Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Все это может стать твоим, сэр Роланд.

Он боялся обернуться и посмотреть на нечто, стоявшее за ним, но знал, что должен сделать это. Страшная сила галлюцинации повернула его голову — и Роланд уставился в глаза, прикрытые армейскими очками. Кожа на лице была испещрена коричневыми пятнами проказы, губы приоткрывали уродливые кривые зубы. Нос был плоским, ноздри — широкими и изъеденными. Лицо было таким же, как его собственное, но изуродованным, страшным, оно пылало злобой и жаждой крови. И это лицо говорило его голосом:

— Все это может стать твоим, сэр Роланд, — и моим тоже.

Наклонясь над мальчишкой, Фредди Кемпка бросил ремень на пол и начал стягивать полиэстеровые брюки. Его дыхание звучало словно гул пламени в горне.

Роланд заморгал, искоса посмотрел на Толстяка. Галлюцинации закончились, но он все еще слышал шепот того урода. Мальчика трясло, и он никак не мог сдержать дрожь. Его сознанием завладело другое видение. Он, в ознобе, лежал на земле, а Майк Армбрустер надвигался на него, собираясь избить до полусмерти, и другие ребята из старших классов и из футбольных команд глумились над ним. Он увидел кривую усмешку Армбрустера… и почувствовал прилив безумной ненависти, сильной, как никогда. Майк уже как-то раз побил его: пинал ногами, плевал на него, когда Роланд рыдал в пыли, — и теперь хотел сделать это еще раз.

Но Роланд знал, что с тех пор сильно изменился — стал сильнее, хитрее того маленького нюни, уродца, который позволял бить себя и накладывал в штаны от страха. Теперь он был Рыцарем Короля, и ему уже доводилось видеть изнанку ада. Он покажет Майку Армбрустеру, что значит иметь дело с Рыцарем Короля!

Кемпка вытащил из брючины одну ногу. Под штанами оказались красные шелковые трусы. Мальчишка уставился на него сквозь очки и гортанно зарычал.

— Прекрати, — велел ему Кемпка.

Эти хрипы заставили его содрогнуться. Парень не унимался, ужасные звуки становились громче.

— Прекрати, маленький паршивец!

Толстяк увидел, как лицо Роланда меняется, превращаясь в маску абсолютной, жестокой ненависти, и испугался по-настоящему. Он понял, что воздействующие на мозг наркотики сделали с Роландом Кронингером что-то такое, на что он не рассчитывал.

— Прекрати! — закричал Кемпка и замахнулся, чтобы ударить Роланда по лицу.

Роланд кинулся вперед, словно разъяренный бык, тараня Кемпку головой в живот. Толстяк вскрикнул и повалился назад, отчаянно тряся руками. Трейлер колыхнуло и зашатало. Но прежде чем Кемпка сумел подняться, Роланд снова боднул его с такой силой, что он покатился по полу. Мальчишка кинулся на него, колошматя ногами и руками.

— Лоури! На помощь! — закричал Кемпка и вспомнил, что запер дверь изнутри, чтобы мальчик не убежал.

Два пальца впились в его левый глаз и чуть не выдавили его. Кулак с хрустом врезался ему в нос, а голова Роланда еще раз тараном ударила по челюсти Кемпки, рассекла губы и выбила два передних зуба, которые улетели в горло.

— На помощь! — завизжал Толстяк, захлебываясь кровью.

Он ударил Роланда локтем и свалил его на пол, затем перевернулся на живот и пополз к двери.

— Помоги мне! Лоури! — кричал он разбитыми губами.

Что-то обвилось вокруг его шеи, кровь прилила к голове, и Толстяк побагровел, как перезрелый помидор. В панике он понял, что чокнутый мальчишка сейчас задушит его собственным же ремнем.

Роланд оседлал Кемпку, как Ахав Белого кита Моби Дика. Толстяк задыхался, пытаясь немного ослабить удавку. Кровь пульсировала в его голове с такой силой, что он боялся, как бы глаза не вылезли из орбит.

Раздался стук в дверь, и Лоури прокричал:

— Мистер Кемпка! Что случилось?

Толстяк напрягся, задрожал, извернулся и сбросил мучителя к стене, но парень все еще держал его. Легкие Кемпки наполнились воздухом, и он снова перевернулся на бок. В этот момент он услышал крик мальчишки и почувствовал, что ремень стал свободнее. Кемпка взвизгнул, как обиженный поросенок, и судорожно пополз к двери. Он добрался до первой задвижки, но не успел открыть ее — и тут о его спину раскрошился стул, пронзив болью позвоночник.

Затем мальчишка начал охаживать его ножкой стула по голове и лицу, и Кемпка закричал:

— Он спятил! Он сошел с ума!

— Пустите меня! — стучал в дверь Лоури.

Кемпка коснулся лба, чтобы стереть что-то липкое, увидел кровь и со злостью изо всей силы двинул Роланда кулаком. Его удар достиг цели, и он услышал всхлип паренька, упавшего на колени.

Толстяк вытер застилавшую глаза кровь, добрался до двери и снова попробовал отодвинуть первый засов, но испачканные пальцы соскальзывали. Лоури колотил по двери с другой стороны, пытаясь выломать ее.

— Он сумасшедший! — проорал Кемпка. — Он пытается убить меня!

— Эй, тупая скотина! — прорычал мальчишка сзади.

Кемпка оглянулся и заскулил от ужаса. Роланд схватил одну из ламп, освещавших трейлер. Он оскалился в дикой ухмылке, его вытаращенные глаза налились кровью.

— Держи, Майк! — завопил он и бросил лампу.

Она ударила Толстяка по черепу и раскололась, заливая его лицо и грудь керосином. Занялось пламя, которое перекинулось на его бороду, волосы и рубашку спереди.

— Он поджег меня! Поджег! — в ужасе вопил Кемпка, извиваясь и катаясь по полу.

Под натиском Лоури дверь задрожала, но она была сделана очень прочно, на совесть.

Пока Кемпка вытанцовывал, а Лоури ломился в дверь, Роланд обратил внимание на винтовки и пистолеты. Он еще не закончил разборку с Майком Армбрустером, еще не научил его, что значит задевать Рыцаря Короля. Нет, еще нет…

Он обошел стол и выбрал красивый кольт с перламутровой ручкой. Открыл барабан и обнаружил там три патрона. Улыбнулся.

На полу Толстяк сбивал с себя огонь. Его лицо превратилось в бесформенную массу кожи и мяса, покрытую волдырями и палеными волосами, глаза у него так опухли, что он едва видел. Но он все же разглядел довольного мальчишку, приближавшегося к нему с пистолетом в руках. Кемпка открыл рот, чтобы закричать, но раздалось только хриплое карканье.

Роланд присел перед ним. Его лицо покрывала испарина, в висках стучало. Он наклонил пистолет и остановил дуло в трех дюймах от головы Кемпки.

— Пожалуйста, — умолял Толстяк, — пожалуйста… Роланд… не…

— Сэр Роланд, — зло улыбаясь, поправил его мальчишка. — Этого ты никогда не забудешь.

Лоури услышал выстрел. Затем, спустя десять секунд, — второй. Он схватил автомат мальчишки и кинулся на дверь, но она по-прежнему не поддавалась. Лоури ударил снова, но чертов замок был упрямым. Он собрался уже дать очередь, когда услышал звук отодвигающихся засовов.

Дверь отворилась.

На пороге стоял мальчишка с револьвером в руке. Запекшаяся кровь покрывала его лицо и волосы. Он ухмыльнулся и сказал скороговоркой возбужденным от наркотиков голосом: