Яна Завацкая - Рассвет 2.0

Так вот, в подлинной ЗР (даже у меня в Кракове, хотя и там существовала «Европейская Мечта») работать нам было довольно легко, в Федерации — трудно, а в нескольких «промежуточных» странах вроде Чехии — практически невозможно.

Да, там традиционно (в отличие от моей Польши) были коммунисты, левые, сохранилась даже коммунистическая партия Богемии и Моравии, была прослойка людей, сочувствующих левым идеям, хотя даже они боялись «тоталитарного» СТК. На этих людей мы опирались. Но все остальное население видело себя гражданами Федерации и люто ненавидело нас. Не индифферентно относилось, как наркотизированные южные немцы, а ненавидело от всей души.

Существует множество мифов о Пражском Восстании. Один из них — то, что это была некая цветная революция. Там действительно были эпизоды, вроде как на Староместской площади, с юными девушками, с улыбкой дарящими нашим солдатам цветы (а за их спиной и в зданиях подтягивались снайперы и гранатометчики). Или описанный выше эпизод с колясками. Элементы разработанной в ХХ веке стратегии «цветной революции», конечно, применялись. Но на самом деле там погибло около четырех тысяч наших людей, солдат, и солдаты иногда гибли в таких ситуациях, как наш Петров. Однако было несколько эпизодов настоящей резни, взрывов, когда уничтожали целые здания, сжигали живьем наших специалистов. Это было, так сказать, партизанское восстание — не прямой бунт, что бы они могли сделать против нашей армии, а масса организованных диверсий, погромов, всплесков бурной ненависти, как бы спонтанных, как бы «выражений народного гнева».

Следующий миф — то, что Пражское Восстание было как раз вот таким спонтанным, народным, да еще в ответ на какие-то наши ошибки. Факт, что после Праги некоторые аналитики повылетали из кресел, но однако уволили именно аналитиков, неверно оценивших и донесения разведки (в том числе, и 26 моих агентов постоянно писали о готовящихся провокациях, и некоторые из них даже практически точно описали заранее планы «повстанцев»), и общую обстановку в Чехии. Но я не знаю, что мы могли бы сделать, если бы даже аналитики не ошибались. Я еще до восстания приказала арестовать в Чехии около 150 человек, о которых было абсолютно точно известно — они поддерживают связь со спецслужбами Федерации и с ЦРУ, но арестовать удалось всего лишь 29, остальные сумели исчезнуть.

И эти 29 нам не дали особой информации — сетевая структура, чтоб ее неладный побрал.

Конечно, не было это восстание «народным» — хоть и опиралось на определенные эмоции, определенные чаяния большинства чехов. Однако чаяния эти — мелкобуржуазные, индивидуалистические (я лично хочу получать БОД, и хоть трава не расти). Такие люди вряд ли способны к серьезной организации. Интересующимся могу порекомендовать целый ряд аналитических книг о работе ЦРУ в Европе, а также ряда европейских спецслужб. Как я уже не раз говорила, даже после военного поражения Федерации, после ее распада все эти люди никуда не делись, они были подготовлены как раз на такой случай и продолжали вести борьбу против нас, как если бы мы были инсектоидами с агрессивной планеты.

Восстание в Праге и было полностью организовано действиями трех основных спецслужб — американской ЦРУ, немецкой ФС (Защита Конституции) и английской СИС. Они нас переиграли, это была наша недоработка — хотя, скажу в свою защиту и в защиту коллег, это еще относительно легкие последствия, все могло сложиться гораздо хуже, во всех других местах — например, в том же Амстердаме — мы успешно предотвратили боевые действия.

Заседание военного совета шло пятый час. Голова казалась растревоженным пчелиным ульем, причем пчелы жалили ее изнутри. Стоило закрыть глаза, и без всякой техники всплывал белый прямоугольник карты — одного и того же района. Рузине. Неприметная высотка в центре Праги-6. Школьные здания впереди слева, магазин впереди справа — это все было эвакуировано. Но район заселен, и по большей части — в руках «Защитников Свободы». «Обранци»…

Никакой проблемы не было бы освободить и его. Умеет наш спецназ работать и в населенных районах.

Вот только не в том случае, когда население — уже непосредственно в руках врага. Пятьдесят шесть детей, двадцать взрослых. На двух верхних этажах той самой девятиэтажки, которую я буду помнить, кажется, до конца моих дней. А два предыдущие этажа заминированы.

Начальник контртеррористической операции Зяблов подошел к экрану.

— Думаю, нам нужно сделать перерыв. Двадцать минут, товарищи!

Я вздохнула и поднялась. С моей стороны было сделано все, что можно. Например, все сорок восемь «обранцев» были мне известны по именам, и я знала, что среди них есть ровно один агент ФС (немецкая спецслужба, по непонятной мне причине, какой-то, видимо, исторической, называющаяся «Защита конституции»). Я знала настоящее имя агента — Хильде Тредер, знала биографию этой весьма неординарной дамы. На что-то все они до сих пор рассчитывали…

Вся эта информация ничем сейчас не могла помочь. Заложники находились в здании уже пятые сутки. Мы даже не знали, в каком они состоянии.

Я вышла в коридор, поговорила немного с военными психологами — уже привезли специалистов по психологии террора, ну просто все силы СТК бросили на этот несчастный дом. Да и то сказать — операция «Освобождение» уже завершена, по всей Европе налаживается мирная жизнь, а тут — восстание, трагедия, опасность потерять Прагу вообще.

Надо что-нибудь поесть, а то после заседания ведь опять станет некогда. Я пошла по коридору, из-за угла, от лестницы навстречу мне шли какие-то люди — вроде бы, незнакомые. Все руководство операции я уже знала как родных и близких. А этих, в форме КБР, не видела… Я остановилась. И увидела Бинха.

Это он был, с двумя подчиненными. Я замерла, сдерживая колотящееся сердце. Бинх тоже меня увидел и подошел быстрым шагом.

— Я опоздал? — спросил он. — Надеялся успеть на совет.

— Ты вовремя, — произнесла я, не понимая, что это я говорю спокойные деловые слова. Не может же директор европейской КБР обниматься с руководителем Роте Вахе у всех на глазах?

— У нас перерыв.

Бинх повернулся к своим, сказал что-то. Обратился ко мне.

— Зайдем куда-нибудь… посидим спокойно?

— Да.

Я повела его в один из школьных классов — мы заседали в здании бывшей школы. Дрожащей рукой закрыла дверь. И мы с Бинхом немедленно вцепились друг в друга.

Минут через пять мы спокойно сидели на партах и беседовали. Подозреваю, что мое лицо было красным, а вот физиономия Бинха, как обычно, ничего не выражала. Дзен-буддист несчастный.

— Вкратце, — попросил он. — Детали, естественно, через сетки не передаются. Я знаю не все.

— Требования они сформулировали. Хотят всю Прагу и несколько прилежащих районов. Плюс гарантии.