оставалось просто сидеть и наблюдать за собственными приключениями, никак на них не влияя, впрочем, как это было все последние дни.

Мне удалось быстро привыкнуть к нахождению в этом бесконечно белом мире собственного сознания. Я поместил «окно» горизонтально и лег под ним, положив руки под голову, в общем, расположился максимально комфортно для наблюдения за происходящим снаружи. Тем временем мое тело уже рулило грузовиком по одному из объездных шоссе Москвы.

— Друзья мои, — крикнул я в белую пустоту, — поговорите со мной, посвятите в свои планы.

Рядом со мной материализовалась Ненависть.

— Планов нет, — невесело сообщила она, — нам нужно в сжатые сроки найти еще энергию, чтобы вернуть тебе контроль над телом.

— Вы вроде сами неплохо справляетесь, — я не до конца понимал всю суть этого странного процесса.

— Пока что да, но мы не можем это делать вечно. Если сил будет недостаточно, твое сознание умрет, и мы все вместе с ним.

— Не понимаю, а как же процесс окукливания, механизм же практически тот же, — я пытался вникнуть в проблему, умирать так глупо мне совсем не хотелось.

— При окукливании одно доминирующее чувство, а нас уже пять. Для нашего общего спасения тебе нужно либо вернуть тело, либо четырем чувствам добровольно отдать свои силы пятому, что закончится их смертью, конечно же, — разъяснила Ненависть.

— И четверых добровольцев среди вас, как я понимаю, нет, — мне стала ясна вся проблема.

— Это было бы слишком нелогично. Самопожертвование — самое глупое, что могло изобрести человечество, — раздался голос Страха, который тоже появился рядом.

— Не будем вдаваться в философию, — остановил я его. — Зато мне спокойнее, что вы меня тут не можете бросить, просто завладев моим телом, а то это похуже, чем сидеть взаперти в камере.

— Если б можно было так, — прозвучал слишком искренний вздох Нежности.

— А куда мы тогда едем? — проигнорировал я ее. — Если нашей явной задачей является наполнение меня силой?

— Делаем видимость, что все идет по плану Скуки, — вновь заговорила Ненависть. — Велика вероятность, что он отслеживает передвижение грузовика по спутнику. Сомневаюсь, что он бы в полной мере тебе доверял и не ожидал сюрпризов, на которые ты способен.

— Звучит логично, — было удобно, когда есть кому думать, кроме тебя. Мне бы и в голову не пришла такая мысль. — Но все же это не вариант — кататься до тех пор, пока Скука что-то заподозрит.

— Спасибо за очевидные мысли, — благодарность Ненависти не звучала искренне.

— Всегда пожалуйста, — мой ответ был столь же наигран. — Но я все же предлагаю перейти от взаимных колкостей к конструктиву. Мыслим логически, — я сделал многозначительную пазу. — В прицепе нет туалета, душа, нормальных кроватей, следовательно, предполагались хотя бы кратковременные остановки, не говоря уже о возможных ночевках в придорожных мотелях.

Чувства молчали, видимо, поддерживая мои догадки.

— Вопрос лишь в том, были ли обговорены конкретные места отдыха, — продолжил я развивать мысль. — Где мы вообще сейчас?

— Поворот на Воскресенск проехали, — ответил Страх.

— Тогда едем до Ленинградского шоссе, находим там мотель, бросаем грузовик и добираемся до Лены и Веры, — озвучил я свой план.

И вновь тишина повисла.

— План интересный, — первой высказалась Ненависть, — но тут, во-первых, проблема, нам до нее по объездному шоссе ехать часов шесть, твое сознание столько не протянет, если ты не вернешь контроль над ним, во-вторых, зачем?