Федор Березин - Голован

В это же время явившийся с ротмистром подчиненный закончил сооружения некой баррикады из ящиков и вещей. Кто-то из той же толпы возмутился насчет распоряжения его имуществом.

— Пасть заткнули! А то щас вообще в Мировой Свет — за борт — все повыбрасываю, — огрызнулся на это гвардеец Дьерд Кобози.

В толпе забубнили, но унялись совсем, когда Киль собрал «изделие» — громадную снайперскую винтовку калибром сантиметра в полтора.

Наш гвардии ротмистр готовился к чему-то серьезному.

Близорукостью я не страдаю. Только вот сколько ни пялься, без бинокля ничего не разглядеть. Река и река. Или, может, для погони — для чего же еще-то — выбрана не вода? Но на уходящей ввысь суше совсем уж ничего мало-мальски приметного. Ни поднявшегося шлейфа пыли, ни подвижек микробных всадников или машин. Не на цыпочках же варвары, право? Вообще-то, конечно, почти на цыпочках. Варвары на своих больших кошках: там ни подков, ни чего такого, высекающего искры. Разумеется, если это вообще варвары — истинные варвары, я имею в виду, а не подстроившиеся под них «оварварвишиеся» местные. Впрочем, нам от разницы цвета кожи совершенно не легче.

Попросить бинокль у людей, занятых делом, я, бездельничающий наблюдатель, не решался. В смысле, и сам Маргит Йо, и его солдаты ничего вроде не делали. Они ждали. Но сразу виделось, что они полностью готовы к бою. Причем в любую секунду. Сравнительно с этой готовностью мои, пусть виртуально, но наличествующие военные погоны офицера-медика были так, маскарадом, напяленным гражданским шпаком с перепою. Спрашивать и отвлекать этих людей у меня тоже не имелось никакого желания.

И тут я что-то разглядел. Какие-то точки… все-таки на реке, не на суше. Или привиделось? Глаза перетрудились, ловлю видения наяву? Я проморгался. И все же что-то такое вдали наличествовало. Покосился на нашего ротмистра: по его профилю было не уловить ничего, не дрожал ни единый мускул. О Мировой Свет! Кажется, Маргит Йо вообще прикрыл глаза и дремлет в полусидячем положении. Надо же, какие нервы!

Теперь я наблюдал за темными точками на Красной Змее. Вроде бы они становились четче, увеличивались. Или я натренировал зрение? Так сказать, искусственно развил в себе новое биологическое качество — особую, повышенную дальнозоркость. Причем всего за какие-то минуты. Интересно, почему Сфера Мира не наделила нас такими качествами — совершенствоваться на ходу, по мере надобности? Тогда, пожалуй, лучше было б сразу отрастить себе крылышки и свалить куда подальше. Потому что здесь, на Красной Змее, готовилось что-то нехорошее.

По преданию, Красной Змеей данная река зовется потому, что чуть ли не тысячу лет тому назад около нее сошлись в битве две армии — арунбасов и дилузбасов. Чего они там делили, уже и не припомнить. Но сошлись по-серьезному. Река до того, вроде, была совсем безымянная, ну река и река. Битва, вроде бы, длилась четыре дня, а то и четверо суток кряду. Рубились в те далекие времена мечами, а когда отлетает рука, нога или голова, то крови льется избыточно. Обе армии стояли насмерть, никто не собирался уступать. Кровь вначале сливалась в лужи, а потом полилась ручьями. И все в безымянную речку. Постепенно окрасилась вся вода. Армии разошлись, уже совершенно обессилев и обескровившись. Вот с тех пор реку и обозвали Красной Змеей. По аналогии с давно известной Голубой.

Сейчас на Красной Змее должно было произойти что-то менее значительное, но, видимо, способное добавить еще чуток красноты. Темные точки увеличивались в размерах бесконечно медленно, но все-таки увеличивались. Кажется, Маргит Йо открыл глаза. Решил все же посмотреть, что там делается в этом скучном мире вокруг.

— Три обычных облегченных, — сказал он, чуть ли не с зевком. — И два бронебойных, пожалуй.

Гвардеец второго класса сразу засуетился. Я снова посмотрел вдаль. Ну, точки и точки. Никаких деталей все еще не различить. Времена скоростных, чуть ли не ракетных скутеров и катеров на воздушных крыльях, похоже, канули в лету. После сноса под корень атомными дубинами нефтяных месторождений Эле-Эджидимо и общего коллапса вообще, стало не до перерасхода топлива на рекорды. Так что преследователи — ясно ведь, что преследователи, — тащились не многим быстрее нашего «Жебештьена Шо». Но воитель Маргит Йо не стал дожидаться, пока мы, простые смертные, разглядим хоть что-нибудь.

Ротмистр вскинул поданную и заряженную винтовку. Установил опорные сошки на груду мешков и, похоже, перестал дышать. Мы все — тоже. Время остановилось. Остановилось, и все.

Я посмотрел на точки. Теперь это были уже не совсем точки. Все-таки лодки. Моторные, надо думать. Уж не заснула ли главная опора Неизвестных Отцов — наша славная гвардия? Я покосился на ротмистра. И тут грохнул выстрел. Я машинально открыл рот, уменьшая перепад давления в перепонках. Шарахнул следующий. Затем еще один. А потом два уже вовсе неспешных, чуть другой тональности. Или это уже уши привыкли?

— Вроде как… Попали, господин ротмистр, да ведь? — как-то не слишком смело сказал гвардеец Кобози.

— Цели поражены, — доложил Маргит Йо подчиненным. Кому же еще? Не нам же, шпакам? — Трое ходячих, плюс два плавсредства. Нет, не потоплены. Пускай на веслах пройдутся.

Отчитывался ротмистр безо всякого выражения, но, похоже, именно этой безэмоциональностью он и играл на публику. Еще бы. Кто бы тут удержался от бахвальства? Да ведь и было от чего. Бой закончился, даже не успев начаться. Я снова порадовался, что ротмистр Маргит Йо не с кем-нибудь, а с нами. Там, на оставленной нами в стороне войне, он бы наверняка не посиживал без дела и без подвигов, но там, как выяснилось, уже бросаются атомными дубинами. А потому как-нибудь обойдутся без лишнего ротмистра-гвардейца.

Даже среди простого народа давно ходят слухи о каких-то белых субмаринах. Мол, появились и продолжают появляться неизвестно откуда. Имеют артиллерийские башни, чуть ли не как у линейного корабля. Топят этими калибрами все, что плавает в пределах видимости. Жалкие остатки былого имперского флота, в смысле, нынешний военный флот «разумно-достаточной мощи», пытается что-то делать. Но вроде бы даже не всегда выигрывает в артиллерийских дуэлях. То ли бред какой-то, то ли слухи, намеренно распускаемые агентурной сетью кого-то из недобитых соседей. Как может случиться, что надводный корабль, пусть даже и не крейсер, не способен устоять против подводного в пушечной перестрелке? Эскадренный миноносец устанешь дырявить, пока потонет, а подлодке достаточно одной пробоины, в которую может просунуться палец, и у нее уж будут деференты с кренами ни в дугу. Или во флоте «разумно-достаточной мощи» уже совсем не осталось опытных канониров, а нынешние стрелять толком не обучены?