Катарина Макги - Сияющие высоты

Поскорее бы познакомиться с новой Каллиопой Браун, девушкой из Нью-Йорка.

– Дорогая, – окликнула мама, мельком глянув на нее, когда Надав вручил им по бокалу шампанского. – У тебя новые серьги? Похожи на настоящие.

Каллиопа старалась не рассмеяться, но поневоле губы растянулись в улыбке.

– Что ты, конечно, камни не настоящие. Но очень красивые, правда?

Когда мать и дочь соприкоснулись бокалами, в лунном свете сверкнул бриллиант нового обручального кольца.

– За новое дело!

– За новое дело, – повторила Каллиопа, и лишь мама могла услышать в этой фразе, сказанной миллион раз, надежду и воодушевление.

Стоя у края танцпола, Райлин в полной мере оценила зеркальный проект башен. Разделявший их канал пересекали три каменных моста, усеянные фонариками, и на каждом толпилось столько людей, что пробраться на другую сторону казалось невозможным. Над головой вспыхивали мосты из этериума – появлялись на несколько секунд и исчезали. Райлин они напоминали самолеты, за которыми они с Криссой в детстве наблюдали с надземной монорельсовой станции: с такой невысокой точки обзора те походили на молнии, которые пропадали с небосвода, едва успев вспыхнуть.

Какой удивительный выдался день. Только вчера Райлин отправила Леде импульс из бокса-панорамы, не рассчитывая на успех, но та ответила сразу же.

– В чем дело? – коротко спросила Леда, будто звонок от Райлин Майерс в пятничный вечер ее нисколько не удивил.

– Я решила поехать в Дубай.

Все и понеслось. Райлин купила новое платье и прилетела на вечеринку на семейном самолете Эйвери.

Корд пока не появлялся, но впереди был весь вечер. Райлин грело душу то, что он сказал ей на прошлой неделе – что она все еще его интересует. Теперь нужно найти Корда и выяснить, что он имел в виду.

Планшет завибрировал, сообщая о входящем письме. Райлин с любопытством взглянула на экран и поразилась увиденному.

От: Шэйн Радимаджи

Без темы

Райлин, вчера в классе тебя очень не хватало. Я только что получил уведомление из деканата о твоем переводе в начальную группу по голографии. Надеюсь, это какая-то ошибка, но в любом случае я пойму.

Позволь извиниться за мою выходку на прощальной вечеринке. Я очень виноват перед тобой, поскольку позволил себе лишнего. Хочу, чтобы ты знала: я необычайно признателен за твою помощь в создании фильма «Salve Regina».

Райлин, ты невероятно талантливая девушка и по-особенному видишь этот мир. Я глубоко сожалею, что лишился такой ученицы. Если передумаешь, почту за честь принять тебя обратно в любое время.

Буду с нетерпением следить за твоей карьерой в голографии.

Шэйн

Из легких Райлин будто вышибло весь воздух. Нужно все обдумать, разобраться в своих чувствах и прийти к какому-то решению. Правда, ей стало немного легче лишь оттого, что она получила это письмо. Райлин прислонилась к кованому металлическому столику с черно-белым шахматным рисунком. Может быть, она и вернется в прежнюю группу. Кто знает?

– Вот ты где! – Возле нее выросла Леда, придерживая юбки своего длиннющего белого платья, чтобы не упасть.

Она улыбнулась, и улыбка мигом изменила ее: черты лица смягчились, в глазах зажегся задорный огонек.

Сейчас Леда сильно отличалась от той озлобленной девушки, накачанной наркотиками, которая угрожала Райлин на крыше. Теперь она выглядела счастливой.

– Привет, Леда, – сказала Райлин.

Леда подошла к перилам и тоже посмотрела на сияющую толпу гостей, освещенных искрами огненных фонтанов. На одной из террас пел живой хор: голоса атласными ленточками вплетались в ночь.

– Итак, – спросила Леда, – как проходит твоя первая вечеринка?

– Вообще-то, не первая. – Райлин иронично закатила глаза, не веря своим ушам.

– Кого ты обманываешь? – спокойно спросила Леда. – Ты проделала такой путь в Дубай, а теперь стоишь в сторонке и ни с кем не общаешься? Ты же учишься со многими из здешних ребят. Уверена, ты можешь хотя бы поздороваться с кем-нибудь.

Райлин покраснела. Леда была права.

– Да, мы вместе учимся, но это еще не значит, что они мне нравятся, – возразила Райлин.

– Не вижу проблемы. Тебе не обязательно любить собеседника. Вот, к примеру, ты ненавидишь меня, но мы же разговариваем.

Райлин с удивлением поняла, что больше не питает к Леде ненависти.

– Не понимаю я тебя, – тихо сказала Райлин. – Несколько месяцев назад ты грозилась меня уничтожить, а теперь приводишь на вечеринку и помогаешь в школе. Что изменилось?

– Я изменилась. – Леда тяжело вздохнула, не отводя взгляда от Райлин. – И ты тоже. Ты уже не та девушка, которую я мучила за обедом в первый день.

Из колонок раздались новые ритмы, но она расслышала каждое слово Леды.

– Да, ты права, – улыбнулась Райлин. – У меня теперь иммунитет к твоим издевкам.

– Ты всегда была сильной. – Леда иронично взглянула на нее. – Но ты стала умнее и наблюдательнее, а еще не такой нахальной. Мне больше нет нужды тебя запугивать. Есть дела и поважнее.

Всерьез она говорит или шутит? Кто ее поймет!

В сознании Райлин всплыло непрошеное воспоминание – как-то в монтажной комнате Шэйн сказал ей, что в голографии главенствует перспектива. Разные люди по-своему видят мир. Конечно, Райлин многих подвела да и сама ошиблась в некоторых людях. Хайрел, Леда, Шэйн и в особенности Корд. Но может, стоило взглянуть на все под другим углом?

– Господи, Райлин. Мы на вечеринке, а у тебя такой видок, будто ты силишься разгадать тайны вселенной. – Леда протянула ей бокал. – Давай-ка расслабься и улыбнись!

Райлин сделала глоток из покрытого инеем белого бокала. Напиток показался ей горьковатым и слишком крепким.

– Не могу пить на пустой желудок, – возмутилась она.

– Я тоже сейчас умру с голоду. Ты еще не видела шарики ризотто? Выглядят божественно.

Без лишних слов Леда подхватила Райлин под руку и потащила к фуршетному столику. На секунду та замешкалась – ей все еще хотелось найти Корда, – но вечеринка же только начиналась, да и есть охота. Все-таки здорово не испытывать ненависти к Леде!

Как же все странно устроено – Райлин Майерс и Леда Коул заключили неожиданное перемирие и под бархатным, мерцающим покровом ночи отправились на поиски ризотто.

Каллиопа стояла возле композиции из цветов-эмоций: сейчас они излучали мягкий золотистый свет, соответствуя ее радостному настроению. Так называемая система определения чувств была не слишком надежной, поскольку опиралась на сердцебиение и температуру тела, а также на уровень феромонов, но Каллиопе впервые казалось, что цветы как нельзя точнее отражали ее расположение духа.

Она перешла на другую сторону террасы, чтобы немного отдохнуть и дождаться Атласа. Как раз в этот момент Каллиопа услышала за спиной шаги. Она обернулась, расплываясь в улыбке, но увидела вовсе не Атласа, а его сестру.