Яна Завацкая - Рассвет 2.0

— Может, я зря тебя предупреждаю, как с человеком говорю, — холодно произнес мой друг, — на самом-то деле все гораздо проще. Увидел, что плохо лежит — бери, чего стесняться. Не думаю, что Марси — такое уж сокровище, но если ты ставил цель причинить мне боль — ты ее добился.

Я вытаращил глаза.

— Костя! Что ты несешь? Чем я тебе причинил боль?

— Ну, может тем, что спишь с моей женой?

Абсурдность этой фразы зашкаливала. Я молчал, не зная, какой аргумент выдвинуть против — что я не бегал за Марселой и не общался с ней, она позвонила мне сама; что я не сплю с ней; что приписывать мне во всем этом какой-то злой умысел — нечеловеческий бред…

Он болен. Пациентов с психическими расстройствами нельзя принимать всерьез. В смысле, нужно — но интерпретировать их слова буквально нельзя.

На язык почему-то просилось: «А ты разве не спал с моей женой ?»

Но я только пробормотал:

— У вас же свободные отношения.

— Но всему же есть предел! — воскликнул Костя, и голос его звучал искренне и трагично, как у обманутого человека. — Стас! Как ты мог! Я думал, что вот это все — про предательство, про то, как ломают дружбу, как лучший друг, брат просто… в спину нож втыкает — все это мыльная опера, в жизни так не бывает… Что мы же были почти братьями, мы вместе в море тонули и в походы ходили. И вот такое. Как я теперь жить должен?

Он, похоже, накручивал себя.

— Успокойся, Костя, я не сплю с ней.

— Нет. Ты просто увел ее. Увел чужую жену. Не чужую, вернее — а лучшего друга.

«Надо заканчивать этот разговор». Но почему-то не заканчивалось. Я не знал, как прекратить этот кошмар, меня затягивало в мутный водоворот, дна под ногами не было, и вода уже больно сдавила грудь… а выхода я не видел. Почему-то нельзя было просто сказать «спокойной ночи» и погасить экран. Почему-то я верил, что мне удастся успокоить Костю… привести его к сколько-нибудь разумному пониманию. Я не психосалвер, но основы мы все проходим.

— Костя… подожди… никто же никого не уводил!

— Не уводил?! Ты подлец! — крикнул он. Мое сердце грубо застучало в ребра.

— Прекрати сейчас же! — рявкнул я. Оглянулся и прикрыл дверь плотнее — не хватало еще Марселу травмировать.

А Костя между тем говорил и говорил, не переставая, и магия его слов затягивала словно в колодец — не простой, а тот, из рассказа По, и я знал, что скоро упаду, что я уже на краю. Костя говорил, прямо глядя перед собой, и его серые глаза блестели обвинительно. Я всегда завидовал ему. Я был неудачником, ничего не достиг в жизни, вечно в тени своей знаменитой матери — меня из-за нее выдвигали на первый план, а сам я ничего из себя не представлял. Я завидовал ему, который всего добивался сам и был лучшим. Я увел у него из-под носа Марселу, и потом смертельно обиделся, когда Марсела все же предпочла Костю. Кое-что Костя говорил прямо, а на какие-то моменты только намекал — но этого хватало. Теперь уже не образ Марселы — истеричной ведьмы, а мой собственный образ — завистливого, жалкого ничтожества, морального садиста — рисовался всё отчетливее… да ведь Костя прямо-таки талантлив. Ему бы писать надо, фильмы снимать — такие отрицательные образы бы получались! Его слова вонзались мне в грудь, и от боли я уже не понимал разницы между реальностью и фантазией, мне было все равно и хотелось кричать — кричать, швырять посуду, крушить мебель… Но я неподвижно и молча сидел, выслушивая Костю. У меня никогда в жизни не было подобного опыта.

— Ты же знаешь, что все это не так, — прошептал я. Теперь надо было отключить его, но я еще менее был в состоянии это сделать — нужно выяснить, есть ли в его словах хоть какая-то доля истины, что он, черт возьми, имел в виду?

— Костя… ты что? Это же неправда.

— Факты очень просты, Стас: моя жена сейчас сидит у тебя в квартире, и ты будешь с ней спать. И все это произошло по твоей инициативе.

— Да, но…

В этот момент рядом на стене вспыхнул альтернативный вызов. Срочный приоритет. Мама. Этот вызов словно вырвал меня из морока.

— Костя, извини, — я выпрямился, — мы поговорим потом. Сейчас меня вызывают. Это срочно.

— А потом уже не будет!

Я выключил его канал. Посидел несколько секунд, привел в порядок лицо и включил маму.

— Место локализовано, — произнесла она, — встречаемся у меня.

— На тебе лица нет, — сказала Марсела, когда мы выходили из квартиры, — что случилось?

Я посмотрел на нее, оживленную, легкую, и подумал — как же хорошо, что ей не пришлось говорить с Костей. Что она ничего об этом не знает.

И еще — в такой атмосфере она прожила много лет. Я содрогнулся. Да, Марси очень сильный человек. Может быть, поэтому она и не ушла — слабый бы давно свихнулся, нашел какой-то выход, хоть через психушку, а она просто терпела.

— Все нормально, — я улыбнулся, — видимо, задумался. Интересно, где же наш проживает герой сопротивления системе?

Черт возьми, а почему меня всю жизнь преследует эта мысль — «мной интересуются только из-за мамы», «я недостоин своих родителей», «я пользуюсь чужой славой»? Почему мне было не радоваться и не гордиться — кто заставлял меня комплексовать? Если вспомнить — ведь и здесь постоянно были тончайшие намеки — «конечно, не у всех же родители-герои». И я всегда с Костей соглашался.

Мама бросила на диван два пакета. Я поднял один из них.

— Форма для флаг-турнира, — пояснила она, — она лучше защищена. Переодевайтесь.

Что значит — опыт, я вот даже и не подумал о подготовке к операции. Хотя есть отговорка — я просто не успел. А мама, конечно же, успела. Мы подхватили пакеты и разошлись — Марсела в туалет, я в спальню. Помимо формы, в пакете обнаружился спортивный травматик, наверное, такие тоже используют во флаг-турнире. В турнир до сих пор играют в Европе, Северной Америке и Австралии. Мы в школе играли в похожую «Зарницу». Так что с пистолетом я, конечно, умею обращаться. Форма была действительно лучше защищена, чем наша зарничная. Камуфляжного, серо-зеленого цвета, с кумулятивной тонкой подкладкой, вполне сдерживающей резиновые пули и тому подобную ерунду. Я переоделся и вышел в гостиную. Мама открыла дверцы стенного шкафа и отперла сейф, приложив ладонь. УВП она деловито засунула в подмышечную кобуру и застегнула форму. И это была не спортивная форма — мама сразу стала грузной, словно мигом приобрела лишний вес, хотя ее движений это никак не стеснило.

Хорошо, что она защищена. Мама обернулась ко мне.

— Хотела быстро заказать и вам патрульную форму, но такие вещи за час не делаются. К сожалению.

— Зачем тебе пистолет? — спросил я. — Из него можно только убить.

— На всякий случай, — мама пожала плечами. Протянула мне упаковку с обоймами для травматика, я рассмотрел их, здесь были как резиновые пули, так и парализаторы. Такие применяют для обездвиживания крупных животных, и это было, пожалуй, логично. Я зарядил пистолет парализующими пулями.