Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Чувства уже успешно «опустошили» мотель и двигались обратно к нашему грузовику. На весь наш «перекус» ушло не больше двадцати минут. Мое тело вновь село за руль, завело двигатель и, выехав с парковки, двинулось в сторону Ленинградского шоссе.

— Сил у нас теперь предостаточно, — заговорила Ненависть, — по приезде к мотелю мы еще раз подпитаемся от Кости с Машей. Они наверняка уже придут в себя. Немножко перекусим по дороге на дачу, и большой ужин по приезде. Тебе, может, вздремнуть? — обратилась она ко мне. — А то встал ты рано, собственные силы тоже дело важное.

— Боюсь не заснуть, — ответил я ей. — Мысли какие-то мрачные блуждают, да и перед важным событием всегда не спится.

— Это не проблема, увидимся на месте, — это были последние слова Ненависти, которые я услышал, перед тем как погрузиться в сон. Меня отключило, словно от анестезии перед операцией.

Снов не было, и это радовало. Постоянные видения и беседы во сне меня выматывали эмоционально. Мне казалось, что я уже начинаю путать реальность и наваждения. Потому нынешний сон, который был больше похож на затяжное моргание, устраивал меня в полной мере.

Открыв глаза, я обнаружил себя за рулем трака на парковке какого-то мотеля. Контроль над телом вернулся, вместе с ним пришло ощущение нереальной силы. Так свеж и бодр я не был никогда, словно выспавшись за все годы и выпив несколько десятков кружек кофе, растворенного в энергетике.

— Как ощущения? — спросила меня Ненависть.

— Необычно, — признался я.

— Мы на месте. Грузовик оставляем тут. Загляни в прицеп, подпитайся от Маши с водителем, — вступил в разговор Страх.

Мне было очевидно, что тело — это лишь инструмент и способность забирать силы подвластна и мне, не только моим чувствам. Но что-то в этом было неприятное. Одно дело — тянуть силу из простых смертных, даже не трогая их, притом что они подчас даже не замечали этого, другое дело — прикасаться и доводить человека до потери сознания.

— Не трусь, — подбодрил меня Гнев все тем же жутко знакомым мне голосом, который я никак не мог вспомнить, — это просто. Да и тебе придется научиться делать это самому. Мы, пока ехали сюда, несколько раз повздорили, определяясь, кому следующему управлять тобой, не стоит создавать такие конфликты.

Спорить и возражать смысла не было. Для меня тоже было малоприятным пребывание в застенках собственного сознания, одна из тех клеток, которые я так старался избежать.

Выпрыгнув из кабины, я направился к прицепу.

Совершая некоторые действия в спешке, мы не всегда оцениваем последствия, тем более если они никаким образом не влияют на нас. Вот и сейчас ни я, ни тем более мои чувства не подумали о том, что Маша с Костей были вынуждены с крепко завязанными конечностями и кляпом во рту пролежать в бессознательном состоянии на полу прицепа, который был в постоянном движении на протяжении шести часов.

Многие функции нашего организма отключаются, когда его хозяин сам находится без сознания, за исключением необходимых и неизбежных естественных его нужд. Именно поэтому весь прицеп успешно пропах мочой, владельцы которой последующие несколько часов успешно катались по ней же при каждом маневре грузовика.

Водителю было проще, он все еще лежал без сознания и не предполагал, в какой неприятной ситуации находится. А вот Маша, судя по ее взгляду, уже как минимум несколько часов осознавала, что с ней происходит. Но никак не могла этому помешать, потому что мои чувства вложили все свои недюжинные навыки по вязанию узлов и зафиксировали ее так, что руки и ступни уже начинали синеть.

— Это нехорошо, — сказал я вслух, стараясь подойти поближе к Маше, не наступив в лужи зловонной жидкости, — об этом-то мы и не подумали.

Мокрая дурнопахнущая Маша с залитыми гневом глазами уже не была столь привлекательна, как утром, я бы даже сказал, что сейчас она отталкивала.

— Я приношу свои искренние извинения, — попытался я объясниться перед ней, она же в ответ резко заерзала всем телом, пытаясь подползти ко мне, что-то мыча через кляп и сверля меня гневным взглядом.

— Не стоит ей развязывать рот, — шепнула Страсть.

— Сам понимаю, — поддержал я ее, — какая же оказия все-таки. Как мне теперь ее силы забирать, даже трогать ее не хочется.

Услышав мои слова, Маша перестала ерзать и сменила свой взгляд с гневного на умоляющий, мотая головой в знак своего нежелания делиться только вернувшимися силами.

— Сама посуди, — обратился я к ней, — развязать и отпустить я тебя не могу. Ты меня, конечно, не убьешь, но глаза точно выцарапаешь, а лежать в сознании в таком месте тебе совсем не понравится. Сейчас заберу твои силы, ты вновь отключишься, а я тебя развяжу, и как только ты придешь в себя, сможешь привести себя в порядок, хорошо?

Видимо, смирившись со своим положением, она расслабилась и легла на спину.

Все еще балансируя между большими скоплениями мочи, я подобрался к ней поближе, положил одну руку на голову, вторую на сердце. Энергия мигом хлынула из ее тела, пробираясь от кончиков моих пальцев и разливаясь по всему телу. Это было очень приятно, вызывая некую эйфорию, сравнить которую я не мог ни с чем, разве что усиленным во стократ ощущением от питания простым человеком в мою бытность простого носителя.

— Хватит! — крикнул у меня в голове Страх, я отдернул руки. — А то убьешь ее.

Следующим на очереди был водитель, проделав идентичные манипуляции, я развязал обоих носителей и вышел из прицепа, отряхивая влажные руки.

— Мне нужен душ, ну или как минимум вымыть руки, несколько раз, — сообщил я чувствам и направился в сторону мотеля.

К моему счастью, на его первом этаже находился не только бесплатный туалет, но и душевые кабины, так что я решил полностью освежиться и окончательно избавиться от запаха мочи, преследующего меня.

Несмотря на свою бесплатность, душ содержался в хорошем состоянии, отсутствовало только мыло и полотенца, которые можно было приобрести за небольшие деньги в регистратуре, о чем информировала табличка при входе. Денег у меня не было, можно было, конечно, воспользоваться стазисом, но было жалко тратить силы и не хотелось привлекать еще больше внимания, тем более летняя жара сама бы справилась с моей сушкой.

Раздевшись, я вошел в душевую кабинку и включил воду. Попытки оттереться от запаха без мыла не увенчались успехом, да и тело в целом не чувствовало себя чистым.

— Не мучайся, — услышал я знакомый женский голос, — на, возьми, — в мою душевую кабину просунулась женская рука с мылом.

Выглянув, я увидел Людмилу с ее дружелюбной улыбкой.

— И давно следишь за мной? — без приветствия забрав мыло, спросил я.