Роберт Хайнлайн - Красная планета. Звездный зверь [сборник]

До скандала вокруг «Красной планеты» Хайнлайн не понимал, что его покупатели – вовсе не Джонни или Томми, заработавшие пару долларов на стрижке газонов и заглянувшие в книжный магазин после уроков. На самом деле это были миссис Форбид и мистер Дисэйбл, которые считали что Джонни и Томми нужны не опасности и приключения, но дисциплина и послушание. А в первую очередь – строгая мораль и правильные нравственные установки. Рупором АБА были ежегодные бюллетень нерекомендованных и бюллетень рекомендованных книг, а также отраслевой журнал, в котором общественный комитет обозревал и оценивал новинки литературы с вершин своих высоконравственных позиций. Даже критическая статья в «Библиотечном журнале» закрывала упомянутой книге путь на библиотечные полки и была чем-то вроде зловещей черной метки, которую команда библиотекарей вручала писателю. Политика АБА резко изменилась где-то в начале 1980-х, когда в систему начала поступать свежая кровь. В рамках ассоциации возникло специальное подразделение, выступающее за свободу и доступность информации и борющееся против всех попыток цензуры. Но в конце 1940-х картина была диаметрально противоположная. АБА не только аккумулировала в специальных бюллетенях списки произведений, попавших под судебные запреты или вызвавших громкие протесты родителей или учителей, но и сама присваивала отдельным книгам статус «проблемных». Для этого в АБА имелись свои внутренние эксперты, которые ориентировались на свои внутренние нравственные эталоны – и на те, о которых периодически напоминала общественность. В те годы на ниве защиты общественной морали с большим или меньшим успехом трудилась целая армия защитников:

Комитеты по надзору за содержанием учебной литературы

Городские управления образования

Попечительские советы при школах

Попечительские советы при библиотеках

Библиотечные комиссии при муниципалитетах

Таможенное управление США

Прокуратура

Почтовая служба США

Президентская комиссия по непристойности и порнографии

Нью-Йоркское общество «За искоренение порока»

«Дочери Американской революции»

Бостонское Общество неусыпной бдительности

Лига чистых книг

Национальная организация «За приличную литературу»

и т. д. и т. п.

В разные годы с разной степенью активности все эти организации бдительно следили за тем, чтобы на территорию США не проникали книги разного сомнительного или подозрительного содержания типа «Уллиса», «Декамерона» или «Тропика Рака» и чтобы подобные вещи не издавались и не распространялись американскими издателями и книготорговцами. Их изымали на таможне, на почте, в магазинах и типографиях, а издателей и продавцов отправляли на пару-тройку месяцев отдохнуть на тюремной койке.

Одной из задач Алисы Далглиш на посту редактора было не допустить, чтобы новая книга попалась под руку экспертам из АБА или, что еще хуже, внешним экспертам одной из упомянутых организаций. И лучшим способом было спилить все острые углы на этапе рукописи, потому что пускать под нож отпечатанный тираж было бы слишком накладно.

«Мы ценим его как автора, – писала Алиса Лертону Блассингейму, – но мы должны продавать книги, и мы должны поддерживать репутацию, которую создали».

Основной доход шел от оптовых закупок библиотек, а процент розницы был слишком незначителен. Издательство не могло рисковать отношениями с заказчиком. Но оно могло сгладить острые углы в случае, если автор согласится проявить добрую волю.

Беда в том, что ни во время скандала, ни после него Хайнлайн так и не осознал, что выдвинутые требования – не личная прихоть редактора, а перечень дефектов, выданный системой оценки качества, сложившейся за годы трений и компромиссов между издательством и АБА. Он видел в редакторе не союзника, совместно с которым можно искать решение проблем, а цербера, вставшего на пути между ним и читателями.

Между тем Лертон Блассингейм внимательно изучил утвержденный издательством синопсис и текст рукописи Хайнлайна и не нашел между ними никаких расхождений. Он прекрасно знал, что собой представляет Американская библиотечная ассоциация, поэтому не обольщался по поводу перспектив пропихнуть роман в существующей авторской редакции. Литагент провел переговоры со «Scribner» и выторговал для Хайнлайна компромиссный вариант: автор вносит правки по двум пунктам, отмеченным миссис Скоггинс, после чего издатель принимает рукопись, отказываясь от всех прочих претензий.

18 марта 1949 года

Лертон Блассингейм – Роберту Э. Хайнлайну

Книга должна быть изменена, чтобы она могла попасть в рекомендованный библиотечный список. В сфере книг для несовершеннолетних есть определенные цензурные ограничения. По книгам, которые будут закупаться библиотеками, издатели должны дать письменные показания под присягой, подтверждая, что в них нет ничего, что могло бы оскорбить или сбить с пути истинного юнцов или их родителей. Далглиш посылает список правок, необходимых в «Красной планете». Как только эти правки, рекомендованные детскими библиотекарями, будут сделаны, «Scribner» возьмет книгу. «Scribner» – уважаемый дом и прекрасный клиент для РЭХ.

Видимо, ему удалось отчасти наставить Хайнлайна на путь истинный, потому что где-то через неделю писатель покладисто, хотя и без какого-либо энтузиазма согласился на мировую:

24 марта 1949 года

Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингейму

Я согласен на любые исправления. Давайте двигаться вперед с контрактом. Пожалуйста, попросите, чтобы она прислала мне оригинал рукописи. Пожалуйста, попросите, чтобы она сделала свои инструкции по исправлениям как можно более подробными и настолько определенными, насколько это возможно. Она должна принять во внимание, что эти исправления делаются, чтобы удовлетворить ее вкусам и ее специальным знаниям требований рынка, поэтому мои вкусы и мое ограниченное знание не могут служить мне путеводителем в отработке исправлений, иначе я сразу бы представил рукопись, которая ее удовлетворила.

< … >

С изумлением отмечаю, что она больше не говорит о книге в таких выражениях, как «качество сказочки», «не наш вид научной фантастики», «неконтролируемое воображение», «странные формы марсиан» и т. д. Единственный вопрос, который ее по-прежнему беспокоит, – о Виллисе и (простите мой румянец!) такой вещи, как с-кс. O’кей, выходит, с-кс был, вероятно, ошибкой со стороны Всемогущего, который первым изобрел с-кс.

Я полностью капитулирую. Я буду выхолащивать проклятую вещь любыми способами, как она пожелает. Но я надеюсь, что Вы продолжите теребить ее, чтобы она все же не уходила от конкретики и отслеживала изменения сюжета, когда она требует удалить какой-нибудь специфический фактор. Не то чтобы мне было трудно, Лертон, но некоторые из вещей, против которых она возражает, играют существенную роль в сюжете… если она уберет их, история перестанет существовать. Убрать детали, касающиеся Виллиса, против которых она возражает, – намного более простая задача. Это все закулисные штучки, и они не влияют на сюжетную линию до последней главы . [59]