Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

Хока Уште был единственным ребенком. Говорят, оба родителя верили, что столь позднему ребенку непременно суждено стать большим человеком, но ни один из них не дожил до дней, когда маленький Хока Уште начал разговаривать. Зимой в Год, Когда Привели Пленных, Женщина Три Облака вышла из типи за водой в сильную метель и замерзла до смерти. Спящий у Ручья, невзирая на свой преклонный возраст, следующим летом ушел со стоянки, похваставшись совершить деяние славы над пауни, и больше его никто не видел.

Хоку Уште растили дед с бабушкой и все женщины деревни, и он стал избалованным такожей , как я уже говорил.

Но в каком-то смысле все икче-вичаша тогда были такожами . Я имею в виду, время было изобильное и легкое, прошлое существовало только в преданиях, а будущее только в мечтах, и, несмотря на боль, страх, тяготы и смерть, жизнь оставалась простой и безбедной. Икче-вичаша обладали полной свободой передвижений и считали своим домом весь мака-ситомни – окружающий мир, Вселенную.

Но это только предыстория. Сама история начинается, когда Хоке Уште стукнуло семнадцать и он приступил к своей ханблечее , обряду поиска видений, навсегда изменившему его самого и его соплеменников.

Ну-ка, останови пленку и запиши на бумаге. Ханблечея . Я хочу, чтобы ты не только услышал, а и увидел слово: ХАН-БЛЕ-ЧЕ-Я. Его важно знать.

«Имя есть некое орудие поучения и разбора сущности». Знаешь, кто из мудрых вичаша-ваканов сказал это?

Нет, не Черный Лось. Его звали Сократ. Давай-ка, запиши слово. Ханблечея . А теперь слушай дальше.

Ко времени, когда Хоке Уште исполнилось семнадцать, старшие мужчины в племени подумывали переименовать его в Шест Типи, потому что детородец у него вечно стоял торчком, твердый и длинный, как молодые сосенки, из которых мы делаем шесты для типи. Хоку Уште это смущало, но он был страстным мальчиком. В отличие от других юношей, предпочитавших скакать верхом, бороться друг с другом и угонять лошадей у пауни или кроу, Хока Уште любил болтаться по стоянке и глазеть на молодых девушек. Парню еще повезло, что его не переименовали в Совершающего Деяние Славы над Девушками.

Надо сказать, в маленьком селении вроде того, где вырос Хока Уште, обычно мало винчинчал – красивых девушек, чтоб влюбиться. Но одна такая винчинчала там была, по имени Бегущий Олененок. Шестнадцатилетняя Бегущий Олененок, с милым личиком и длинными черными волосами, всегда блестящими от жира, стала бы ценным трофеем для любого отважного воина, не говоря уже о зеленом юнце вроде Хромого Барсука. Но Хока Уште постоянно на нее пялился.

Следует сказать еще две вещи про ухаживания и секс у сиу во времена, когда нас еще не загнали в резервации. Во-первых, мы очень стеснительны в этом отношении. У нас даже есть особое слово для стеснительности подобного рода – вистелкия ; оно означает одновременно боязнь полового акта и страх кровосмешения. Последнего мы особенно опасались. Наши племена всегда были малочисленными, и наши предки видели печальные плоды родственных браков. Отсюда все табу на сожительство с близкими родственниками. Отсюда наша вистелкия .

Во-вторых, трудно описать, насколько мало уединения было тогда у людей. Семьи спали в общих типи, поэтому дети с нежного возраста видели и слышали, как отец с матерью совокупляются в углу по-собачьи или пыхтят под одеялами, но подглядывать считалось дурным тоном, а открыто заниматься сексом в присутствии детей считалось совсем уже недопустимым. Хока Уште, выращенный своими дедом с бабушкой, наверняка ни разу не видел зверя с двумя спинами. И ни разу в жизни не оставался наедине с девушкой. У икче-вичаша издавна повелось, что юноши жили своей жизнью, а девушки своей, и они практически не общались, пока от них не требовались совместные усилия, чтобы перенести стоянку либо набрать хвороста или сухих бизоньих лепешек для растопки.

Поэтому Хока Уште всячески старался подобраться поближе к Бегущему Олененку, для каковой цели целыми днями болтался у ручья, словно охотник, выслеживающий хитрого зверя. Рано или поздно, рассудил он, каждая женщина в деревне приходит к ручью набрать воды в бурдюк. Хока Уште прятался за кустами на берегу и ждал от рассвета от заката, когда Бегущий Олененок придет одна за водой. Порой девушка приходила со своей свирепой матерью, Горластой Женщиной, и тогда Хромой Барсук просто стоял за юккой, тополем или можжевеловым кустом, с глупым видом почесывая ногу. И даже когда Бегущий Олененок приходила одна, он единственно мог выйти из укрытия и широко ухмыльнуться. Иногда она улыбалась в ответ, но в другие разы не обращала на него ни малейшего внимания – наполняла бурдюк и уходила. Тогда Хоке Уште оставалось стоять и почесывать ногу все с тем же глупым видом.

В конце концов Хоке Уште надоело торчать у ручья с глупым видом, и он решил совершить проникновение в типи.

Для вашичуна пробраться в дом любимой девушки не проблема, но Хоке Уште потребовалось все мужество, чтобы принять такое решение. Отец Бегущего Олененка носил имя Стоячий Полый Рог и славился дурным нравом. Почти все считали, что характер у него испортился из-за долгого сожительства с Горластой Женщиной, но, так или иначе, о дурном нраве Стоячего Полого Рога ходили легенды. Однако еще сильнее Хока Уште боялся при проникновении в типи разбудить саму Горластую Женщину, которая непременно все расскажет остальным женщинам в деревне. Матери сиу не прощали домогательств к своим дочерям. Если бы Хока Уште был взрослым воином и жил один, женщины за такое дело вполне могли спалить его типи вместе с ним среди ночи. Или перерезать подколенные сухожилия его лошади. Поскольку Хока Уште все еще жил с дедом и бабкой, а собственной лошади не имел, он содрогался при мысли о том, что с ним могут сотворить Горластая Женщина и ее подруги.

Но страсть к винчинчале оказалась сильнее страха.

Одной безлунной ночью в Месяце, Когда Возвращаются Утки, – то есть в апреле – Хока Уште тихонько выбрался из типи своего деда, бесшумно двинулся вокруг стоянки, стараясь держаться подальше от коновязей, и скоро приблизился к типи Стоячего Полого Рога. К счастью, оно располагалось с самого краю, поэтому Хромому Барсуку не пришлось обходить стороной всех псов, которые обязательно подняли бы лай, крадись он через стоянку – пускай он знал всех их по именам, а они знали его в лицо, но собаки по ночам беспокойны и мигом облают любого, кто крадется лаской между типи.

Хока Уште не раз слышал рассказы своего деда и других воинов, как они пробирались в селения пауни или шошонов с целью совершить деяние славы, и теперь воспользовался всеми узнанными приемами, чтобы бесшумно подползти к типи Бегущего Олененка, отодвинуть задний полог и просунуть голову под стенку из бизоньей шкуры.