Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Я этого не сказал. Работы может оказаться очень много, и я не знаю, хватит ли у нас для этого мужчин.

— Мужчин?! Да черт подери! — воскликнула Анна Макклэй. — А женщины? И у нас полно ребят, которые тоже могут работать!

Ее громкий голос вызвал одобрительные крики.

— Ну, чтобы удерживать стены, не нужно много народу и оружия, — сказал Ройс, — особенно если мы снесем лес и не оставим этим сволочам никакого прикрытия. Нам не нужно, чтобы к нам подкрались.

— Мы можем сделать так, что они не подкрадутся, — раздался тоненький голосок.

Темноволосый мальчик лет десяти-одиннадцати стоял на скамейке. С тех пор как Сестра видела его в последний раз, он поправился и щеки его слегка обветрились. Она знала, что у него есть небольшой круглый шрам, прямо под сердцем.

— Если они к северу отсюда, мы можем взять машину и поехать их поискать, — продолжил Баки и вытащил из складок одежды нож с длинным лезвием. — Ничего не стоит спрятаться в лесу и проколоть шины, когда они не видят.

— Это наверняка поможет, — согласился Ройс. — Все, что мы можем сделать, чтобы замедлить их продвижение, даст нам выигрыш во времени, чтобы строить и копать. Неплохо бы поставить наблюдателей на дороге милях в пятидесяти отсюда.

— Сомневаюсь, что ты много времени провел за баранкой, — обратился к мальчику Пол. — Если я найду машину, которая не ревет, как обезумевший слон, я могу поехать. У меня есть некоторый опыт охоты на волков.

— У меня есть топор! — сказал еще один человек. — Он не слишком острый, но им можно работать!

Встали и другие, предлагая помощь.

— Мы можем разбирать пустые хижины на доски! — предложил мужчина, похожий на испанца, с бледно-лиловым рубцом на лице.

— Да, придется собрать все пилы и топоры, какие можно найти, — сказал Бад Ройс Сестре. — Господи Исусе, кажется, я всегда был полоумным. С таким же успехом можно и окончательно сбрендить. Нам нужно составить подробный план и расписание, и начинать лучше прямо сейчас.

— Хорошо, — ответила Сестра. — А всем, кто не хочет помогать, начиная с этой минуты следует уйти и не путаться под ногами.

Ушли примерно пятнадцать человек, но их места сразу же были заняты другими людьми, раньше стоявшими снаружи.

Когда толпа снова успокоилась, Сестра взглянула на Сван и увидела решимость на ее лице. Она знала, что девушка действительно приняла решение и ее не очень-то уговоришь покинуть Мериз-Рест и предоставить другим встречать солдат лицом к лицу.

«Итак, — подумала Сестра, — надо начать с одного шага. Один шаг, потом следующий, и ты придешь туда, куда хочешь попасть».

— Мы знаем, что нужно делать, — обратилась она к толпе. — Давайте приступим к работе, чтобы спасти наш город.

В морозном воздухе эхом разнесся болезненный гул, и Сван вздрогнула. Она потянула за веревочную уздечку, останавливая Мула. Тот фыркал, как будто тоже что-то услышал. До нее донеслись и другие стонущие звуки, похожие на высокий вой электрогитары, но Сван знала, что ей придется вытерпеть их. Это стонали под пилами живые деревья, которыми должны были укрепить четырехфутовую стену из бревен, валежника и земли, окружавшую Мериз-Рест и кукурузное поле. Помимо этих звуков Сван слышала постоянный стук топоров.

— Вперед, Мул, — сказала она и направила лошадь вдоль стены, где десятки добровольцев собирали валежник и деревяшки.

Люди провожали Сван взглядами и с новыми силами возвращались к работе.

Бад Ройс сказал ей, Сестре и Джошу, что нужно возвести стену по меньшей мере на шесть футов, прежде чем лить на нее воду.

Чтобы довести стену до нужной высоты, потребовалось более двадцати часов беспрестанного изнурительного труда. Снаружи, у быстро удалявшейся границы леса, работали бригады, возглавляемые Анной Макклэй, Ройсом и другими горожанами. Они копали траншеи и укрывали их под настилом из палок, соломы и снега.

Группа людей заделывали камнями и глиной трещины в стене. Их дыхание струйками поднималось в воздух. Среди них была Сестра, покрасневшая от холода, с перепачканными руками. Вокруг ее шеи был обмотан длинный прочный шпагат и привязан к ручке кожаной сумки. Неподалеку Робин разгружал тачку с глиной. Сван знала, он хотел поехать с Полом, Баки и тремя другими юными разбойниками на север, но Сестра сказала ему, что его физическая сила понадобится им здесь, на строительстве стены.

Сван остановила Мула и слезла. Увидев ее, Сестра нахмурилась:

— Что ты здесь делаешь? Я же велела тебе оставаться в хижине.

— Велела.

Девушка зачерпнула полные ладони глины и забила ее в трещину.

— Я не собираюсь сидеть без дела, пока все остальные работают.

Сестра подняла руки, демонстрируя их Сван. Они все были покрыты ссадинами от мелких камней с острыми краями.

— Побереги себя для более важных дел. А теперь иди.

— Твои руки заживут, и мои тоже.

Сван засовывала глину и камушки в дыру между бревнами.

Примерно в двадцати ярдах от них несколько мужчин поднимали дополнительные бревна и валежник, наращивая стену.

Робин взглянул на низкое неприветливое небо и сказал:

— Через час стемнеет. Если они где-то поблизости, мы увидим их костры.

— Пол даст нам знать, если они подойдут близко.

Сестра на это надеялась. Она знала, что Пол добровольно вызвался на очень опасное дело. Если солдаты поймают его и ребят, то это будет равносильно смерти, и Сестра боялась за Пола. Она взглянула на Сван.

— Иди, пожалуйста! Незачем тебе расцарапывать руки!

— Я ничем не отличаюсь от других, черт побери! — вдруг закричала Сван, оторвавшись от работы. Глаза ее вспыхнули гневом, а щеки залила краска. — Я человек, а не хрустальная вазочка на полке! Я могу трудиться наравне со всеми, не нужно облегчать мне жизнь!

Сестра, изумленная вспышкой гнева Сван, поняла, что другие тоже на нее смотрят.

— Прости, — сказала Сван, успокаиваясь. — Но вам не нужно запирать и защищать меня. Я сама могу о себе позаботиться.

Она взглянула на окружавших их людей, на Робина, потом снова на Сестру.

— Я знаю, почему эта армия идет сюда, и знаю, кто их ведет. Это я им нужна. Это из-за меня весь город в опасности. — Голос ее дрогнул, глаза наполнились слезами. — Я хочу убежать, скрыться, но я знаю, что, если сделаю это, солдаты все равно придут. Они все равно отберут весь урожай и никого не оставят в живых. Так что нет смысла. Но если здесь кто-нибудь погибнет, то это из-за меня. Из-за меня. Поэтому позвольте мне делать то, что я могу.

Сестра знала, что Сван права. Она, Джош и все остальные обращались со Сван как с хрупкой фарфоровой вещицей или как… да, подумала она, как с фигуркой в магазине хрусталя на Пятой авеню. Все они помнили только о даре Сван пробуждать жизнь на мертвой земле и забыли, что она обыкновенная девушка. Сестра боялась и за руки Сван, потому что они были тем инструментом, который мог заставить жизнь расцвести в пустыне. Но Сван имела сильный и твердый не по годам характер, она была готова работать.