Катарина Макги - Сияющие высоты

Выглядела Эйвери как безумная. Вырядилась она в сверкающее белое платье с горловиной из прозрачного тюля, украшенного несколькими слоями кружева и изящными жемчужинами, а юбка заканчивалась чуть выше колен, причем рваной линией, словно платье отрезали лезвием. Из заколотой шпильками прически выбивались свободные пряди, окружая лицо Эйвери светлым облаком спутавшихся волос.

– Я тебя искала, – заявила блондинка зловещим тоном.

– Привет, Эйвери. – Каллиопа с любопытством изогнула бровь. – Это свадебное платье? – не удержалась она.

– Было таким, пока я его не обрезала и не превратила в вечернее.

Что ж, она умела привлечь к себе внимание.

– Чем могу тебе помочь?

– Все предельно просто. Я хочу, чтобы ты убралась ко всем чертям из Нью-Йорка, – отчетливо произнесла Эйвери, будто хотела донести до Каллиопы значимость каждого слова.

– Что ты сказала? – нахмурилась Каллиопа, но желудок скрутило от тошнотворной мысли: Эйвери все знает.

Та грозно шагнула вперед:

– Я знаю правду о тебе и твоей матери. Поэтому вы обе исчезнете из Нью-Йорка и больше никогда не увидите Атласа. Все это время ты дурачила его ради денег! Для тебя он был очередной жертвой.

Страх Каллиопы скручивался в тугой жгут. Она осторожно вздохнула:

– Все совсем не так, пойми!

– И каков ваш план на сегодняшний вечер? Собирались сбежать с серьгами моей мамы?

Каллиопа поежилась, услышав обвинение. Она в самом деле это замышляла. Прежняя Каллиопа так бы и сделала, но в этот раз ее что-то удержало. Она не хотела так поступать с Фуллерами. И ни с кем другим.

Может, в ней проснулось то, что называли совестью?

Она хотела заговорить, но Эйвери покачала головой. Идеальные черты лица исказились от отвращения.

Двигаясь спокойно, с достоинством, которое она могла сейчас изобразить, Каллиопа подняла руки и расстегнула бесподобные серьги с розовыми бриллиантами. Она протянула украшения Эйвери, и та резко выхватила их.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – настаивала Каллиопа, глядя, как та меняет свои серьги на розовые бриллианты. – Ты совершенно меня не знаешь.

Эйвери подняла голову – небесно-голубые глаза смотрели на Каллиопу безжалостно.

– Я знаю намного больше, чем хотелось бы.

– Откуда? От Брайса?

Каллиопу огорчало, что им с матерью опять придется уезжать. После всех стараний Элайзы – после того, как она приняла предложение Надава и решила остаться, – они опять будут вынуждены бежать, поджав хвост. Менять сетчатку и удостоверение личности, обманув какого-нибудь бедняка. Больше не будет Каллиопы Браун. От этой мысли она похолодела.

Эйвери удивленно вскинула голову:

– Какое отношение к этому имеет Брайс? Он с вами заодно?

– Забудь.

Толпа гостей вдруг взорвалась криками, начиная обратный отсчет до полуночи:

– Десять, девять, восемь…

Скоро запустят первый залп салютов – они будут греметь каждый час, до самого утра. У Каллиопы закружилась голова от мысли, что еще слишком рано, но весь ее мир успел перевернуться с ног на голову. Дважды.

Она не сводила глаз с Эйвери, стараясь понять ее настроение. Каллиопа столько раз предугадывала действия других людей, но впервые инстинкты подвели ее.

Однажды мама сказала ей: если когда-нибудь попадешь в тупик – если даже ложь не спасает, – тогда лучшим выходом будет сказать правду.

Каллиопа никому не называла своего настоящего имени.

«Никому не говори, – втолковывала мама с того самого дня, как они покинули Лондон. – Ты даешь людям опасное преимущество над собой. Просто назови любое другое имя, что-нибудь забавное». В эту игру Каллиопа играла уже много лет и довольно успешно. Она сменила кучу имен, провернула множество афер. С каждым новым обманом она утрачивала частичку себя. Осталось ли что-то от нее самой?

– На самом деле меня зовут не Каллиопа, – тихо сказала она, вынуждая Эйвери податься вперед, чтобы разобрать ее слова среди пьяного гомона. – Я – Бет.

Казалось, гнев Эйвери стих, словно крохотное зерно истины в одночасье успокоило ее.

– Не очень-то ты похожа на Бет, – бросила она странную фразу. В небе загремели фейерверки, сбрасывая с Эйвери чары. – Меня не волнует, кто ты такая. Ты должна исчезнуть до того, как все вернутся в Нью-Йорк. Если я снова увижу тебя в Башне, ты за это поплатишься. Поняла?

Каллиопа стиснула зубы, неотрывно глядя на Эйвери. Внутри поднималась волна непокорства.

– Поверь мне, ты выразилась предельно ясно, – фыркнула Каллиопа.

Блондинка умчалась прочь.

Все опять подходило к концу. Каллиопа позволила себе несколько минут грусти – любуясь водой, она представляла, что все могло быть иначе, и жалела, что не проявила в этой игре большего мастерства. Со вздохом признав поражение, она развернулась и направилась к толпе гостей.

Остаток вечера Каллиопа собиралась провести в свое удовольствие, но уж точно не с Атласом, поскольку за ней будет следить Эйвери, а с кем-то другим. Может, и одна. Какой теперь во всем смысл? Завтра утром придется рассказать маме правду, и они тихо и незаметно покинут город.

Детали Каллиопу не волновали. Они с Элайзой сбегали и при худших обстоятельствах. Каллиопа не сомневалась, что им удастся выйти сухими из воды. Но после слов мамы она позволила себе надеяться, что на этот раз все будет иначе. Пришел черед растерянности: Каллиопе словно предложили яркую, удивительную игрушку и тут же отобрали.

При мысли о переезде пробрала дрожь: нужно будет опять знакомиться с новым городом, начинать новое дело, обманывать кого-то доверчивого и беспомощного. Как же она устала! Грудь Каллиопы сдавило от тоски и одиночества.

На секунду ей показалось, что она услышала вдалеке вскрик, вторивший жалобному стону ее собственного сердца. Но, прислушавшись, Каллиопа ничего не уловила.

Она медленно повернулась, шурша изящным шлейфом платья. Осталась последняя ночь в роли Каллиопы Браун – к черту последствия!

Ватт обнял Леду, подойдя к ней сзади.

– Куда ты пропала? – прошептал он и зарылся носом в ее волосы.

От них шел аромат увядших роз, к которому Ватт успел привыкнуть.

– Улаживала кое-какие дела, – с озорством проговорила Леда.

– Правда? – Ватт опустил руки и развернул ее к себе.

Леда светилась от счастья: лицо сияло изнутри, а она сама чуть ли не парила над террасой.

– Пытаюсь свести Райлин и Корда. Конечно, потребуется время. Оба такие упертые.

– Несколько месяцев назад ты угрожала Райлин, а теперь строишь из себя Эмму Вудхаус? – усмехнулся Ватт.

Леда склонила голову набок:

– Мне показалось или ты только что намекнул на Джейн Остин? Чудеса, да и только!

– Эй, я же умею читать! – возмутился Ватт, хотя фразу эту ему подкинула Надя. – А с чего ты решила, что должна сводить Корда и Райлин? – сменил он тему.