Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

Бен пожал плечами.

– Валяйте.

– Я знаю, что инопланетяне, явившись, остановили происходившее в мире – я хочу сказать, на всей планете. Я это знаю. И однако не могу отделаться от мысли, что последней соломинкой оказалась именно та хрень, что творилась здесь, в Америке. Что инопланетяне посовещались и решили: «вашу ж мать, эти идиоты в старых добрых Соединенных Штатах сейчас вообще все уничтожат». И потому вмешались. Вмешались именно сейчас – из-за нас .

Бен взял свой стакан скотча и призадумался.

– Послушайте, – продолжал Эстерхольм, – я знаю, что другим странам так в нас не нравится. Эти янки живут в своем собственном мире, абсолютно убежденные, что они короли этой сраной горы, и думают тоже почти исключительно только о себе. Центр вселенной. Родина свободы, капитализма…

– Причем ни то ни другое неверно, – заметил Бен.

– Я знаю, но мы эти идеи взяли и принялись с ними носиться как с писаной торбой.

Бен кивнул и сделал глоток.

– Согласен.

– Так что, если дело не в русских, угрожающих напасть на Европу? Не в китайцах, потихоньку скупающих весь мир? Даже не в глобальном потеплении? Если все дело в президенте, в нынешней администрации, в рассыпающейся на глазах стране? Я хочу сказать, вспомните, что началось чуть ли не с первого дня президентства. Расовые волнения. Повсеместные преступления на почве ненависти. Нападения на женщин. Охота на ведьм и толпы с вилами. А следом – утечка мозгов, все наши темнокожие гении устремились в Канаду, Индию и куда там еще. Мы вошли в штопор, Бен, и дело начало принимать совсем уже дурной оборот.

– А инопланетяне это все остановили.

– Именно. Прихлопнули наше радостное сползание в анархию прямо в зародыше.

– Возможно. Но от меня-то вы что хотите?

– Эти комплексы – посадочные площадки, учебные центры или что они там такое. Тот факт, что нам его не досталось…

– Их много кому не досталось. Русским. Китаю. Индии. Англии.

– Странам, у которых есть собственные космические программы.

– Ну, да, это кое на что указывает.

– Не просто кое на что, Бен. Это как огромная неоновая стрела. К участию в космической гонке приглашаются и все остальные.

Бен хмыкнул и взялся за очки.

– К гонке? С участием инопланетных технологий, позволяющих покорять межзвездные пространства? Вынужден вас огорчить, Кеннет – если вы правы, то гонку мы уже проиграли.

– Ну то есть да, им все это достанется в первую очередь. Только, Бен, нравится вам это или нет, но и мы вместе с другими лидерами в освоении космоса не слишком-то старались вовлечь в это остальных, правда? Я хочу сказать – мы, конечно, брали с собой астронавтов из других стран, поскольку это полезно для имиджа, но вот знаниями и технологиями-то особенно не делились?

– Странная идея, Кеннет. Истина заключается в том, что НАСА вела очень открытую политику в области космических программ. То же самое можно сказать и про Европейское космическое агентство, даже русские в свое время были не прочь продавать свои тяжелые носители любому, у кого достанет средств на покупку. Однако вам не следует забывать, что НАСА ограничена бюджетом, который целиком состоит из федеральных средств, а какому правительству хочется тратить деньги своих собственных граждан на зарождающиеся космические амбиции других стран? Наконец, есть еще и контракты НАСА с частными аэрокосмическими компаниями. С философской точки зрения, это значительно привлекательней, особенно если в результате работу получают американцы.

Кеннет вздохнул, пригубил свой четвертый бурбон, потом кивнул.

– Да, звучит разумно. Но я не думаю, что это как-то влияет на основную мысль. Они в некотором роде уравнивают условия. Или просто открывают двери в космос для всех на планете, а не только для богатейших и наиболее высокоразвитых наций.

Бен убрал очки в карман.

– Возможно, Кеннет, вы и правы. Это соответствует этике инопланетян, известной нам из уже случившегося. У них нет фаворитов. Они не стали устанавливать контакт с самыми могущественными нациями. Вместо этого контакт идет со всеми… и ни с кем конкретно.

– Да. Чертовски странный первый контакт, не находите? Я это в том смысле, что где они, черт их возьми, вообще?

– На их месте, – откликнулся Бен, – я бы даже и не помышлял о том, чтобы высадиться на поверхность планеты в физическом смысле.

– Вот это любопытно. И почему же?

– Очень трудно сконцентрировать ненависть на враге, который неизвестен и, может статься, даже непознаваем. В настоящий момент движение сопротивления уже зашаталось. Однако по своей природе мы реакционны. Будь у нас мишень, был бы и соблазн проявить инициативу. Сейчас об этом никто и не заикается. Нет, по-моему, все разумно. Будь я инопланетянином, я не спешил бы предлагать себя в качестве объекта для ярости целого мира. А скромно стоял бы в сторонке.

В это время появилась последняя из участников встречи и со вздохом присела рядом. Еще недавно вместе с вице-президентом появились бы телохранители из секретной службы, да и бар бы тщательно проверили еще до ее прихода. Сейчас она пришла одна, без эскорта, и почти не привлекла внимания соседних столиков.

– Джентльмены, я вижу, вы начали без меня. И правильно сделали. Меня задержали – обсуждалось вторжение в Канаду.

– Можно подумать, из этого что-то выйдет, – откликнулся Эстерхольм с ноткой развязности в голосе – эффект бурбона, хотя и не столь заметный, как можно было ожидать.

– На то, чтобы прийти к этому выводу, ушло определенное время. К тому же под конец поступили новости, согласно которым купить землю тоже не получится – Канада уже приобрела ее у собственника.

– Довольно смело с их стороны, – заметил Эстерхольм.

– По сути, это скорее юридическая формальность – премьер уже объявила, что они не собираются выселять Боуэнов или даже препятствовать деятельности их ранчо. Но, очевидно, у Карбоно неплохие советники – понимая, как мы хотим заполучить комплекс, они приняли меры, чтобы нас остановить.

Появился официант, Ди-Кей Прентис заказала бокал риохи. Когда официант удалился, Эстерхольм повернулся к ней.

– Диана, что там такое творится в ООН на самом деле ?

– Нанимают все больше сотрудников.

– Можно подумать, у них бюджет резиновый – мы, случайно, свой долг перед ними не погасили?

– Само собой, нет, – ответила она. – Они просто готовятся к более серьезной задаче.

– Это какой же?

Появилась испанская риоха.

– Скажем, – ответила Диана мгновение спустя, – к роли официального правительства планеты Земля.

Директор ЦРУ подавился бурбоном. Не насмерть.

– Никогда не считал себя демагогом. – Константин Мельников глядел сквозь тонированное окно президентского поезда, прослеживая взглядом обшарпанные домики и извилистую полоску небольшой лиственной рощицы, обозначавшую, что здесь по равнине протекает речушка. – Но в самой сущности власти таится соблазн.