Геннадий Михеев - Карта русского неба

Все посмеялись конфузу, восприняли как свадебный прикол - и вновь были вовлечены в висилье. Хорошо погуляли - и пляски были, и драки, пели славянские песни, чудили. Все как у людей. А даже по древней традиции наутро вывесили окровавленную простыню. Бог с ним, что в последнее столетие кровь на простыне куриная - главное, чтоб красиво было. Напомню: "краса" от слова "красное" (или наоборот). А слово "прелесть" вовсе не от божиих сил.

Вот, ё-мое, притянул Петро беду. С полгода прошло. Ничего такого ни в Аргонове, ни в Илионове не происходит. И вот однажды, в разгаре весны красавица наша, значит, исчезает. Надо знать особенности природы. В смысле, здешней. Хотя и человеческой - тоже. Лед на реке к концу апреля слабеет - и трогается с места, влекомый могучим течением. А после ледохода - разлив, обычно столь широкий, что вода подступает к аргоновским избам, а острова скрываются под толщей, и лишь только верхушки деревьев наружу торчат.

В общем, почти месяц связи между селами - никакой. За это время успели подумать многое. Ну, например: "бог дал - бог взял". Прибило как-то красу ненаглядную к аргоновскому берегу, а в означенный час водяной и забрал. Ищи теперь - свищи. Рыскали по тайге, доходили даже до тундры. Посчитали: пропащая душа, одной русалкою более теперь будет. Заочно уж хотели отпеть, но решили подождать все же схода воды.

А в июне открылось: хрен там пропала. Хотя, в определенном смысле и на хрен (простите уж за солдатский юмор). Одновременно радостную (жива же!) и обескураживающую весть снова ветер донес. Оказалось, по еще крепкому льду ускакала прекрасная Елена в Илионово. И не в одиночку. С панталыку приемную дочь покойного атамана сбил непутевый Петро Гунько.

В жизни - даже глухой, таежной - случаются всякие. И бабы бегут от мужиков, и наоборот. Но здесь ведь какая история: смертный зарок. Это ведь тебе не хрен соб... тьфу, чёрт, совсем я что-то охренел. Снарядили москали депутатцию в составе самых авторитетных людей: атамана Агапия Хмарова, местного богатыря Ильи Якисова, пылкого Димитрия Диомедова, старейшины Нестора Матвеева и умного, сообразительного Олега Одисова. А Михаила не взяли - боялись, в сердцах он чёнить порушит, зе себя ведь явно не отвечает.

Ах, да: был в ватаге еще Игорь Ахилин, молодой, но уже заставляющий уважать свои качества охотник. Боевое прозвище: Ахилла. Игорь, рубаха-парень, был единственным среди молодежки, остававшийся равнодушным к Елене. Именно по этой причине Ахилину поручили вести переговоры от имени общества.

Игорь был как-то не склонен к противоположному полу, зато крепко дружил с аргоновским парнем Романом Панькиным. Всякое говорили про эту дружбу. На самом деле имела место именно настоящая мужская товарищесткая дружба, тем паче Рома тоже в свое время неровно дышал на Елену, а вкупе и на всю слабую половину человечества. И что касается Ахилы... ну, есть такие тщеславные ребята, для которые единственная настоящая цель в жизни: стать вожаком. Он, может, и восстановил бы нарушенную было традицию - на кругу при выборе следующего атамана ему бы наверняка сказали бы "любо". Но покамест он был еще неприлично юн.

Старый хохляцкий атаман Павло Гунько, угостив гостей горилкою с наваристым борщем, как отрезал:

- Дивчина сама знала, шо воротить, а сэрдцу не прикажешь. Нэ шукайтэ молодых, смиритесь - идите с миром...

- Хорошо, - вопрошает тогда Нестор Матвеев, он может обращаться к хохляцкому атаману по-простому как ровесник, - заливаешь-то ты ладно. А могли бы мы, к примеру, взглянуть на нашу Лену, чтоб, значит, развеять сомнения в сказанном тобою?

- За похляд грошей не берут... ща зварханим! - Согласился Павло.

Выходит. Краля. Как всегда, великолепна, аж сияет. И заявляет:

- Ошибочка вышла, земляки. Не люб мне Мишка - хоть убейте. А взад – на за какие печеньки. В одну реку дважды не войдешь.

- Да тебя не то спрашивают, люб или как. - Отрезал Игорь. – Вы ж пред господом и матерью сырою землею были повенчаны. И выбор был за тобою.

- Знаешь что, молодчик, - отрезала молодуха, - не тебе за господа говорить. Как-нибудь уж сама отвечу.

Короче, переговоры не заладились. Действительно: все предстоят пред господом, всякими клятвами клянутся, а безгрешных пока что не водилось.

Так москали от левого берега и отчалили. Правда, все же солоно хлебавши и хмельны. Немного побранили Олега Одисова: именно по его идее был дан смертный зарок. Если б не он - с Еленой не было бы мороки. Впрочем, сослагательного наклонения не терпит даже глубинка.

Когда правит месть

"Месть" слово однокоренное с "местом". Когда москали проглотили обиду и похмелились, стали на малом кругу, среди авторитетов, думу гадать: как дальше быть? Поклялась-то за посягательство за прекрасную Елену смертным убийством отомстить разве что молодежь. Старшее же поколение снисходительно приняло данность, подумав, что все само собой рассосется, ибо молодые колбасятся - только тешатся. Но всегда почему-то получается плохо, что не мешает с завидным упорством наступать на разные грабли.

Между тем, тайком, собралась некоторая ватага аргоновских парней сходить на дело: похитить капризную дуру и в свое место воротить. Заодно по возможности и проучить раздолбая, сбившего красавицу с панталыку. Главарем ватаги вызвался быть Рома Панькин. Он тоже был сильно неравнодушен в этой своенравной красавице, а посему все такое.

Давайте уж по-простому: в своеобразном таежном тандеме рулит феодальное право. А что это такое? Это право сильного, который считает нужным хватать ртом и жопой все что понравится. Пока существует баланс сил - есть покой и относительное благоденствие. Едва некто начинает считать, что он какой-то особенный, начинается всякая хярня. К слову, фашизм - ярчайшее проявление феодального права, ибо у всякой фашиствующей общности есть национальный лидер, самый что ни на есть диктатор, который суть есть персонализация идеи превосходства силы над немощью. О, как я витиевато завернул.

По большому счету, и Елена, и Петро взяли свое, исходя из феодальных традиций. "Хочу!" - вот ключевое слово. Отсюда старинный обычай похищения невес... вдруг меня осенило: невеста - "невесть откуда взявшаяся". Или у меня с этимологией не все в порядке? Чесать надо меньше! М-м-мда... пушкинская Татьяна, которая другому отдана и будет век ему верна, или Маша Троекурова все того же Александра Сергеича - лишь литературные фантазии. А может я шибко скептичен. В конце концов, илионовцы и аргоновцы, умыкая аборигенских баб, тоже руководствовались феодальным правом. Думаете, аборигены не в обиде?

Теми же принципами тупой силы руководствовался и Роман. Его затея довольно осмысленна: отбить бабу у хохлов - и всего-то делов. Как говорится, восстановить справедливость кавалеристским наскоком. Ну, ежели Елена учинила страм, чего бы счастья не попытать? А ведь попытка может стать и пыткою.