Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– Умная птица. Как тебя зовут?

Щелкая клювом, ворон с аппетитом глотал ядра орехов. Времянкин достал из-за пазухи скрученную полоску бумаги и тонкий ролик липкой ленты ярко-зеленого цвета. Он сунул скотч в зубы, чуть приподнял ворона и, изловчившись, намотал послание на лапку птицы. При помощи клейкого пояска Эмилю удалось закрепить записку на цевке лапки.

В послании было написано лишь два слова: «Кто там?» Эмиль рассудил, что данный вопрос должен быть воспринят адресатом как разумный. Кто-то намеревался войти в его жизнь. И первое, что хотел знать Времянкин в этой ситуации, – кто именно обивает его пороги. «Кто там?» – результат шестой попытки написать что-нибудь соответствующее случаю. Первые пять были: «Привет» – отметен как неинформативный; «Ку-ку» – если бы вместо ворона была кукушка, тогда другое дело, а так – глупо и, возможно, зловеще; «Кто ты?» – фамильярно; «Кто вы?» – робко; «Кто я?» – абсурдно; «Кто это?» – как-то испуганно, и просто не понравилось.

Ворон склевал последний орех, взглянул на мальчика, взмахнул крыльями и улетел. «Как легко все получилось», – подумал Эмиль, выбрался из сугроба и отправился восвояси.

Вернувшись домой, Эмиль застал мятущуюся по квартире сестру с телефонной трубкой, прижатой плечом к уху. Увидев брата, она жестом показала, что ей требуется пишущее средство и бумага. Времянкин скинул ботинки и вбежал в свою комнату. Алена проследовала за ним. Эмиль вынул из стопки учебных тетрадей одну, открыл ее на последней странице и положил сверху простой карандаш. Затем отодвинул стул, чтобы сестра могла сесть. Вместо этого она закинула на сиденье колено и склонилась над столом, придавив локтем край тетради. Алена взяла карандаш и приготовилась писать.

– Я готова записать, – сообщила она кому-то в телефон.

Эмиль следил за тем, что появлялось на бумаге: «улица Некрасова, 3, Дворец К. 20 января. 17.30».

– Я все поняла. Мне необходимо обсудить это с ним. Пожалуйста, перезвоните позже. Через часок. Спасибо!

Алена завершила вызов и положила трубку на стол.

– Что за утро?! Не могу выйти из дома. На работу уже на час опаздываю. Кошмар!

– Что случилось?

– Телефон разрывается. Звонили с трех телеканалов, с радио, из каких-то газет. Все задают вопросы, просят о встрече с тобой. Это какой-то ужас.

– А ты что?

– Тебя не было. Я не знала, что им говорить, просила перезвонить. Откуда у них мой номер?

Зазвонил телефон.

– Вот видишь? – возмутилась Алена.

– Значит так! Выясняешь, кто они, чего хотят, все записываешь. Потом, говоришь, что тебе нужно сверить расписание и что ты перезвонишь. Ответь на звонок.

Звонки не прекращались в течение всего дня. Звонили журналисты и промоутеры. Местные и столичные. Звонили из школы. Музыкальной и общеобразовательной. Поздравляли, спрашивали, звали. Времянкин понимал, что не справится с потоком обращений, без ущерба для своих основных занятий. Это отвлекло бы его от учебы. Он планировал закончить пятый класс к концу месяца, а еще начать подготовку к следующему конкурсу.

Эмиль уговорил сестру сказаться больной для начальства и не ходить на работу в ближайшие дни. Мальчику требовался взрослый представитель, способный взять на себя управление его временем, и Алена прекрасно подходила на эту роль. К радости Эмиля, сестра быстро освоилась и уже к вечеру превратилась в лихого агента. Говорила уверенно, непринужденно, иногда даже шутила, при этом была предельно конкретна и внимательна. Складывалось впечатление, что Алена много лет занималась этой работой. Она руководила процессом с нескрываемым азартом. Все обращения были сплошь положительные. Алену воодушевлял такой интерес к продукту их с Эмилем компании. Новоиспеченное предприятие было обречено на успех. Комната Времянкина на время превратилась в офис.

К вечеру чистая тетрадь была исписана с последней до первой страницы. Ближайший месяц обещал Эмилю много событий. Брат с сестрой сидели на кухне и за кофе обсуждали календарный план.

– Семнадцать интервью, участие в четырех концертах, выступление на приеме в посольстве Южной Кореи в Москве, – подытожила Алена.

– Слушай, Ален, почти все мероприятия сулят приличные гонорары. Сумма предполагаемых доходов в несколько раз превосходит твой месячный заработок. Я делаю тебе официальное предложение – будь моим компаньоном.

– Будешь платить мне зарплату?

Сестра улыбнулась.

– Ты сама будешь себе платить.

– Я подумаю.

– Только не слишком долго.

– Ну а как насчет ожерелья? Что будем делать?

– Оно твое. Поступай, как считаешь нужным.

– Мне тут посоветовали парочку специалистов, которые могут оценить стоимость украшения. Они же помогают с продажей.

– Кто это тебе посоветовал? Аркадий?

– Это плохо? Не забывай, речь идет о большой сумме. Я женщина, и мне одной этим заниматься, как-то… Дадут по голове и бросят где-нибудь. Он мужчина, с ним не так страшно.

– Понятно. Если ты ему доверяешь… В общем, дело твое. Что собираешься делать с деньгами?

– Ой, столько планов. Даже не знаю, с чего начать.

– Ну, Аркадий тебе что-нибудь посоветует, я думаю.

– Смейся, смейся. В конце концов, не все могут жить как ты. Вечно сам по себе. И никто тебе не нужен. Лично я нуждаюсь в человеческом тепле.

– Ладно, ладно. Я понял.

В дверь позвонили.

– Родион! – вспомнила Алена и пошла открывать.

Эмиль тоже выбрался в прихожую, чтобы встретить племянника. Родиона привез его отец. За всю жизнь Эмиль видел этого мужчину раза четыре с многолетними промежутками между встречами. И каждый раз Времянкин не мог его узнать. Помимо того что делало с отцом Родиона время, он часто экспериментировал со своим внешним видом: то длинные волосы, то борода, то еще что-то. В этот раз он был гладко выбрит и коротко подстрижен. Он зашел и встал рядом с сыном у порога.

– Здравствуй, мой родной. Любимый мой мальчик, – защебетала Алена. – Я так соскучилась, а ты скучал по маме?

Родион кивнул. Алена обняла сына, поцеловала и помогла снять куртку. Отец Родиона чего-то ждал. Он пристально смотрел на брата бывшей жены.

– Ты, должно быть, Эмиль?

– Да. Приятно познакомиться.

Мальчик протянул руку. Отец Родиона пожал ее.

– Откуда ты, Эмиль? – поинтересовался мужчина.

Времянкин хотел было произнести название деревни из собственной легенды, но понял, что забыл его. Так бывает с ложными показаниями. Не подкрепленные воспоминаниями, они быстро путаются, а потом и вовсе стираются.

– Издалека… – выкрутился мальчик. – Я кузен Алены.

– В вашей семье любят это имя, как я посмотрю? Родной брат Алены тоже вот Эмиль.

– Да. Нас в честь прадедушки называли.

– Прадедушка Эмиль? Никогда не слышал о нем.