Цезарий Збешховский - Искажение [litres]

– Я тоже постараюсь что-нибудь выяснить. Поспрашиваю своих знакомых.

– Будь осторожнее. Этим вопросом интересуется военная разведка. Даже странно, что в последнее время они оставили меня в покое. Неизвестно, является ли источник излучения, о котором упоминал Филип Мейер, естественным, или это некое оружие, над которым работали в пустыне. Неизвестно, что на самом деле там добывали.

– Но если бы это было оружие, профессор не стал бы столь открыто об этом говорить в интервью для журнала. Ему пришлось бы дать подписку о неразглашении тайны.

– Именно, что-то тут не сходится, – киваю я и ставлю чашку. – Похоже, он не знал, с чем они имеют дело. – Я целую Неми на прощание. От нее пахнет фруктами, соком красной смородины. – Не беспокойся, все будет хорошо. Через месяц, в конце июня, пройдет половина нашей миссии. Потом уже будет легче.

– Маркус, ты тоже будь осторожнее. Хочу, чтобы ты знал: это не просто военное приключение. Я люблю тебя и не могу тебя потерять.

Понедельник, 16 мая, 10.05

Мы возвращаемся с вызова на заварушку, возникшую перед главпочтамтом в Хармане. Сегодня день выплаты жалованья чиновникам и учителям. Банковская система Ремарка еще не восстановилась после войны, так что большинство зарплат выдают в кассах предприятий или на почте. Кто-то возбудил толпу, распространив слух об отсутствии денег, и люди начали штурмовать небольшое здание неподалеку от мэрии.

Хватило самого́ появления армии, чтобы их утихомирить, но нормальное утро полетело к черту. Туда мы мчались сломя голову, но теперь спокойно возвращаемся на базу Эрде. Два «скорпиона», первого отделения и нашего, едут по улочкам убогих предместий, чтобы угодить Доктрине видимости – дать местным ощущение безопасности, или, скорее, запугать повстанцев. Когда мы въезжаем в район Габра, Баллард тормозит за первым поворотом, показывая на грузовик в конце улицы.

Вокруг машины, оклеенной логотипами мебельной фирмы, бегают несколько молодых людей, похоже обливая ее бензином. Нас они пока не заметили. Я говорю по радио Вернеру, что мы подъедем ближе и при необходимости откроем огонь. Приходится, однако, быть осторожнее, чтобы не устроить взрыв.

– Та фирма, «Альди Калини», должна была доставить нам новые кровати, – говорит Дафни. – Старые уже совсем разваливаются. А эти мудаки атакуют поставщиков.

– Вперед, Крис! – приказываю я и передаю сообщение на базу.

Баллард вдавливает педаль газа, и вскоре мы уже возле грузовика «хуавэй». Высыпаем из машины с оружием на изготовку. Пурич крепче сжимает приклад MG2, а второй «скорпион» останавливается в нескольких метрах за нами.

Первое, что я замечаю, – свешивающееся из двери кабины тело водителя. Видимо, он высунулся, чтобы прикрикнуть на бандитов, и получил пулю в голову. Двигатель продолжает работать. Бандиты бросают канистры и то, что у них в руках, и бегут, застигнутые врасплох. Один из них огибает «хуавэй» и бежит в нашу сторону. Мгновение спустя его срезает очередь из бортового пулемета отделения Вернера.

Второй скрывается в проходе между зданиями слева. Остальные четверо запрыгивают в припаркованный перед грузовиком пикап – теперь я вижу, что именно он преграждал проезд. Слышится писк шин, и автомобиль резко срывается с места.

– Гаус, Дафни, в машину! – кричу я, махая рукой первому отделению, чтобы они ехали за пикапом. – Пурич, Баллард, за мной! Включить глушители!

Даниэль молниеносно соскакивает с башенки, хватая по пути автомат. Я забираю с собой самых проворных парней из отделения. Мы пропускаем разогнавшийся «скорпион» первого отделения и бросаемся в погоню за беглецом – сперва в разрушенную подворотню, а потом в засыпанный обломками и мусором двор. На земле пляшет под порывами ветра полиэтиленовый пакет, вокруг пугают дырами окон обгоревшие стены.

Мы проверяем высокую груду обломков и остатки помойки. Один из домов сохранился получше – трехэтажный, каменный, с бетонными балконами. Мы уже собираемся туда войти, заглянуть в темное нутро, когда я слышу звук катящейся консервной банки, который доносится откуда-то с противоположной стороны двора.

Показываю в ту сторону парням и приказываю им окружить цель, а сам иду наперерез, приложив приклад к плечу. Палец на спусковом крючке слегка дрожит. Я стараюсь выровнять дыхание, но по спине стекают капли пота. Баллард крадется справа от меня к кирпичной стене, оставшейся от склада для инструментов. Пурич заходит слева, напряженный как струна. Мы преодолеваем несколько десятков метров на полусогнутых.

Внезапно из-за стены выбегает темная фигура и мчится к дыре, за которой находится солидных размеров площадь. Пурич целится в мужчину в спортивном костюме, но передумывает и бежит следом за ним. Он выбегает на другую сторону, за ним Баллард. Я пытаюсь поспеть за парнями, одновременно контролируя обстановку.

Оба дьявольски проворны, и метров через сто они настигают бандита, который получает удар автоматом по голове и падает наземь. Когда я подхожу к ним, они уже связывают руки ремарца за спиной. Пурич хватает его за волосы и показывает мне перепуганную грязную физиономию с вытаращенными глазами.

– Блядь! – тяжело дышит Даниэль. – Взяли тепленьким, Маркус.

– Да вы совсем охренели, – качаю я головой. – Надо было стрелять!

– Приказа не поступало, – улыбается Крис. – Этот мудак был без оружия, да и разведка, может, из него еще что-нибудь вытянет.

– Откуда ты знал, что он без оружия?!

Я слегка злюсь, но не слишком, поскольку в самом деле не отдал приказа, а солдаты справились на отлично.

Мы ведем ублюдка в «скорпион», связываем крепче по рукам и ногам и запихиваем в грузовой отсек машины. Если он по дороге задохнется – невелика потеря. Никто из нас не станет его оплакивать. От ярости в висках продолжает стучать кровь.

Вдали слышен треск очередей, и вскоре Водяная Блоха, который сидит за рулем «скорпиона», коротко сообщает, что отделение Вернера нагнало беглецов. Пикап налетел на фонарь, и наши парни перестреляли их словно зайцев. Похоже, сегодня особо удачный день.

Проехав еще два километра, на пустой боковой дороге мы видим разбитый автомобиль, вмявшийся радиатором в бетонный столб. Он весь продырявлен пулями из MG2. На земле лежат тела пытавшихся обороняться бандитов, рядом со старыми готтанскими автоматами. Водитель и пассажир спереди, похоже, погибли в катастрофе, но пули попали и в них.

Вернер склоняется над одним из трупов и вырезает на его лбу буквы «ДД», почтив таким образом память Давида Дрейфуса. А когда он поднимается и смотрит на меня, в его глазах вспыхивает странный темный блеск – наверняка тот же, что и в моих, но у меня нет с собой зеркала.