Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

– Что с памятью?

– Краткосрочная перезаписана чужими вставками, также пострадала долговременная. Я впервые вижу, чтобы Серые делали что-то подобное. Думаю, появился кто-то новый, кого прислали из-за этого задания.

– Сколько людей вам пришлось просканировать, чтобы его найти?

– Думаю, несколько тысяч. Может, больше десяти.

– Немало, – в голосе Габриэля прозвучала забота. – Отдохните сейчас оба, вам нужно восстановить полный потенциал. Пока что аккуратно стимулируйте его память. Перед нападением Серых он страдал шизофренией, поэтому картинка вдвойне искажена. Взлом блокады – это крайность, которая вызовет смерть мозга.

– Нам к тебе ехать?

– Возвращайтесь в Рамму. Есть шанс, что он спрятал груз поблизости от дома, знакомое место также может его простимулировать. На случай западни высылаю к вам Ариана. Свяжитесь с ним через два часа.

Рон посмотрел на часы:

– Выдвигаемся через пятнадцать минут.

– Помни, во время стимуляции удерживайте его в фазе быстрого сна. Он будет принимать импульсы как естественные сны и лучше перенесёт процедуру.

Весь мир тонул в солнечном свете, в запахах лета и ярких цветах, а грудь мальчишки переполнялась от удовольствия и скорости воздуха. Шестилетний Крис бежал со своими сёстрами – Алекс, которая была младше его на год, и восьмилетней Эли – по песчаной тропинке, что вилась между полей. Зелёные луга с пятнами диких цветов наблюдали за их бегом и перешёптывались порханием насекомых.

Старшая Эли вырвалась вперёд, но Крис гнался за ней, что было сил, надеясь, что в этот раз выиграет. Ал, хныкая, кричала, чтобы они её подождали. Сколько он себя помнил, она всегда так себя вела.

Финиш находился возле старого дуба, окружённого колючей ежевикой. Нужно было хлопнуть по нагретому солнцем большому валуну и крикнуть изо всех сил, каким по счету ты пришёл.

– Первая! – отрапортовала Эли.

Крис уже воображал, как спустя мгновение после неё дотрагивается до старого камня, но вдруг споткнулся о травяную кочку и упал на тропинку. Он содрал ладони и разбил коленку. Кожу сильно щипало, а слёзы сами навернулись на глаза. Алекс протрусила мимо него, радуясь, что в этот раз она не будет последней.

Эли вернулась, чтоб ему помочь. Она нагнулась и убрала прядь с его потного лба.

– Что происходит, Крис?

– Забыл, – ошеломлённо ответил он. – Я не помню, как тут оказался…

– Спроси его о брате, – сказала Алекс бесцветным голосом.

– Где твой брат, Крис? Ты помнишь своего брата?

– Эрик в школе, – он заплакал. – С ним случилось что-то плохое.

– Вспомни, – маленькая Ал схватила его за руку и сжала немилосердно больно. – Не хочешь нам рассказать?

– Я ничего не знаю.

– Может, и правда не знает? – спросила Эли.

– Если так, мы попросту теряем время.

– Может и правда не знает, – подумал сидящий за рулём Ронштайн.

– Если так, мы попросту теряем время, – ответил Яни. – Сбавь скорость, а то нас засечёт Система Контроля Скорости. С машинами не посоревнуешься потенциалом.

– Нужно пытаться ещё, иначе в Ковчеге закончится охлаждение… Габриэль просчитал, что освобождённый плазмат убьёт всё в радиусе ста километров. Это оптимистический прогноз, который допускает, что хотя бы не начнётся цепная реакция, – он посмотрел на часы. – Осталось двадцать шесть часов.

– Мы должны искать груз, а не гоняться за этим человеком. Он живой труп, даже я не смогу ничего для него сделать.

– Посмотрим, – философски заметил Рон. – Поставь ему систему и вытащи какое-нибудь одеяло из бардачка. Его все время трясёт.

Он покрутил радио, по которому в сотый раз передавали одну и ту же новость. Служба спасения выдала официальное сообщение после нападения в аэропорту Де Байя в Рамме в четверг. Количество убитых возросло до ста тридцати одного, тяжелораненых было двести пятьдесят, легкие повреждения получило более шестисот человек. Из-за взрыва самолёта были уничтожены главный зал, смотровая площадка и часть взлётной полосы. Поиски Рона и Яни началась часом позднее и продолжались беспрерывно до сих пор.

Яни подключил Криса к живительному составу и укрыл тёплым пледом. Он всего минуту зондировал его разум, но уже чувствовал себя как путник, который попал в глубокое болото. Память мужчины заполняла мутная вода, всё тонуло во мгле. Интенсивная работа коры мозга шла вхолостую. Лишь через какое-то время он сориентировался, что Крис постоянно повторяет какие-то цифры.

– Не понимаю, почему он это делает. У него с этими числами нет никаких ассоциаций.

– Это может быть код к Ковчегу, – сказал Ронштайн. – Он запрограммирован, чтобы его не забыть.

– Ты шутишь! – возмутился Яни. – Зачем бы Серые доверили ему такую тайну?

– Может, он подслушал их или как-то склонил к разговорам. Не забывай, он же шизофреник.

Яни с беспокойством посмотрел на струйку крови, вытекающую из носа мужчины. Что-то спровоцировало скачки давления, которые он не смог предотвратить. Им не хватало Рафаэля, специалиста по спасению людей, застрявших на краю миров.

– Поговори с ним, – громко сказал Ронштайн.

– Что я должен ему сказать?

– Что-нибудь. Ему может помочь, если его окружить заботой.

Воцарилась мучительная тишина. Яни выискивал в голове иностранные слова.

– Ты не сам, – начал он неуверенно. – Всё будет хорошо…

– Ты не сам, – шептал Эрик в голове Криса. – Всё будет хорошо. Ты под опекой горо, стражей крови. И ты должен отвечать на вопросы, которые они задают. Это легче, чем кажется, Крис.

Ронштайн договорился с Арианом встретиться в пункте, обозначенным символом С12. Это был пешеходный мост над улицей Ревии на севере Раммы. Вокруг высились бетонные дома, дымоходы и разрисованные спреем заборы промышленной зоны Захем. Вереница машин тянулась в обе стороны, дребезжали трамваи, немногочисленные пешеходы двигались по тротуару. Так выглядела грязная подкладка столицы, её больное, старое тело.

Перед ржавыми ступенями, что вели на мост, они заметили красную спортивную машину. Однако пульсирующую ауру горо не почувствовали. Рон вопросительно посмотрел на Яни, который знал Ариана много лет.

– Он никогда не опаздывает?

– У него есть ещё минута, – сказал Яни. – Он, несомненно, тут. Он может прятать весь потенциал внутри. Пройдёшь мимо него и будешь думать, что это обычный человек, может, слегка недоразвитый.

Он ждал их. Стоял посередине моста, вглядываясь в фары проезжающих машин. Ариан Люпу, один из Братьев Смерти. Говорили, что бешенство, охватывающее Ариана при виде Серых, пугало даже Габриэля. В этом была доля правды, поскольку в охрану тот набрал других, не таких хороших, как Ариан.