Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Он не обращал внимания на боль во всем теле, отбросив усталость, как старое одеяло. Все, что ему требовалось, — это подумать о лице Сван и зарядиться новой силой от любимой. Ее необходимо было защищать, как прекрасный цветок, и Робин знал, что умрет за нее, если понадобится. Ту же силу он увидел и в других людях и понял: все работают на пределе своих возможностей, потому что, как и он, знают — завтра решится их судьба.

Глория стояла на крыльце, пристально глядя на север и положив руку на плечо Аарона.

— Завтра я им покажу! — похвалился Аарон, помахав Плаксой как дубинкой.

— Завтра ты останешься дома, — сказала Глория. — Ясно?

— Я хочу быть солдатом! — запротестовал он.

Она крепко сжала его плечо и развернула к себе.

— Нет! — сказала она, и ее янтарные глаза потемнели от гнева. — Ты хочешь научиться убивать и отнимать то, что принадлежит другим? Ты хочешь, чтобы сердце у тебя стало как камень, хочешь научиться топтать людей и думать, что это правильно? Малыш, если бы я предполагала, что ты вырастешь таким, я бы давно оторвала тебе голову! Поэтому никогда, никогда не говори, что будешь солдатом! Слышишь?

Нижняя губа Аарона задрожала.

— Да-а, ма, — сказал он. — Но если нет хороших солдат, то как не дать победить плохим солдатам?

Она не смогла ответить. Всегда ли, спрашивала она себя, солдаты будут воевать под разными знаменами разных вождей? Неужели войнам никогда не будет конца, ведь дело не в том, кто победит? И вот перед ней стоит ее собственный сын и задает тот же вопрос.

— Я об этом подумаю, — ответила Глория. Это было большее, что она могла сделать.

Глория посмотрела на дорогу, туда, где стояла церковь. Теперь там ничего не осталось: материал пошел на укрепление стены. Все ружья, топоры, лопаты, кирки, мотыги, ножи — все, что можно было использовать как оружие, было учтено и распределено. Боеприпасов оказалось не так уж много. Старьевщик даже предложил сделать суперрогатки, если найдутся подходящие резинки.

Пол Торсон и мальчики не возвращались, и Глория сомневалась, что они когда-нибудь вернутся.

Она снова вошла в комнату, где на кровати в горячечном бреду лежал Джош. Посмотрела на бугристую маску Иова. Она знала, что под ней — истинное лицо Джоша.

У него в руке была карта. Пальцы сжимали Императрицу так крепко, что никто из них, даже Анна, не сумел их разжать. Глория села рядом с ним и стала ждать.

На северном краю стены один из дозорных, наблюдавший с вершины шаткой лестницы, вдруг закричал:

— Кто-то идет!

Сестра и Сван, поливавшие водой свой участок стены, услышали крик и поспешили на наблюдательный пункт.

— Сколько человек? — спросила Сестра.

Они еще не были готовы! Слишком рано!

— Двое. Нет. Подождите, кажется, трое. — Дозорный поднял винтовку, старательно всматриваясь в темноту. — Двое пеших. Кажется, один из них несет третьего. Мужчина и двое ребят!

— Боже мой! — Сердце у Сестры сильно забилось. — Принесите лестницу! — крикнула она соседнему часовому. — Скорее!

С другой стороны спустили вторую лестницу. Первым забрался Баки со следами засохшей крови на лице. Сестра помогла ему. Баки обнял ее за шею и крепко прижался к ней.

Перебрался и Пол Торсон с трехдюймовой раной на виске и серыми тенями под глазами. На плече он нес одного из мальчиков, помогавших ему и Сестре добраться до Мериз-Реста. Правая рука ребенка была покрыта запекшейся кровью, а на спине виднелись следы пуль.

— Ведите его к врачу! — сказала Сестра другой женщине, передавая ей Баки.

Малыш издал только слабый стон.

Пол опустил ноги на землю. Колени у него подогнулись, но Сестра и Сван подхватили его прежде, чем он упал. К ним уже бежали мистер Половски и Анна, а за ними еще несколько человек.

— Возьмите парнишку, — выдавил Пол. Его борода и волосы были в снегу, лицо утомленное, в морщинах.

Половски и часовой сняли мальчика с плеча Пола. Ребенок был почти при смерти.

— Он поправится, — сказал Пол. — Я ему обещал, что доставлю его обратно! — Он коснулся холодного бледного лица. — Ведь я тебе говорил?

Мальчика понесли, и Пол закричал им вслед:

— Поосторожнее! Пусть поспит, если хочет!

Какой-то мужчина откупорил фляжку с горячим кофе и передал ее Полу. Тот стал пить так жадно, что Сестре пришлось сдерживать его.

— Что произошло? — спросила она. — Где остальные?

— Погибли.

Пол вздрогнул и отпил еще кофе.

— Все погибли. Господи, я замерз!

Кто-то принес одеяло, и Сван помогла Полу закутаться. Его подвели к ближайшему костру, и он долго стоял там, прежде чем у него согрелись руки. Потом он рассказал им всю историю.

На второй день они обнаружили лагерь, примерно в шестидесяти милях к северу от Мериз-Реста. Мальчики как будто родились следопытами, сказал он. Они сумели проникнуть в лагерь, осмотрелись и прокололи шины у нескольких грузовиков. Но там множество самых разных машин, сказал Пол, и большинство — с покрытием из металлических пластин и орудийными башнями. Везде солдаты с автоматами, пистолетами и винтовками. Мальчики сумели выбраться оттуда невредимыми, а на следующий день они с Полом держались впереди наступающей армии.

Но вечером дело приняло скверный оборот. Были какие-то вспышки, выстрелы, и вернулись только Баки и еще один мальчик.

— Мы пытались удрать на машине, — сказал Пол. Зубы у него еще стучали. — Отъехали примерно на семь-восемь миль. И вдруг оказалось, что в лесу их полно. Может, они нас выслеживали весь день, я не знаю. Стреляли из автоматов. Пули пробили мотор. Я старался съехать с дороги, но машина уже не слушалась. Мы побежали. Не знаю, сколько они нас преследовали. — Он уставился в огонь и некоторое время беззвучно шевелил губами. — Они шли за нами, — сказал он наконец. — Я не знаю, кто они, но свое дело они знают.

Он тяжело моргнул и посмотрел на Сестру.

— У них масса оружия. Сигнальные ракеты. Возможно, гранаты. Масса оружия… Пусть поосторожнее обращаются с парнишкой, скажи им. Он устал. Я обещал ему, что доставлю его обратно.

— Ты и доставил его обратно, — тихо сказала Сестра. — Теперь я хочу, чтобы ты пошел в дом к Хью и отдохнул.

Она сделала Анне знак, чтобы та помогла Полу.

— Ты будешь нужен нам завтра.

— Они его не получили, — сказал Пол. — Я не дал им убить меня и отнять его.

— Что отнять?

Он слабо улыбнулся и дотронулся до своего «магнума», заткнутого за пояс:

— Моего старого дружка.

— Ну, иди. Отдохни немного.

Пол кивнул и позволил Анне помочь ему дотащиться до дома Хью.

Сестра вдруг забралась на лестницу и, повернувшись к северу, закричала:

— Вперед, проклятые убийцы! Идите! Мы видим, что вы делаете с детьми! Приходите, сволочи трусливые!

Голос у нее дрогнул и сорвался. Она молча замерла на вершине лестницы, изо рта и носа клубился пар, а тело покачивалось, как громоотвод в бурю. Морозный ветер дул Сестре в лицо, и ей казалось, что она чувствует запах дыма.