Алек Янц - Последние капли радуги

– Фак май лайф . Надеюсь, это можно как-нибудь скрыть, – проворчала Элен, как обычно, даже перед собой держа маску неустрашимого лидера. На самом деле, она была в восторге. И -немного – испугана. Саша и эта…Джессика проделали колоссальную работу для Лучей, ничего не требуя взамен. Особенно эта…Джессика. Чего ей вообще нужно? Какое отношение она имеет к их маленькой революции? И пусть Саша говорит, что их ничего не связывает…

«Тебе не должно быть до этого никакого дела. Чего залипаем? Кто-то хочет не попасть на шествие?»

– Фак! – Элен бросилась в ванную, чуть не сбив выходящего оттуда дедулю. Тот поохал, поахал, укоризненно поглядел вслед внучке и посеменил к включенному ноуту.

Счастливое поколение.

Подойдя к бывшему памятнику Карла Маркса, Элен с удивлением осознала, что не только Лучам есть дело до происходящего пипеца. Люди, молодые и старые, с баннерами и плакатами постепенно подтягивались от метро и с остановок, сразу присоединялись к знакомым и рассеянно стояли в одиночестве. Несколько полицейских бродили между шумными компаниями, многозначительно кивали друг другу – значит, всё официально? Элен поспешила к знакомой группе Лучей, среди которых были Джулия и Ник, и тот, увидев её, закатил глаза.

– Ты пришла! – девушка, все время, сколько ее помнила Элен, пытающаяся спрятать акне, сегодня (в честь шествия ли?) постаралась особенно, и от того ее лицо теперь напоминало плитку белого шоколада. С орехами, – Ник говорил, ты болеешь.

– Не ябедничай, – молодой человек с высоты своего роста наклонился к Элен, чтобы обнять ее, прошипев в ухо, – Стану врачом – не буду тебя лечить.

– Ты же будешь ветеринаром, – девушка отстранилась и повернулась к другим Лучам, взирающим на них с ожиданием и затаенной опаской. Они не выделялись в пестрой толпе митингующих, но Элен казалось, что она может увидеть своих и в темноте. Их было человек пятнадцать, разного возраста, в основном подростки, но двое взрослых, лет под сорок, тоже терлись неподалеку, поглядывая в сторону Элен. Нет, они не подчинялись ей. Никто не подчинялся восемнадцатилетней толстушке с завышенным самомнением, смысл Лучей и не был в том, чтобы «подчиняться». Они жили доступной свободой: музыкой, фильмами и сериалами, волшебными языками, всеми этими неизвестными и завораживающими словами. Наслаждались ими до тех пор, пока никому до них не было дела. Пока со стороны власти всё это было похоже на игру. Но каждый знал, в кого в первую очередь полетят камни, кто примет на себя основной удар, если всё накроется. В один голос люди заявят: «Есть такая Элен, это она всё начала», и им, возможно, скостят срок. Никто не будет её защищать. Элен сама не позволит. Это их детище, её и Саши, но Сашу она прикроет тоже, удалит Небо одним нажатием, а без неё склад Солнц никто не найдет. Все в безопасности.

Поэтому они на неё сейчас так смотрят. С опаской и плохо скрываемой благодарностью.

– Ребят, – Элен обращалась в основном к тем, кто стоял ближе, но и остальные, услышав её голос, подтянулись сами, – Зайдите сегодня в объявления, плиз. Кейт скинет прогу, надо всем скачать.

– Зачем? – вполне логично удивился кто-то, но Джулия шикнула на него:

– Какая разница? Элен сказала, значит, скачай!

Все митингующие рассредоточились вокруг пустого постамента, с опущенными баннерами ожидая начала шествия, а полицейские ходили вокруг, не вмешиваясь в происходящее. Их никто не должен вычислить или заметить. Даже в просьбе Элен не было ничего особенного. Программа и программа, чё такого?

– Это мера безопасности, – ответила девушка и почти не покривила душой. Действительно же, безопасности, это всех их защитит от «крыс», – Остальным нашим скажите, лады? Кто не может зайти, я вам ее прямо щас перекину, только…

Предложение оборвалось на середине, но никого это уже не волновало. Головы всех, в том числе и Элен, почти одновременно повернулись в одну сторону, и это выглядело так, будто разноцветная волна прокатилась от края к центру, к пустому постаменту, где теперь на месте Карла Маркса стоял человек. Именно его голос вызвал такое всеобщее оживление.

Сначала Элен показалось, что на баннере, который он держал, изображены две черные, переплетенные змеи, и больше там нет ничего, но, приглядевшись – осознав – она поняла, что ошиблась. Клыкастые головы змей смотрели в разные стороны и венчали края черной лиры, изгибались, создавая эту лиру из своих тел. А он…он был Лидером. С большой буквы. По крайней мере, Элен казалось, что именно так должны выглядеть лидеры. Высокий, широкоплечий, с мощными руками, рельеф которых не скрывали даже рукава рубашки, и длинными ногами, будто вросшими в камень. Он был словно статуей с этого постамента, ожившей, чтобы обличить в безрассудстве глупый мир. Высокий лоб, гордый профиль, уверенный взгляд, зычный голос…за таким бы Лучи точно пошли. Уж в таком бы никто не сомневался, даже взрослые. Они сами бы выстроились в очередь, чтобы отдать за него жизнь.

Элен не хотела, чтобы за нее отдавали жизнь, но ей часто казалось, что она должна была родиться именно такой – высокой, сильной, красивой. И – мужчиной. Просто кто-то что-то напутал при распределении характеров, и теперь все запредельные амбиции томятся в теле дряблого, заплывшего жиром гнома.

Но разве можно завидовать грому в том, что он обладает такой раскатистой силой? Или солнцу в том, что оно дарит тепло и свет?

– Друзья! Я рад видеть, что в нашей стране ещё остались люди, которым небезразличны их души! – громогласно произнес он, поднимая плакат с лирой, и ему ответил лишь благоговейный шелест. Судя по лицам, люди были уже готовы идти за ним куда угодно.

– Пегас… – прошептала Джулия.

– Тот, который распространял петицию? – удивилась Элен.

И сама же ответила на свой вопрос. Конечно он, кто же еще. Его тексты с призывом откликнуться были такими же мощными и глубокими, как его голос – удивляться тут нечего. Такие люди не могут сидеть в тени, когда мир разрушает сам себя. Они просто обязаны помочь ему. Излечить его. Искоренить заразу.

– Каждый из нас был рожден с Музой об руку, во всех нас кроется талант, и возможность прикоснуться к прекрасному – один из даров, которым владеет каждый! – Элен, наверное, взяла бы мегафон, а он? Его и так было слышно, – Но кое-кто хочет забрать это у нас. У каждого из вас! У ваших друзей, родителей, детей, решить всё за растущих и ещё не родившихся, вынуть из людей их живую душу! Неужели вы допустите это?

– Нет! – крикнула толпа ему в ответ, и Элен – тоже.

– Вы позволите им забрать у вас право наслаждаться тем, что их недалеким умам непостижимо?

– Нет! – крикнула толпа ему в ответ, и Элен – тоже.

– Вы позволите им забрать это право у ваших детей? Позволите запретить предметы, развивающие не только их мозг, но душу?