Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Хрипло дыша, Джош помчался дальше.

— Две минуты! — ликовал лорд Альвин.

«Быстрее! — подгонял себя Джош. — Скорее же, черт побери! Отдел домашних животных еще так далеко, а этот сукин сын жульничает со временем! Сберегите дитя! Сберегите…»

Прямо перед Джошем из-за прилавка поднялся маньяк с напудренным лицом и ударил его монтировкой по левому плечу. Джош вскрикнул от боли и упал на канистры машинного масла. Волна мучительной боли обожгла его от плеча до кончиков пальцев. Он потерял бейсбольную биту, она откатилась на другую сторону прохода, оказавшись вне досягаемости. Белолицый псих атаковал его, наобум молотя монтировкой, а Джош отчаянно оборонялся. Монтировка неожиданно опустилась рядом с головой Хатчинса, пробив одну канистру, а затем они снова схватились, как два зверя: убить или быть убитым.

Джош ударил сумасшедшего под ребра коленом и отшвырнул, но тот быстро вскочил. Они кувыркались в машинном масле. Напудренный соперник извивался как угорь и все же встал так, чтобы занести железяку над головой Джоша. Но, поскользнувшись на масле, псих грохнулся спиной на пол. Джош сразу же одним коленом заблокировал руку с монтировкой, а другим надавил на шею. Он поднял скованные кулаки и с воплем опустил цепь вниз, одновременно всей тяжестью навалившись на горло противника. Джош почувствовал, как его колено вошло во что-то мягкое, и увидел: на перекошенном безумном лице остался алый отпечаток цепи, словно татуировка.

Хатчинс с усилием поднялся на ноги, еле дыша. Плечо терзала острая боль, но он не мог позволить себе обращать на нее внимание.

«Вперед, не останавливайся! — говорил он себе. — Шевелись же, дурак!»

За спиной пронесся молоток и ударился в витрину. Джош поскользнулся и упал на колени. Во рту скопилась кровь, она стекала по подбородку, а секунды шли. Он вспомнил таракана в сарае: тот выжил, вопреки всем попыткам уничтожить его ядами, несмотря на сапоги и ядерную катастрофу. Если уж у таракана есть желание жить, то у него, черт возьми, и подавно.

Джош поднялся. Он побежал по проходу, увидел несколько фигур, направлявшихся к нему, и тут же перепрыгнул через прилавок. Поворот налево — и перед ним коридор, заваленный домашней утварью, котелками и сковородками.

В конце ряда сидел на троне лорд Альвин. На стене за ним красовалась надпись «Домашние животные». Джош увидел карлика в тележке и обращенное к нему лицо Сван. Плакса была уже так близко, но в то же время так далеко…

— Одна минута! — объявил лорд Альвин по мегафону.

«Я сделал это! — понял Джош. — Господи боже мой, я уже почти там! До ивового прута, должно быть, не более сорока футов!»

Он двинулся дальше. Но тут раздался низкий рев и нарастающий вой, и неандерталец с бензопилой выступил вперед, блокируя дорогу.

Джош судорожно остановился. Неандерталец, чья лысая голова сияла в свете ламп, с чуть заметной улыбкой поджидал его, зубы бензопилы слились в гудящее пятно смертоносного металла. Хатчинс огляделся в поисках другого пути. Коридор был завален посудой. Еще один проход через десять футов уводил направо, его охраняли три маньяка, вооруженные ножами и садовыми инструментами. Джош повернулся, чтобы возвратиться той дорогой, которой пришел, но примерно в пяти ярдах позади стояли сумасшедший с удочкой и зеленозубый псих с дробовиком. Он видел, что сюда же пробираются и другие — посмотреть финал игры «смирительная рубашка».

Дела совсем плохи, понял Джош. Но не только для него — Сван и Леону убьют, если он не достигнет финиша. Другого пути, кроме как через неандертальца, нет.

— Сорок секунд, дружище Джош!

Неандерталец взмахнул в воздухе пилой, подзадоривая Хатчинса.

Джош пребывал почти в полном отчаянии. Псих держал пилу с детской непринужденностью. Неужели они прошли такой путь только для того, чтобы умереть в проклятом «Торговом доме К», полном сбежавших придурков? Джош не знал, смеяться ему или плакать, и просто чертыхнулся. Ладно, решил он, раз уж им суждено умереть, он попробует сделать все для того, чтобы взять неандертальца с собой. Джош расправил плечи, выпятил грудь и разразился громовым смехом.

Неандерталец тоже ухмылялся.

— Тридцать секунд, — сказал лорд Альвин.

Откинув голову назад, Джош постарался издать как можно более свирепый боевой клич, а потом ринулся вперед, словно грузовик. Неандерталец стоял на прежнем месте, расставив ноги и помахивая пилой. Но в последний момент Джош внезапно прыгнул на прилавок. Ветерок, поднятый работающей пилой, обдал его лицо. Ребра неандертальца оказались открытой мишенью, и, прежде чем тот смог развернуть пилу, Джош ударил по ним так, будто задумал сделать это еще с прошлой недели.

Лицо психа исказила судорога боли, и он отступил на несколько шагов, но не упал. Он снова обрел равновесие и бросился вперед. Пила прошла возле самой головы Хатчинса.

У Джоша не было времени на раздумья. Он стремительно поднял руки, защищая лицо. Зубья пилы прошлись по цепи, обвивавшей его запястья, высекая искры. Вибрация отбросила Джоша и неандертальца в противоположные стороны, но ни один из них не упал.

— Двадцать секунд! — проревел мегафон.

Сердце Джоша ухало, как молот, но он был странно спокоен. Достигнет он финиша или нет, но кое-что он сделает. Он пригнулся и осторожно продвинулся вперед, надеясь как-нибудь сбить с толку остальных людей. Но неандерталец прыгнул быстрее, чем, по расчетам Джоша, мог двигаться такой крупный мужчина, и пила стала опускаться на череп борца. Джош подался назад, однако замах пилы оказался лишь маневром. Правая нога неандертальца поднялась и пинком в живот отбросила Джоша в проход. Он врезался в прилавок с котелками, сковородками и кухонной утварью, обрушив на пол гремящую и лязгающую лавину.

«Головы покатятся!» — мысленно застонал Джош и мгновенно юркнул в сторону, когда неандерталец опустил пилу на то место, где он только что лежал. В полу осталась прорезь длиной в фут.

Джош быстро переметнулся через проход и ногой нанес противнику удар снизу в челюсть. Неандертальца сбило с ног, и он тоже врезался в витрину с посудой, все еще крепко держа пилу. Когда он поднялся, кровь капала из углов его рта.

Публика заулюлюкала и захлопала в ладоши.

— Десять секунд!

Хатчинс снова опустился на колени и тут осознал, что́ валяется вокруг него: не только котелки и сковородки, но и множество ножей. Один, с лезвием около восьми дюймов длиной, лежал прямо возле его руки. Он накрыл левой ладонью рукоятку и усилием воли заставил пальцы сжаться. Нож оказался у него!

Неандерталец с затуманенными от боли глазами выплюнул зубы и еще что-то, похожее на кусок языка.

Джош снова был на ногах.

— Давай! — орал он, делая выпады ножом. — Иди сюда, чокнутый!