Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Майор Селиванов обнаружил себя лежащим на дне пещеры рядом с меркнущим фонарем. Что за черт?! Он машинально глянул на дисплей и понял, что находится в полуметре от заветного места. Искушать судьбу не стал и на четвереньках обогнул зловещий пятак. Выбравшись наружу, он достал спутниковый телефон из рюкзака.

— Подполковник Потапов! — послышалось из трубки.

— Здравия желаю! Селиванов на связи. Обнаружил. Без бутылки, Ильич, не разобраться. Одно могу сказать — страшно.

— Свяжись с нашими людьми из Златоуста — пусть кого-нибудь пришлют туда, а сам возвращайся, — последовал приказ после непродолжительного молчания.

Потапов, мрачнее самого Самого, сидел за столом и тупо разглядывал ворох бумаг. Вот уже несколько дней после звонка Селиванова Сам — полковник Никифоров — был не в духе. Его бесили дела, в которых он ни бельмеса не смыслил, а дел таких обычно было немало, и потому сотрудники воспринимали его состояние естественным. Потапов нервно провел потной ладонью по едва заметной лысине, что заявила о себе некоторое время назад. Пощупав ее, он окончательно расстроился — скоро погонят на пенсию. Глаза его то сужались в щелки, то таращились на расплывающиеся буквы докладных.

«…По обрывочным сведениям расшифрованного сигнала стало известно, что в послании речь идет о времени, как некоем единстве, в котором пространство образует форму в виде призмы. Содержание этой фигуры насыщено фактором скорости частиц, перемещающихся вдоль оси призмы. Физический смысл темен. Похоже, что это набор фраз некоей заумной шутки. Впрочем, представляется любопытным, что фактор скорости может иметь отрицательное значение. Это позволяет сделать предположение о возможности развития времени в обратном направлении. В этой связи полезно вспомнить о том, что перемещение предметов вовсе не зависит от времени, но проистекает в нем.»

Оторвав взгляд от заключения лаборатории, он принялся читать докладную старшего лейтенанта Старостина С. Н., оперативного работника Златоустинского управления.

«…определившись на местности, я в соответствии с приказанием старшего группы приступил к исследованию объекта. В какой-то момент в глаза ударила вспышка света, после чего представилось, будто бы я пребываю в весьма странной фронтовой обстановке в качестве начальника телеграфной команды в составе пехотного батальона. Ко мне в палатку вошел некто поручик Румянцев, малый с легким налетом кретинизма на лице».

Потапов поморщился. Куда-то в сторону понесло лейтенанта, лирики напустил.

«…по которому легко в толпе узнается натура нервная и непредсказуемая. Таким типам, по моим наблюдениям, абсолютно безразлично при ком нести службу, лишь бы кусок был пожирнее. Я же в тот момент клеил криптограмму следующего содержания:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀Начальник 1-й пехотной запасной бригады.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀8 июля 1915 года № 7383 Чугуев лагерь.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀Командиру 31 пехотного запасного батальона.

Ни для кого не тайна, что каждый жид всевозможными средствами подло стремится освободиться от военной службы, даже совершенно посторонние честные люди обличают их в подделке, и никогда раньше, как теперь, нравственный облик этого народа еще не определялся с большей ясностью; в то время как русский солдат с глубоким чувством патриотизма, сознавая свой долг перед Царем и Родиной, самоотверженно проливает свою кровь на поле брани, жид своими ухищрениями всячески избегает встать в ряды русской армии на защиту своей родины, надеясь таким образом обмануть всех; а после окончания войны снова начнет требовать равноправия, якобы за действительное участие в защите отечества вместе с русскими людьми… [12] 11 Отголосок мифа о рождении Афины из головы Зевса.

Должен сказать, что я не разделяю гнусных взглядов командующего бригадой генерал-лейтенанта Ждановича. Но главное, я не смог сохранить в тайне полученное распоряжение. Румянцев успел прочесть его и предложил до поры до времени не озвучивать. Я смалодушничал и позволил себя уговорить. Тем временем поручик потащил меня в ресторацию откушать сете из оленины под херес из старых запасов Когана — известного в тех местах ресторатора, по пути посвящая меня в свой злодейский план. Суть его заключалась в том, что мы, якобы по секрету, сообщали бы зажиточным евреям об ожидаемой расстрельной команде, а для правдоподобности показывали бы им криптограмму. За предупреждение условились брать денег..»

Потапов глянул на коротенькую телеграмму, пришедшую вслед за докладной:

«В настоящее время ст. л-т Старостин С. Н. наблюдается в Златоустинском психиатрическом диспансере на предмет выявления шизофренических…»

Дверь скрипнула, и в щель боком протиснулся Селиванов.

— Разрешите.

— Наконец-то! — воскликнул Потапов. — Ты чего не самолетом?

— Ильич, — прошептал майор, — я и на поезде боюсь.

Потапов смекнул, что дела разворачиваются нешуточные, и потянулся к сейфу. Из его чрева были извлечены: бутылка водки, два стакана и половинка подсохшего лимона. После выпитого, когда лицо Селиванова порозовело, подполковник спросил:

— Что это было, Михалыч? — но в этот момент дверь кабинета открылась, явив Люську из секретной части.

— Александр Ильич, из Златоуста шифрограмма. Распишитесь.

Подполковник углубился в изучение текста:

«Ракита. Объект «Пятак». Из донесения старшего оцепления лейтенанта Остапчука. Срочно.

Нарушив инструкцию, я в 14–10 31.08.2005 г. спустился внутрь полости и оказался в зоне действия «Пятака». Мне почудилось, будто бы возникла светящаяся геометрическая фигура, очень похожая на граненый стакан значительных размеров. Вскоре внутри «стакана» из сгустившейся пустоты образовался субъект в одеждах, доселе мною невиданных. Очень похожих на платья, носимые древними греками.»

— Хм, стакан. А-а! Призма, — сказал и продолжил чтение Потапов:

«…Субъект делал какие-то странные знаки мне. Он беспрестанно махал руками перед лицом, а однажды сотворил неприличный жест. При этом глаза его горели сатанинским огнем, будто бы из самой преисподней явился…»

— В этом Златоусте не офицеры, а сплошные лирики.

«…за мною посланник ада. За все время пребывания возле «стакана» у меня сложилось стойкое ощущение того, что «грек» пытается войти в контакт. Но стоило мне приблизиться к нему, как этот наглец погрозил кулаком, и губы его зашевелились. Видимо, он силился что-то сказать (полагаю, нелицеприятное), но безмолвие окутывало пространство, и ни единого звука не доносилось до моего обострившегося слуха. Только капли слетали со свода в озерцо, и всплески их отчетливо слышал я. Вдруг мне почудилось, что галереи пещеры заполнились бурными потоками воды, но вскоре видение исчезло. Только кое-где осталась трепещущая рыба, что не успела уплыть. После мы ее зажарили, и она оказалась весьма недурственной на вкус. Странно, ведь вода мне причудилась, а рыба была осязаема.»