Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

Так мы с ним и сидели. Я ему изложил про хибару, самолеты и полковника от начала до конца – как иногда человек делится наболевшим с какой-нибудь бессловесной зверушкой, если других собеседников нет. И даже иногда если есть. Я его уже совсем не боялся и очень радовался тому, что наконец-то один из них пожелал завести со мной дружбу. Воображал себе, что, может, теперь они не откажутся в хибаре у меня пожить, а то что ютиться под полом-то…

А потом я представил, какие глаза будут у моих парней в кабаке, когда они про все это услышат. И понял, что они не поверят ни одному слову, хоть чем я им поклянись. Тогда я решил прихватить с собой живое свидетельство. Сгреб скунса под мышку и говорю:

– Идем-ка со мной. Ребятам тебя покажу.

По пути я наткнулся на дерево, запутался ногой в обрывке ржавой проволочной сетки, но до старушки Бетси все же дошел.

Бетси, конечно, была не самой новой и не самой лучшей машиной на свете, но зато ее надежности кто хочешь бы позавидовал. Мы много пережили с ней вместе и прекрасно друг друга понимали. У нас с ней был вроде как уговор – я ее кормлю и начищаю ей бока, а она возит меня, куда нужно, и всегда доставляет обратно. А человеку рассудительному большего от машины и не требуется.

Я поздоровался с моей старушкой, погладил ее по капоту, устроил скунса на переднем сиденье и сам уселся за руль. Заводиться Бетси сперва не хотела. Не было у нее настроения никуда ехать на ночь глядя. Я долго заговаривал ей зубы, как капризному ребенку, и наконец она зафырчала, вся трясясь и хлопая крыльями. Я включил сцепление и вывел ее на дорогу.

– Едем не спеша, – предупредил я ее. – Копы тут где-то, говорят, радар поставили, нечего нам рисковать.

Бетси аккуратно доставила меня до кабака. Я припарковал ее, взял под мышку скунса и пошел к своим.

За стойкой дежурил Чарли, и народу было полно – и Джонни Эшленд, и Тощий Паттерсон, и Джек О’Нил и еще полдюжины человек.

Я поставил скунса на стойку, и он радостно пошел им навстречу, как будто только и мечтал познакомиться. А ребята его как увидали, так сразу и попрятались кто под стол, кто под стул. Чарли ухватил бутылку за горлышко и попятился в дальний угол.

– Эйза! – орет. – А ну убери отсюда эту зверюгу!

Я ему говорю:

– Да ты не бойся, он не кусается.

– Кусается, не кусается, все равно пусть проваливает!

И все галдят хором:

– Убери его! Пусть проваливает!

Ух, как я разозлился! Чем им помешал такой милый скунс?!

Но ясно было, что убеждать их бесполезно, пришлось нести скунса назад к Бетси. Я нашел джутовый мешок, сделал из этого мешка ему гнездо и велел ждать, а сам пошел к ребятам.

Просидел я с ними дольше, чем предполагал, потому что меня заставили рассказать все с самого начала, и то и дело задавали вопросы, и потешались надо мной, и все ставили мне выпивку, а самому даже не дали за деньгами полезть. В общем, когда я вышел, то не сразу сообразил, где стоит моя Бетси, а когда вспомнил, был вынужден как следует напрячь мозги, чтобы рассчитать до нее маршрут с поправкой на ветер. Некоторое время я боролся со стихией и гравитацией, но наконец подобрался к моей старушке достаточно близко, чтобы протянуть руку и схватиться за борт.

Дверь поначалу никак не поддавалась, потом я не мог нашарить в кармане ключ, потом нашел, но уронил на пол, а когда полез за ним, завалился на сиденье, и там было так хорошо и уютно, что мне совсем расхотелось вставать. В общем, пока я лежал и размышлял, не поспать ли так до утра, Бетси сама завела мотор. Я засмеялся. Старушку возмутило мое поведение, и она решила ехать домой без разговоров. Такая вот у меня была машина. Прямо как жена.

Она сдала назад, развернулась, притормозила перед выездом на дорогу, убедилась, что нет других машин, и покатила восвояси.

Я лежал и в ус не дул. Бетси я доверял как себе. Мы с ней столько пережили, она у меня такая умница, хотя раньше все-таки никогда не ездила самостоятельно. Пожалуй, даже удивительно, что такого еще не случалось.

Человека окружает много всякой техники, но ближе собственного автомобиля не бывает ничего. Человек и машина знакомятся, узнают друг друга, а потом между ними вырастает привязанность. И совершенно естественно наступает этап, когда машине становится можно доверять, как любимому коню или псу, и хорошая машина в этом смысле ничуть не хуже пса или коня.

Так я размышлял, блаженно развалившись на сиденье, а Бетси уже подвезла меня к самому дому. И не успела толком замедлить ход, как вдруг взвизгнули тормоза, открылась дверь и кто-то зашуршал по гравию.

Я попытался встать, но быстро это не получилось. Кто-то распахнул дверь с моей стороны, ухватил меня за шкирку и вытащил наружу.

Этот кто-то был в форме полиции штата, рядом с ним стоял еще один коп, а чуть позади – патрульная машина с красной мигалкой. Я удивился тому, что не заметил погони, а затем вспомнил, что ехал лежа и не смотрел на дорогу.

– Кто был за рулем?! – рявкнул коп, не выпуская моего загривка.

Ответить я не успел, потому что в этот момент его напарник заглянул в Бетси, отлетел на три метра и завопил:

– Слэйд! У него там скунс!

– Только не говори мне, что это скунс вел машину.

– Ну, скунс, по крайней мере, трезвый…

– Вы мне скунса не трожьте, – говорю. – Это мой друг. Он тут никого не обижал.

И рванулся к Бетси. Мой воротник выскользнул из рук Слэйда, я рухнул грудью на сиденье, схватился за руль и попытался втащить себя внутрь. Но тут Бетси взревела и понеслась. Гравий так и брызнул из-под колес и застучал по борту патрульной машины пулеметной очередью. Бетси снесла штакетник, заложила поворот и умчалась напролом через сиреневые кусты.

Я, конечно, свалился.

Лежал там в ошметках сирени, а Бетси выехала на дорогу и скрылась с глаз. Я утешался тем, что она все-таки сделала все, что могла. Пыталась спасти меня, и я сам виноват, что не удержался. Теперь она мчалась к свободе одна. И шансы, похоже, были неплохие – мотор оглушительно ревел, и гнала она на крейсерской скорости.

Оба полицейских прыгнули в свою патрульную машину и пустились в погоню, оставив меня выпутываться из кустов самостоятельно.

В общем, я кое-как вылез, присел на крылечко и стал думать. Чинить штакетник, пожалуй, не имело смысла, проще было пустить то, что от него осталось, на растопку. О Бетси я тоже думал, но за нее не особенно беспокоился. Знал, что она нигде не пропадет.

И на этот счет я не ошибся. Через некоторое время полицейские вернулись. Припарковались у дома, вылезли и пошли ко мне.

– Где Бетси? – спросил я.

– Какая Бетси?

– Машина моя!

Слэйд выругался.

– Удрала. Сто миль в час, без фар! Точно во что-нибудь врежется.

Я помотал головой:

– Не. Только не Бетси. Она тут все дороги на полсотни миль знает.