Ян Валетов - Не время умирать [litres]

Бегун с Книжником проверили потолки и полы – ни один из люков не открывался. Проверка окон дала тот же результат. Книжник еще раз обошел вагон по периметру, чуть ли не выстукивая стены. Ничего. Повинуясь позыву, Тим зашел в отхожее место. Строители вагона не предполагали, что их детище будет лишено света и электричества, зато те, кто кэрродж перестраивал под существующие условия, ни на свет, ни на электричество не рассчитывали. Отхожее место представляло собой металлическую трубу диаметром в полтора фута, пронизывающую днище кэрроджа. Один конец трубы был оснащен чем-то типа стульчака, второй же…

Второй конец трубы нависал над обрезанной до половины бочкой, куда, по задумке строителя, должно было падать все, что попадало в трубу, – это Книжник быстро выяснил, свернув на бок деревянную конструкцию, стоящую сверху. И тут у него сложилась первая часть плана: если протиснуться в эту трубу, а потом выбраться из бочки, то можно зайти в тыл часовому, который останется смотреть за дверью. Полтора фута в диаметре… Узковато, но вполне реально, если сильно постараться.

Он позвал Бегуна.

– О нет… – сказал Бегун морщась. – Трахни меня Беспощадный! Как воняет!

Из трубы попахивало. Если честно, то из трубы несло, как от двухнедельного трупа на жаре. Вагоном, наверное, пользовались нечасто, нужником тоже и по той же причине половину бочки тоже опорожняли нерегулярно.

– Ты хочешь, чтобы я?…

Книжник развел руками.

– В рукопашной ты точно лучше меня. И говори тише…

– Сомневаюсь, чтобы они залезли под вагон, чтобы нас подслушать, – фыркнул Бегун, но громкость убавил.

– Ты выбираешься наружу, а я в это время заманиваю одного из смотрецов в вагон. Ты… – Тим запнулся. – Ты… разбираешься с первым, а я со вторым…

– Чем? – спросил вождь. – Нож у нас один на двоих.

– Значит, я задержу его, пока ты не подоспеешь.

Бегун посмотрел на Тима с сомнением.

– Ты? Задержишь? У тебя есть еще одна лошадь, которая вовремя лягается?

– Ты постарайся не опоздать, – попросил Книжник, не обращая внимания на насмешку. – Я задержу его, насколько смогу.

Бегун снова заглянул в трубу и поежился.

– А куда потом? – спросил он. – Если у нас все получится здесь?

Книжник на миг зажмурился, посчитал до пяти.

Он не мог доверять Бегуну полностью, но Бегун сейчас был единственным, кому он мог довериться. Из ситуации, в которой они находились, невозможно было выбраться в одиночку.

– У меня неподалеку спрятана гребная тележка, – Книжник потер лоб. – Если выберемся наверх, я смогу ее найти.

– Хай-Бридж рухнул, – Бегун был спокоен. – Ты хочешь попробовать перебраться через каньон в Рокбридже?

– У меня только два полных защитных костюма, – сказал Тим. – Третий без шлема… Нас трое плюс ребенок. Мы не пойдем через Горячие Земли.

Бегун хмыкнул.

– Я думал, что мне придется ставить тебе условия.

Книжник покачал головой.

– Я знал, что ты без нее не пойдешь. И еще…

– Что?

– Я хочу поговорить с Исцеляющей. Есть у меня одна идея… Поэтому постарайся в лазарете никого не убить.

– Это как получится…

– Постарайся, чтобы получилось.

Книжник перехватил тесак за лезвие и протянул его Бегуну.

– Держи.

Бегун взвесил оружие в руке, быстрым движение кисти перебросил клинок из правой ладони в левую и обратно.

– Хороший нож, – признал он. – Твоя рыжая знала толк в оружии.

– Второй попытки не будет, – оборвал его Книжник. – Тут, уж извини, если не ты, то никто.

Тим всегда знал, что боец из него никакой. Одно дело – хоть как-то научиться орудовать огнестрелом, и совсем другое – размахивать кулаками, бить противника ногами, душить, царапать и пытаться оглушить его ударом головы.

Головой Книжник привык думать – это у него получалось лучше всего. Но здорового, как пиг-отец, смотреца взять силой мысли не получилось. Тиму удалось заманить часового в вагон: он высунулся в дверной проем, страшно захрипел, выкатывая глаза, замахал руками, призывая охранника на помощь, и, схватившись за горло, побежал обратно в салон вихляющей походкой.

Любой шаман во время своего представления выглядел куда как менее убедительнее Книжника, изображающего смертельно больного. Как и предполагалось, один из смотрецов остался снаружи, а второй кинулся в вагон, где Тим уже ждал его, притаившись за дверью с табуретом наперевес. Книжник треснул часового своим импровизированным оружием, табурет разлетелся в щепу, но охранник оказался крепче, чем молодой дуб, и через секунду Тим уже летел кувырком от удара в грудь. Свой автомат смотрец оставил напарнику, но для того, чтобы справиться с Книжником, тренированному челу не нужно было ничего, кроме голых рук. Тим вскочил и ударил часового в солнечное сплетение, как учила Ханна: угодив в чувствительную точку, можно уложить врага любого размера. Цели Книжник не достиг, но зато едва не сломал себе руку о пластины бронежилета. Кисть хрустнула и осталась цела только потому, что Книжник не рассчитал расстояние. Шансы на победу испарялись с каждой секундой драки, но возможности повторить или отыграть назад у Книжника не было. Побеждай или сдохни первым!

Стараясь не думать о последствиях своей пугающей смелости, Тим кинулся на смотреца, метя вцепиться ему в горло. Он сомневался, что сможет придушить противника, но надеялся, что Бегун успеет раньше, чем здоровый детина в бронежилете вышибет из него дух. Он врезался в массивную тушу охранника, тот оступился, и они рухнули на пол, попутно превратив в труху ветхий стол.

Книжник чудом оказался сверху. Душить часового в этой позиции оказалось невозможным. Тим очутился нос к носу с врагом, тот зарычал, показывая крепкие коричневые зубы, обдал Книжника брызгами слюны и плотной вонью плохо переваренной пищи. Клыки смотреца клацнули у носа Тима, едва не отхватив самый кончик. Из едва зажившей мочки уха, вернее от того, что от нее оставила пуля Бегуна, снова хлынула кровь, заливая воротник Книжника и глаза смотреца. Книжник рванулся изо всех сил, пытаясь высвободиться, приподнялся, но чел держал крепко. И тогда Книжник принял инстинктивно верное, но физически неправильное решение – ударил противника головой.

Тиму показалось, что он снова въехал лбом в бетонную стену на спуске с Жертвенной Башни. Или что это теперь его в голову лягнула лошадь. Из глаз посыпались цветные искры, Книжник ослеп и потерял ориентировку. Лицевая кость смотреца оказалась гораздо прочнее лба Тима, вдобавок он рассадил себе бровь о зубы своего врага.

Книжник схватился за лицо, и в этот момент смотрец взвыл, взбрыкнул, как норовистый конь, и сбросил Тима на пол. Книжник понял, что сейчас ему снесут голову. Он был совершенно беспомощен – перед глазами висела туманная пелена, по которой скользили неясные тени.