Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

Вид в тот вечер, в общем-то, был очень даже ничего. На востоке седло сбегает тысячи на четыре футов к бывшему Тибету, а на западе еще более резко обрывается вниз (около семи тысяч футов) к долине Молчания. В тот вечер, еще долго после того как седло погрузилось в тень и температура в нашем лагере упала на сотню градусов Фаренгейта, высокий хребет Лхотзе и весь видимый западный склон Эвереста купались в насыщенном золотом сиянии. Ни облачка, как любим говорить мы, походники. Пики алели во всей своей восьмитысячной красе, ледники горели оранжевым. Гэри и Пол лежали в термскиновых куртках прямо посреди открытого входа в палатку и любовались первыми звездами, дрожащими от ураганных ветров, а я возился с плиткой и варил суп. Все было просто превосходно.

И вдруг.

– Эй, вы, – в палатке! – грянул многократно усиленный голос.

Я чуть не наделал в свои термскиновые штаны и таки разлил суп прямо на спальный мешок Пола.

– Вот хрень, – сказал я.

– Да чтоб их, – сказал Гэри, глядя, как черный «си-эм-джи» с сияющими эмблемами ООН и мощными лезвиями прожекторов аккуратно садится на небольшую скалу футах в двадцати от нашей палатки.

– Попались, – сказал Пол.

Зал Хиллари, «На крыше мира», высота 29 035 футов

Отсидеть два года в плавучей тюрьме Гонконгского Синдиката и то было бы не так унизительно, как оказаться во вращающемся ресторане на вершине Эвереста. Мы все протестовали (Гэри громче всех, поскольку он был старшим и самым богатым из нас троих), но четверо ребят из службы безопасности ООН лишь молча поглаживали табельные «узи». «Си-эм-джи» приземлился в гермошлюзе ресторана, давление выровнялось, и мы неохотно выбрались из машины и еще более неохотно последовали за своими конвоирами вглубь неосвещенного закрытого здания. Бедные наши уши. Только что мы сидели в лагере на высоте двадцати шести тысяч футов, а спустя несколько минут ощутили давление, характерное для стандартной «высоты в салоне» пассажирского самолета, равной пяти тысячам футов. Очень больно, хотя «си-эм-джи» и кружил минут десять вокруг темной громады Эвереста в попытке выравнять разницу.

Когда нас проводили в зал Хиллари и подвели к единственному освещенному столику, мы не только страшно злились – нам было больно.

– Сядьте, – велела государственный секретарь США Бетти Уиллард Яркая Луна.

Мы сели. Невозможно было не узнать эту высокую женщину из племени черноногих – серый костюм, резкие черты лица. Любой умник признавал, что она самый твердый орешек и самая занимательная личность в правительстве Коэна. Внушительной властности ей добавляли четверо морских пехотинцев, стоявших в полном боевом вооружении позади в тени. Мы сели – Гэри напротив Яркой Луны, поближе к темному панорамному окну; Пол – рядом с ним, а я – подальше от основных событий. Обычная наша альпинистская схема.

На дорогой тиковой столешнице перед госсекретарем лежали три голубенькие папки. Я не мог прочитать ярлыки на них, но догадывался, что там внутри: Досье № 1, Гэри Шеридан, 49 лет, частично занятый пенсионер, бывший генеральный директор «ШерПат Интернешнл», множество резиденций в разных уголках мира, первые миллионы заработал в семнадцать лет еще во время оно, когда разразилась тогдашняя, редко поминаемая добрым словом доткомовская золотая лихорадка, разведен (четырежды), имеет множество увлечений, самое значительное – альпинизм; Досье № 2, Пол Андо Хирага, 28 лет, подрабатывает на горнолыжных курортах за возможность покататься, профессиональный проводник, один из лучших в мире специалистов по скалолазанию и ледолазанию, не женат; Досье № 3, Джейк Ричард Петтигрю, 36 лет, проживает в Боулдере в штате Колорадо, женат, имеет троих детей, преподает математику в старшей школе, альпинист неплохой-средний, покорил только два восьмитысячника, и те благодаря Гэри и Полу, которые последние шесть лет зовут его с собой в заграничные экспедиции. Господин Петтигрю до сих пор поверить не может своему счастью – ему ведь повезло заполучить друга и покровителя, который спонсирует его восхождения, особенно если учесть, что и Гэри, и Пол гораздо более опытные и умелые альпинисты. Хотя, быть может, в этих досье и рассказывалось о том, как за последние несколько лет Джейк, Пол и Гэри сблизились, стали товарищами по походам и друзьями, которые доверяют друг другу настолько, что вместе готовы даже незаконно вторгнуться на территорию Гималайского заповедника, просто чтобы акклиматизироваться перед важнейшим в своей жизни восхождением.

А может, в этих папках просто лежали какие-нибудь бумажки из госдепа, не имеющие к нам никакого отношения.

– Зачем понадобилось тащить нас сюда? – спросил Гэри сдержанным, но строгим тоном. Весьма строгим. – Если Гонконгскому Синдикату хочется упрятать нас в каталажку – прекрасно, но вы и сотрудники ООН не можете просто так тащить нас куда-то волоком против нашей воли. Мы все-таки граждане Соединенных Штатов…

– Граждане Соединенных Штатов, которые нарушили правила заповедника Гонконгского Синдиката, а также законы ООН, касающиеся объекта всемирного наследия, – осадила его Яркая Луна.

– У нас есть разрешение, – возразил Гэри. Его лоб под белой челкой сделался пунцовым.

– Разрешение взойти на К-два, которое начинает действовать через три дня, – парировала госсекретарь. – Ваша команда выиграла лотерею Синдиката. Нам об этом известно. Но это разрешение не дает вам права проникать на территорию и пролетать над территорией Гималайского заповедника или же заходить на территорию Эвереста.

Пол поглядел на меня. Я в ответ покачал головой. Я понятия не имел, что происходит. Даже если бы мы выкрали весь Эверест, генеральный секретарь Бетти Уиллард Яркая Луна вряд ли полетела бы через полмира, чтобы хорошенько отчитать нас в пустынном темном зале вращающегося ресторана.

Гэри пожал плечами и откинулся в кресле:

– Так чего же вы хотите?

Яркая Луна открыла ближайшую к ней голубенькую папку и подтолкнула к нам по гладкой полированной столешнице фотографию. Мы склонились над ней.

– Жук? – спросил Гэри.

– Им больше нравится, когда их называют «слушающие», – ответила госсекретарь. – Можно также использовать слово «мантиспиды».

– Какое отношение к нам имеют жуки? – удивился Гэри.

– Этот конкретный жук хочет через три дня вместе с вами подняться на К-два, – ответила госсекретарь Яркая Луна. – И правительство США совместно с координатором слушающих и советом ООН по взаимодействию намеревается в полной мере поспособствовать его… или ее желанию.

У Пола отвисла челюсть. Гэри сцепил руки на затылке и расхохотался. А я просто смотрел, выпучив глаза. Каким-то образом я первый сумел собраться с мыслями и заговорить: