Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– Когда в следующий раз двое парней надумают стреляться, не лезьте к ним со своей палкой.

Внизу уже собралась целая толпа, и Корниш остановился на лестнице, всматриваясь в обращенные к нему лица. Все сплошь чужие, но кое-кого он узнал – эти мужчины были в баре «Лонгхорн» и отказались пить, когда Стив объявил, что заведение угощает.

– Я прикончил Узкоглазого, – небрежно, будто походя, сообщил Корниш. – Кто-нибудь желает это обсудить?

Желающих, разумеется, не нашлось. Толпа раздалась, освобождая ему дорогу. Он вышел на крыльцо, добрел до коновязи, вскочил в седло и пустил коня по улице.

Фургон Уикса обнаружился у дома Хейсов в долине Коттонвуд. Подъехав ближе, Корниш подъехал ближе, заметил Стива, сидящего у колеса.

– Что-то ты запыхался, – сказал бывший бармен.

Корниш ткнул большим пальцем в сторону дома:

– Как там дела?

– Док говорит, что Берта надо бы отвезти в город, там за ним будут ухаживать. Придется сделать лежанку в фургоне и ехать медленно.

– Ясно… Знаешь, я схлестнулся с Узкоглазым… Дошло до стрельбы…

– Надеюсь, он мертв?

Корниш кивнул:

– Все и вправду завертелось, Стив. Ты как, со мной?

– А у меня есть выбор? – Стив показал рукой. – Вон там пшеничное поле, коровы его считай что вытоптали. Как тут не разозлиться?

– Когда вернетесь в город, забери колючую проволоку со склада на железной дороге, – попросил Корниш. – Запаса вполне хватит, чтобы натянуть поперек долины и остановить коров. Возвращайся поскорее. Буду ждать тебя в Теснине. Знаешь, где это?

Стив кивнул:

– Отличное местечко для изгороди. Шириной от силы полмили, а деревья сгодятся на опоры.

– Точно. И еще одно. Могу я пока походить с твоим кольтом? Пришлось удирать, не было времени обзавестись своим.

– Да пожалуйста, – сказал Стив. – У Джо оружия навалом. Таких проповедников я раньше не встречал – и бутылочка у него припрятана, и стволов полным-полно. Я-то всегда думал, что святоши – люди мирные.

Корниш послал лошадь в галоп.

Обернувшись, он увидел Молли Хейс, вышедшую на крыльцо и глядевшую ему вслед.

Корниш присел на корточки в тени дерева и скрутил себе самокрутку. Далеко внизу простиралась долина Коттонвуд, длинная полоса зелени среди охристо-желтых холмов. По этой долине ломаной линией, кое-где тонкой пунктирной, в других местах сплошной и толстой, двигалось стадо с ранчо «Тамблинг Кей».

Корниш чиркнул спичкой о ноготь и прикурил.

Умно, нельзя не признать, подумал он. Чертовски умно. Запустить домашний скот в долину, пусть себе пасется; никто никого ни к чему не принуждает, не требует немедленного решения. У местных в избытке времени на размышление – чтобы понять, к чему все в итоге сведется. Стоит одной семье уложить пожитки в фургон и покатить прочь, как все остальные последуют за ними, потому что сообразят: в одиночку им против ранчеро ни за что не выстоять.

Толковый план.

Выпуская дым из ноздрей, Чарли прикидывал. До темноты стадо, если будет брести с прежней скоростью, до Теснины не доберется. Значит, он успеет протянуть проволоку под покровом ночи и попробует уговорить местных, чтобы встали на защиту металлической изгороди. Попробует втолковать, что проволока сулит возможность дать отпор шайке с «Тамблинг Кей».

Корниш аккуратно затушил самокрутку, взобрался в седло и направил коня в нужную сторону.

К Теснине он подъехал, когда солнце начало неторопливо спускаться по небосводу. Здесь долина сужалась до горловины в полмили шириной между стофутовыми холмами, рассеченными глубокими оврагами. Редкие деревья тут и там приковывали взгляд, и на минуту Чарли задержался, мысленно рисуя схему изгороди, которая перекроет долину – от дерева к дереву.

Потом послал коня вперед, к одной из лощин, что выходила на дно долины.

Милей выше Теснины располагалось хозяйство Рассела. Подъезжая, Корниш увидел с десяток лошадей перед домом. Люди собрались на крыльце, а те, кому не хватило места, расселись на заборе скотного двора.

Они молча наблюдали за Корнишем, и никто не спешил поздороваться.

– Добрый день, парни! – произнес Чарли.

Ответом были суровые, почти враждебные взгляды.

Джон Рассел медленно встал с крыльца и прошел несколько шагов навстречу.

– Корниш, тебе тут не рады, – проворчал он.

– Не надоело бояться? – спросил Чарли негромко.

Рассел вскинулся:

– Мы не боимся! Просто ведем себя разумно! Зачем воевать, если ранчеро предлагают выкуп?

– Какой еще выкуп?

– А такой! Мы говорили с Титусом, и он кое-что нам предложил.

– Вон оно что, – протянул Чарли. – Ты ошибаешься, Джон. Это не выкуп, а подачка. Им не жалко потратить немного денег, чтобы избавиться от вас без лишних хлопот.

– Мы согласились! – заявил Рассел. – Мы готовы продать им землю!

– Значит, переселяетесь… Вас турнули, и вы послушно укатили. Отправитесь искать местечко получше, но вряд ли найдете. Будете жить в фургонах, так никогда и не обзаведетесь настоящим домом. Снова на колеса, как в старые недобрые времена, да?

Крупный чернобородый мужчина присоединился к Расселу. Глядел он хмуро.

– А что, другие мысли есть? – прорычал он, и в его голосе сквозила угроза.

– Есть, как не быть, – ответил Корниш. – Я предлагаю вам способ остановить треклятых ранчеро. Скоро привезут мою колючую проволоку. Мы натянем ее поперек Теснины, а сами встанем позади, с оружием в руках. После чего предупредим парней с «Тамблинг Кей», что всякого, кто дотронется до проволоки, будь то человек или скотина, посчитаем нарушителем частной собственности.

– Мы, говоришь? Ты что, встанешь вместе с нами? – язвительно спросил Рассел.

– Еще как встану! – ответил Корниш, не отводя взгляд.

Чернобородый покачал головой:

– Не к добру это все, помяните мое слово.

– Биллингс, черт тебя дери! – возмутился Корниш. – Не нравится моя задумка, так предложи что получше.

Рука Рассела скользнула вниз и легла на рукоять шестизарядника в кобуре на боку.

– Езжай себе, Корниш, пока я тебя не пристукнул. И не вздумай возвращаться. Мы не хотим связываться с тобой и с твоей проклятой проволокой. Когда бы не ты с твоей болтовней, все было бы тихо-мирно. Это твоя вина, что нас выгоняют.

Корниш обвел взглядом суровые лица и убедился, что Рассел говорит за всех, кто здесь собрался. Он пожал плечами, развернул лошадь и поехал обратно к Теснине.

Вот и все, подумалось ему. Что толку сражаться с бандитами, если люди, за которых ты готов заступиться, не хотят твоей помощи? Если они желают всего-навсего поскорее убраться прочь с поджатыми хвостами?

Он отлично понимал, что за их трусостью прячется стремление уберечь свои семьи от открытой войны с ранчеро, когда поджигают дома и сеновалы, грабят хозяйства и стреляют в спину из темноты. Когда мужчина возвращается домой трупом, свисающим с седла.