Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

Дурацкая идея. У подножия моста находился большой бар, но я выпил там только кружку пива и вернулся в отель.

После полуночи дождь поутих, но с гор по-прежнему дул крепкий ветер, и дополнительные одеяла, лежавшие на полке в шкафу, пришлись очень кстати. Несколько раз я выходил в соседнюю комнату проверить, как там Кэролайн. Все в порядке: она мирно сопела, лежа в одной из немыслимых поз, в каких предпочитают спать шестилетние дети. Поправив сползшее с нее одеяло, я вернулся в свою постель и попытался заснуть.

Одно из моих любимых дел в Оранжевой Папке – страховое требование Фермера Макдональда и его сына Клема. Разумеется, имена не настоящие. Не знаю, как я поступлю, если вдруг однажды возьмусь описать все подобные случаи в какой-нибудь своей книге. Зачастую истцы носят имена настолько в духе своих историй, что изменять их просто грех, – вспомнить хотя бы похотливого дантиста из Салема, штат Орегон, по имени доктор Болт. Чтобы получать такое же удовольствие, какое получал я все эти годы, страховые требования надо читать вместе с полицейскими отчетами, заключениями страховых оценщиков, схемами с места происшествия, заявлениями и показаниями пострадавших, истцов, главных участников события и свидетелей.

Время от времени я слышу подобие языка страховой документации, когда по телевизору берут интервью у какого-нибудь патрульного или помощника шерифа после погони с задержанием. Обычно я толкал Кей локтем, отвлекая от книги, и заставлял смотреть. «Э… приблизительно в этот момент времени, – говорил толстый помощник шерифа в камеру, – э… предполагаемый подозреваемый покинул свое транспортное средство и дальше передвигался на ногах… э… на высокой скорости, пока я и офицер Фогерти не преградили ему путь и не приступили к задержанию. В означенный момент времени… э… предполагаемый подозреваемый оказал физическое сопротивление, которое мы с офицером Фогерти совместными усилиями успешно подавили».

Я переводил для Кей:

– Иными словами, этот хмырь выскочил из своей машины и дал стрекача, а эти двое сбили его с ног и хорошенько отпинали.

Кей терпеливо улыбалась и говорила:

– Бобби, в каждой псевдопрофессии, на каждой ступени бюрократической лестницы есть свой птичий язык.

– Ну, например? – спрашивал я. – Я служил только в армии да страховой фирме. Это практически одно и то же.

– Возьмем мою область деятельности, – говорила она. – Образование. Недостаток терминологии мы восполняем за счет бесполезного жаргона. Если неуспевающий ученик не умственно отсталый, мы называем его ПОР – Плохо Обучаемый Ребенок. У нас нет специалиста для решения проблемы с посещаемостью – мы даем объявление о найме ПК – Педагога-Координатора – для работы с БУ – Бросившими Учебу. Вместо того чтобы заниматься с малоспособным ребенком, мы составляем детальные ИОПы – Индивидуальные Образовательные Программы для несамостоятельных учеников. А вместо того, чтобы формировать продвинутые группы для одаренных учеников, мы учреждаем ВГО – Вспомогательные Гранты на Обучение.

– Ну да, – соглашался я и указывал на экран, где толстого помощника шерифа уже успевала сменить местная новостная ведущая, симпатичная евроазиатка. – Но все-таки копы изъясняются дивно идиотским языком.

В общем, Фермер Макдональд перекрывал крышу своего амбара, когда начались события, вылившиеся в вышеупомянутое требование по страховому случаю с автомобилем.

Минуточку, скажете вы. Случай с автомобилем ? При ремонте амбарной крыши?

Погодите. Слушайте.

В ту пору я работал на выезде в орегонском офисе «Прери Мидленд». Фермер Макдональд владел большим земельным участком в тридцати милях к юго-востоку от Портленда. Помню, шел дождь, когда я выехал на место происшествия снять замеры и показания. В Орегоне моих воспоминаний всегда льет дождь.

Итак, мистер Макдональд выполнил примерно треть кровельной работы с северной стороны амбара, а потом забеспокоился из-за возрастающей крутизны крышного ската. Он спустился, нашел длинную веревку, забрался обратно на крышу, обвязал вокруг пояса один конец веревки и полез выше, чтобы привязать другой конец к чему-нибудь прочному. Он решил, что вентиляционная труба гниловата, а громоотводы и флюгера хлипковаты. Тогда-то он и увидел во дворе у дома Клема, своего великовозрастного сына. Макдональд перекинул Клему веревку через конек крыши и велел привязать к чему-нибудь «покрепче», а сам сполз обратно на северный скат, чтобы продолжить работу.

Клем весил около двухсот восьмидесяти фунтов и постоянно склабился, когда я брал у него показания. Вне всяких сомнений, Кей отнесла бы малого к категории ПОРов и выдала бы ему самую крутую ИОПу, какую только можно составить для несамостоятельного ученика. Клем был прискорбной неудачей ПК по работе с БУ. Еще ему не мешало бы помыться.

Клем привязал веревку двойным узлом внахлест к заднему бамперу пикапа «дженерал-моторсовского» семьдесят пятого года выпуска, припаркованного между задним крыльцом и курятником. Потом он вернулся к своим делам.

Примерно через девятнадцать минут из дома вышла миссис Макдональд, села в пикап и поехала в город за продуктами.

До города она не добралась. Согласно рапорту местного шерифа, «примерно в 2,3 мили от местожительства Макдональдов по трассе 483 супруге мистера Макдональда подал знак остановиться мистер Флойд Дж. Ховелл, служащий почтовой службы США, который в означенный момент времени ехал рядом с миссис Макдональд и, используя словесные и несловесные средства общения, успешно довел до сведения последней тот факт, что она тащит за своим автомобилем некий предмет и должна по возможности скорее затормозить у обочины».

Моя фирма, «Прери Мидленд», в конечном счете выплатила страховку. В заключительном постановлении судьи учитывался тот бесспорный факт, что в момент происшествия мистер Макдональд был привязан к автомобилю, находившемуся под полной страховой защитой нашей фирмы. Если я правильно помню, постановление также обязывало нас установить на прежнее место вентиляционную трубу, которую Фермер Макдональд снес по пути через крышу. И оплатить расходы на завершение кровельных работ.

Утром было свежо, но ветер улегся, поэтому мы с Кэролайн позавтракали в «Вендисе» и поехали к подножию Пика 8, где находилась трасса летнего бобслея.

– Ух ты, здоровская горка!

– Угу.

– Правда жаль, что мамы с нами нет?

– Ммм… – неопределенно промычал я. За месяцы, прошедшие с нашего расставания, я не избавился от желания разделять все новые впечатления с Кей, но я привык к ее отсутствию, как привыкаешь к отсутствию зуба. Я жалел, что сейчас Кей нет рядом: она помогла бы мне придумать, как бы поделикатнее увести Кэролайн подальше от чертова бобслейного спуска.