Яна Завацкая - Рассвет 2.0

Мама вздохнула.

— Только на старости лет и понимаешь, в чем заключается жизнь. Я всегда потихоньку так себе мечтала… чтобы вот такая светлая квартира, собачка чтобы была, самой готовить, чтобы внуки в гости приходили…

Я хмыкнул с сарказмом.

— Извини уж насчет внуков.

— Да ладно, это я к слову. Не чувствуй себя обязанным!

— Да хватит уже, Ли, бабулю изображать! — встрял дядя Рей, — так я тебе и поверил. Хорошо, что ты себе наконец позволила то же, что и другие нормальные люди — собачку, какую-то долю покоя. Но можно подумать, ты только этим и живешь.

— Ну а чем я еще живу… книгу вот заканчиваю. А так — ничего особенного. За новостями, конечно, слежу, особенно Уральского региона. Вчера в Миассе мужчина покончил с собой. Расследуют сейчас, что случилось. Прыгнул с высотного здания.

— Мам, а что с тем автобусом? — вспомнил я. Такое трудно забыть.

— Выясняют, — ответила мама быстро, — пока ничего не понятно. Таинственный сбой техники. Это гадость, которую я просто ненавижу! Вообще никогда не любила технику.

— Да ладно! — вставил Рей.

— Да ладно! У вас, программеров, всегда все просто. Если что-то не работает, значит, пользователь виноват. Но кто здесь был виноват — техников проверили досконально, машина была исправна, когда выходила на маршрут. Что-то перещелкнуло в электронных мозгах, и тридцать шесть человек мертвы. Эксперты-инженеры ничего сказать не могут — почему такой сбой, как сделать так, чтобы такое не повторялось? — мама говорила с легким ожесточением.

— Вот видишь! — подытожил Рей. — Покой тебе только снится! Своей работы нет, так за чужую переживаешь!

— Да, мам, — кивнул я, — не понимаю, почему ты ушла из Совета?

Мама стала депутатом сразу после Освобождения и совмещала работу в ОЗ и депутатскую деятельность, сколько я ее помню. Когда я был маленький, она вообще была в региональном Совете Урала и Сибири, а потом — в краевом Уральском. Что, в общем, понятно, она все-таки в мире известна, не то что в Кузине.

— Знаешь, — сказала мама, — раньше существовало такое понятие — пенсия.

— Да и теперь Службу для здоровых людей с семидесяти уже не надо отрабатывать, — заметил Рей.

— Это только для тех, кто вообще не имел сверхурочных, нормальные люди все равно где-нибудь да перерабатывают и вырабатывают всю норму службы уже к сорока-пятидесяти. Думаю, вон Сташю недолго осталось. Я свою норму тоже выполнила уже очень давно, даже если считать шестичасовой рабочий день, как в наше время. Конечно, Совет регионального уровня — тоже уже Служба. Меня просили остаться, но знаете, сколько можно? Да и потом, если честно, я не понимаю нынешнего времени. Оно другое совсем. Пусть молодые руководят — они понимают.

После обеда мы перешли в гостиную. Я отлучился ненадолго, а когда вернулся, мама сидела с прямоугольной пластиной какой-то книги — любила она книги, которые можно в руках подержать, и читала с серой поверхности вслух, с выражением:

— …речь идет о полном производительном использовании разума, науки, постепенно ведущем к радикальному преобразованию всей Земли, к созданию главным образом уже не естественной, а искусственной среды, окружающей человечество. Рост возможностей её создания, потенций автоматизации и применения искусственных материалов означает образование предпосылок выхода человечества за рамки его природного лона, за пределы сугубо земной цивилизации. Иначе говоря, означает становление предпосылок перехода к космической цивилизации. Этот переход диктуется, в частности, ограниченностью запасов сырья для производства, а также площадей для размещения производства и населения (по моему мнению, достижение изобилия материальных благ повлечёт за собой новый демографический взрыв).

Итак, прошедшая и продолжающаяся в настоящем цивилизация — это виток спирали земной цивилизации, на смену которой уже идёт (становится практической необходимостью) цивилизация космическая. Одно из абсолютно обязательных условий перехода к последней — объединение человечества. Без такого объединения человечество не сможет ни выжить, ни сосредоточить силы для широкого прорыва в космос (уже сейчас крупные космические программы способны осуществлять лишь либо наиболее могущественные государства, либо группы государств, объединяющих свои усилия) 15 15 В.А.Вазюлин. .

Мама оторвалась от книги и посмотрела на Рея.

— Сильно, — кивнул он, — и когда же это было написано?

— В конце ХХ века, в период распада Первого Союза. Вокруг все считали, что коммунизм — смешная отмирающая идеология, не более того. А вот некоторые даже в такой момент умели смотреть значительно дальше. Они знали, понимаешь? Знали, что так будет. Что наступит космическая эра. Знаешь, когда я это прочитала, я примирилась с мыслью о том, что за нулевой год принят именно тот, когда земляне преодолели световой барьер. Когда открылся путь к звездам, космической колонизации. Помнишь, какие были баталии? Конечно, старое религиозное летоисчисление изжило себя, да к тому же различалось в разных культурах. В Корее вон все еще вели отсчет эпохи Чучхэ — но ведь это локально. Но я тогда была за то, чтобы за нулевой принять 1917 год. Во время Октябрьской Революции у людей действительно было ощущение начала новой эры — и новая эра на самом деле началась тогда. А все, что было потом — уже вторично. Мы уже воевали за коммунизм как за что-то естественное.

— Я помню, как ты тогда возмущалась, да, — согласился Рей.

— Но потом я поняла, что может быть, и правда — социальные изменения не самоцель и не главное, они были нужны для того, чтобы мы вырвались в большой Космос и стали космической цивилизацией. Это — цель. Иначе мы бы ведь никогда в него не вышли по-настоящему. В общем, этот философ помог мне смириться с общим решением.

Я помалкивал и слушал с огромным интересом, как всегда в таких случаях. Мама с Реем заспорили о каких-то частностях, и я, чтобы снова навести их на интересное, спросил:

— А как вообще было решено ввести Службу? Ведь удачное решение.

— Да, я это неплохо помню, — ответила мама, — да и ты, Рей, наверное, помнишь.

— Я-то да… но я тогда больше детьми, семьей занимался, в общем… это ты у нас руководящее лицо, тогда еще партийная, представитель злокозненной коммунистической бюрократии. Тебе виднее, — уклонился Рей.

— О-о, сложностей было много! В какой-то момент стало ясно, что пора отменить обязательную военную службу. Просто не нужна она в таком объеме! СТК с момента подписания договора жил как на пороховой бочке, что естественно… В мои юные годы служили мальчики и девочки, все, по два года, а некоторые по три.

— Да, я знаю, — вставил Рей, — ты вообще служила на границе, в горячей точке.