Олег Фурашов - Последний мужчина

— Дьявол с ними, — утешала его женщина. — Что-нибудь придумаем. Веб не может не поверить мне. Самое главное — жизнь-то продолжается! Кстати, что мы будем делать дальше? Вы куда сейчас?

— Хм-м…К себе, домой…, — хмыкнул Юрий. — На улицу Тенистую.

— Вы с ума сошли! — категорично забраковала его план Юна. — Это же у чёрта на куличках. Ночью по пустому городу. Трэки не работают. Переночуете у меня.

— Неловко как-то, — замялся Загорцев.

— Глупости, — рассердилась таутиканка. — Так будет безопаснее. У меня, всё же, особый статус.

— А я не дискредитирую вас своим пребыванием? — усмехнулся Роман.

— Мы — не зеляне, — резонно заметила Юна. — Обойдёмся без порочного толкования. Да одной мне и не добраться — я сильно ушибла ногу. А завтра прилетит Веб, и мы разберёмся во всём.

По замершей на ночь бегущей дорожке, которая в дневное время развозила котонцев и гостей столицы по аттракционам аквапарка, они выбрались к воротам. Те оказались запертыми. Пришлось перелезать через забор. Для женщины с ушибленным бедром то выглядело сложной задачей. Роман подсадил её, а затем принял с обратной стороны ограды.

Ступая на асфальт, Юна суеверно шепнула ему на ухо: «Никогда бы не поверила, что так бывает: и электронный шпион, и обстрел, и полёт…И ваши слова! И я жива, и вы живы…Какой причудливый знак судьбы!»

Главный этик данными ему правами ввёл в действие план «Тревога», на что он был уполномочен в единственном случае: при угрозе национальной безопасности. Теперь через закрытую электронную сеть он подчинил себе помимо киборгов-полисменов целый ряд иных служб роботов. Его оперативная компетенция позволяла также задерживать особо опасных нарушителей. В крайних случаях дозволялось и применение оружия.

Правда, автоматически по узкополосному кварковому каналу связи о введении плана «Тревога» ушло сообщение в Высший Совет. Об обоснованности принятого решения Бонзу предстояло отчитаться в суточный срок. Однако ныне у него имелись резоны полагать, что он найдёт понимание у председателя верховного органа. А каково мнение Веба — таково мнение и Совета.

Главный этик за полчаса сколотил мощную, мобильную и информированную группировку, передав её в подчинение своему исполнительному служаке. Так Рубби превратился в «калифа на час». Если уж быть предельно точным — на текущую ночь.

Вскоре под началом монструозного коротышки ездили на автомобилях, бегали с роботами-овчарками, рыскали с трупо- и металлоискателями, ползали по-пластунски и даже ходили «раком» по дну водоемов киборги. На него «пахали» дежурные службы «спасения» и «скорой помощи», больниц и клиник, метро и пожарников, коммунальщиков и моргов, энергетиков и транспортников…

А Рубби отдавал приказы, координировал действия, устраивал разносы и отцеживал, отцеживал, отцеживал информацию с различных направлений. К трем часам ночи поиск сузился до размеров аквапарка, так как там нашли обломки болида, а также непросохшие в ночную прохладу следы от обуви. «Брахицефал» махом «просёк», что «на границе порохом запахло», и лично выехал в аквапарк.

К его прибытию киборги-эксперты, обследовавшие стометровую трехкаскадную горку, подтвердили, что «на её сухом ложе имеются свежие задиры и царапины, оставшиеся от воздействия огнестойкой и сверхпрочной материи». И представили пучок волокон в доказательство. Экспресс-анализ экспертов-материаловедов дал предварительный вывод, что «не исключается происхождение нитей, представленных на исследование, от скафандров типов „СЛ-2“ — „СЛ-7“, входящих в комплект при летательных аппаратах класса „Тау-сяу“».

В довершение робот-водопроводчик из коммунальной службы (не вполне адекватного поведения и издающий запах денатурата из подтекающего блока питания) обнаружил в канализационном колодце невесть как залетевший туда деформированный блокиратор.

Зато трупов не обнаружили. Восприняв последнюю новость, Рубби почувствовал себя так, точно из пупка у него отвинчивается некий крепёжный шурупчик, и заднекурдючная часть его многострадального тела медленно отваливается. То, что Фортуна так несправедливо улыбнулась именно его обидчику, ударило монструозного коротышку «под самое дыхло».

«Упустил! — впал в прострацию он. — Упусти-ил»

И Рубби запросил санкцию у Бонза на проверку квартиры мыслелоба.

Добравшись до жилища, хозяйка и Загорцев привели себя в порядок. После гигиенических процедур и ужина посвежевшая Юна, прикрытая лишь простынёй, по-восточному разместилась в гостиной — прямо на толстом мягком ковре, устилавшем пол. Странно, но она вдруг повела себя без таутиканской целомудренности. И вообще, в ней произошёл внезапный душевный перелом, и теперь она вся светилась радостью и расположением к Загорцеву.

— Прошу ко мне, — опустившись на ковёр, указала женщина на место возле себя.

— Слушаю и повинуюсь, — на мусульманский манер сложив ладони перед собой, шутливо покорился Роман, спускаясь с дивана.

— Ближе, — распорядилась женщина. — Экий вы, право, робкий. Ещё ближе… Ещё …Ещё…

И мужчина раз от разу пересаживался тесней к повелительнице, пока не очутился в зоне действия её свежего дыхания и запаха чистого женского тела.

— Скажите мне, Роман, — блестящими глазами уставилась Юна на него, — почему там, при падении с вышины, вы помянули не только тех, кто вам исключительно дорог, но и меня?

— …Для вас, Юна, это действительно важно? — помедлив, уточнил имперянин.

— Да, очень важно, — не отводила требовательного взора она.

— И моё откровение не станет вам в тягость?

— Не станет.

— И не унизит вашего достоинства?

— Ни в коей мере.

— Так знайте же то, — поверив женщине, решился Роман, — что вы уже и без того знаете: я вас люблю, если вас не коробит моё устаревшее дикарское чувство! И вы…И ваш образ находится вблизи той колыбельки моего сознания, где хранится память о жене Юленьке и детишках Леночке и Егорке.

— А мне место в…колыбельке когда-нибудь может отыскаться? — не спускала Юна с него глаз.

— Если это искреннее чувство, а не жалость, — проглотил мужчина тягучую слюну, — то да.

— Но вдруг нас свёл слепой случай, и на моём месте вполне могла оказаться другая? — как всякая настоящая женщина, добивалась Юна полной ясности.

— Ну, нет! — обиженно и решительно замотал головой Загорцев. — Нас свёл Бог! У него ведь тоже есть обязанности перед нами. Если Всевышний шлёт нам испытания, то он же и залечивает наши раны.

— Бог? — сомневалась женщина.

— Да! — всем своим видом выражал Роман абсолютную категоричность. — Тау!

— Тау?

— Именно! Судите сами, если бы не его вмешательство сегодня в небе, то…