Стивен Кинг - На подъеме

– А что вам дали в том доме? – Скотт указал на дом Маккомб и Дональдсон. – Наверняка что-то вкусное? – Ему только сейчас пришло в голову, что Мисси, наверное, приготовила специальное хеллоуинское угощение, морковные палочки в шоколаде или что-нибудь в этом роде.

Девочка широко раскрыла глаза.

– Мама нам запретила туда ходить. Там живут нехорошие тети.

– Они лесопьянки, – пояснил мальчик. – Так сказал папа.

– Вот оно что, – сказал Скотт. – Лесопьянки. Понятно. Ладно, ребята, идите домой. И не выбегайте на проезжую часть.

Они ушли, нагруженные сластями. Скотт закрыл дверь и посмотрел на вазу с конфетами. Все еще наполовину полную. У него побывало шестнадцать, может, восемнадцать гостей. Интересно, а сколько их было у Маккомб и Дональдсон? Вполне вероятно, что ни одного.

Он пошел в гостиную и включил телевизор. В новостях передавали сюжет о детишках, собирающих сласти в Портленде. Скотт выключил телевизор.

Нехорошие тети, подумал он. Лесопьянки. Так сказал папа.

Идея пришла внезапно, как это нередко бывало с крутыми идеями: почти полностью сформировавшаяся, разве что нужно будет отшлифовать некоторые детали. Крутые идеи не всегда были хорошими , но Скотт все равно собирался воплотить ее в жизнь, а заодно и проверить, хорошая она или нет.

– Побалуй себя, – сказал он вслух и рассмеялся. – Балуй себя, пока ты не иссяк и не уплыл в небо. Почему нет? Почему, черт побери, нет?

На следующий день в девять утра Скотт вошел в здание департамента парков и отдыха Касл-Рока, держа наготове пять долларов. За столом с табличкой «Индюшкина гонка 12 км» сидели Майк Бадаламенти и Ронни Бриггс, сотрудник коммунальных служб, с которым Скотт последний раз виделся в кафе «У Пэтси». Позади них, в спортивном зале, две команды играли в любительский баскетбол, одна в футболках, другая – без.

– Скотти, привет! – сказал Ронни. – Как жизнь молодая?

– Отлично, – ответил Скотт. – Как у тебя?

– Все зашибись! – воскликнул Ронни. – Только часы сократили, платить будут меньше. Что-то не видно тебя на покере по четвергам.

– Много работы, Ронни. Большой проект.

– Слушай, насчет того раза у Пэтси… – Ронни как будто смутился. – Дружище, мне правда жаль, что все так получилось. Тревор Янт – он такой. Любит повыступать, и никто не хочет его затыкать, чтобы не получить по зубам.

– Да все в порядке. Я уже и забыл. Слушай, Майк, можно мне записаться на участие в гонке?

– Почему же нельзя? – ответил Майк. – Чем больше народу, тем веселее. Побежишь со мной, в самом конце, вместе с детишками, старичьем и прочими малоспортивными товарищами. В этом году будет даже один слепой. Говорит, побежит со своей собакой-поводырем.

Ронни перегнулся через стол и похлопал Скотта по животу.

– Об этом можешь не волноваться, Скотти, мой мальчик. Через каждые три километра у нас будет медпункт с машиной «Скорой помощи» наготове. И две машины на финише. Если вдруг что, тебя откачают.

– Спасибо, что сообщил.

Скотт отдал пять долларов и подписал бумагу, соглашаясь с тем, что муниципалитет Касл-Рока не несет никакой ответственности за несчастные случаи или медицинские проблемы, которые могут возникнуть у бегунов во время гонки протяженностью в семь с половиной миль. Ронни выписал Скотту квитанцию; Майк выдал ему карту трассы и наклейку с номером.

– Перед стартом прилепишь ее на футболку. Назовешь организаторам свое имя, чтобы тебя отметили в списке, и вперед.

Скотту достался номер 371, и это за три недели до гонки. Он тихонько присвистнул.

– Неплохое начало, особенно если все участники взрослые.

– Не все, – ответил Майк, – но большинство. Если в этом году будет так же, как в прошлом, у нас наберется восемь сотен участников, а то и все девять. К нам приезжают со всей Новой Англии. Бог знает с чего, но наша Индюшкина гонка пользуется успехом. Мои дети сказали бы, что она стала вирусной.

– Живописный пейзаж, – предположил Ронни. – Всех привлекают наши красоты. И конечно, холмы. Особенно Охотничий холм. Плюс к тому, победитель зажигает огни на рождественской елке на площади перед мэрией.

– И вдоль трассы будут стоять киоски со всякими вкусностями, – сказал Майк. – С моей точки зрения, это главное достоинство гонки. Хот-доги, попкорн, лимонад и горячий шоколад.

– Но пива не будет, – уныло сообщил Ронни. – В этом году они снова проголосовали против. И против пива на гонке, и против казино.

И лесопьянок, подумал Скотт. Горожане проголосовали против лесопьянок. Просто без урны для голосования. Судя по всему, девиз города таков: если ты не в состоянии сидеть тихо, катись отсюда подальше.

– А Дейдре Маккомб все еще хочет участвовать? – спросил Скотт.

– Можешь не сомневаться, – ответил Майк. – И у нее будет ее прежний номер. Девятнадцать. Мы его приберегли специально для нее.

В День благодарения Скотт обедал у Боба и Майры Эллисов. К ним в гости приехали двое из пяти взрослых детей – те, которые жили относительно близко и могли добраться до родителей на машине. Скотт съел по две порции каждого блюда, а потом отправился на задний двор играть в салочки с внуками Эллисов.

– Он так плотно поел, а теперь носится как угорелый, – заметила Майра. – У него будет сердечный приступ.

– Не будет, – возразил доктор Боб. – Он готовится к завтрашней гонке.

– Если он собирается так же нестись по трассе, у него точно будет сердечный приступ, – сказала Майра, наблюдая, как Скотт гоняется за одним из ее смеющихся внуков. – Как я погляжу, мужчины, достигшие среднего возраста, совершенно теряют разум.

Скотт вернулся домой усталым, но довольным. Он с нетерпением ждал завтрашней гонки. Перед тем как лечь спать, он встал на весы и не особенно удивился, увидев, что весит 141 фунт. Похоже, скоро он будет терять по два фунта в день. Скотт поднялся в кабинет, включил компьютер и перенес День ноль на пятнадцатое марта. Ему было страшно – а как же иначе? – но в то же время и любопытно. И он чувствовал что-то еще. Счастье? Наверное, да. Мысль совершенно безумная, и тем не менее он был счастлив. Он ощущал себя особенным. Доктор Боб, возможно, назвал бы подобный подход сумасшествием, но сам Скотт считал его очень разумным. Зачем печалиться из-за того, что ты не можешь изменить? Почему не принять неизбежное?

Он лег в постель и проспал до самого будильника.

В середине ноября были заморозки, причем достаточно сильные – поля и лужайки покрылись инеем, – однако первая пятница после Дня благодарения выдалась пасмурной и на удивление теплой для этого времени года. Чарли Лопрести с Тринадцатого канала прогнозировал дождь, может быть, даже ливень, но этот прогноз не испортил праздничного настроения в Касл-Роке. Ни участникам гонки, ни зрителям.