Картхик Рао - Код Махабхараты

Когда мы приземлились, я узнал, что на этой странной красноватой планете нет пригодного для дыхания воздуха. Отец выдал мне необычный головной убор, который позволял мне свободно дышать. Конечно, нам, богам, необходимо носить подобные вещи. Предполагаю, что это и есть тот ореол, который изображают художники, когда рисуют богов!

Затем Бадал привел меня во дворец, где он проживал вместе со своими сторонниками. Он попросил меня чувствовать себя как дома, расслабиться, поесть и выпить все, что захочу. Он также предложил мне непременно посетить некою специальное помещение, названное им дискотекой.

Я отправился в это место в одиночку. Было темно, но мрак нарушался вспышками яркого света. Играла странная громкая музыка, всюду был дым с тошнотворным ароматом. Большинство богов и богинь, бывших в этом помещении, держало в губах небольшой, похожий на веточку, предмет, горевший с одного конца. Я догадался, что это и есть источник неприятного запаха и дыма.

Пока я стоял бестолково смотрел по сторонам, ко мне подошла привлекательная женщина, на которой был минимум одежды. Она сказала, что является хорошей приятельницей моего отца и зовут ее Урваши. Скорее всего, она была ровесницей Бадала и годилась мне в матери, поэтому я внутренне собрался и смотрел только на ее лицо и никуда больше.

Далее ситуация стала разворачиваться не в лучшую сторону.

Урваши предприняла решительные, ставящие меня в неловкое положение, шаги. Было видно, что страсть сделала ее безрассудной. Мое воспитание не позволило ответить на ее попытки соблазнить меня. Я вежливо пресекал их и даже объяснял ей, что она для меня подобна матери. Мои слова не нашли у нее понимания. Наверное, в отместку, она уколола меня иголкой. Несколько минут ничего не происходило, но затем я ощутил, как мое поведение, мои жесты и телодвижения становятся женоподобными. Я чувствовал какие-то изменения, происходящие внутри меня.

Она громко рассмеялась, сказав, раз я отказался удовлетворить ее, то мужская сила мне ни к чему. Видимо, в гневе она вколола мне что-то вроде препарата «Нирбхайя».

Тогда в этом страшном странном помещении раздался мой вопль ужаса. Я больше не хотел быть Богом! Ну конечно, я заслужил такую участь тем, что не заступился тогда за Драупади! О, карма, ну и сука же ты!

Через несколько часов меня навестил откуда-то появившийся здесь Вьяса и ошарашил заявлениям, что все это часть его плана. Он немного обнадежил, сказав, что эффект от укола продлится года полтора, и я вернусь к нормальному состоянию. Также, он убеждал, что мой временный недуг очень даже пригодится в тринадцатый год изгнания.

На тринадцатый год, когда мы должны будем жить неузнанными, мне выпадет роль евнуха. Мне пришлось изучать экзотические танцы гандхарвов из загадочного Болливуда, и даже брать уроки у той же Урваши.

Как две влюбленные птахи, мы не расставались двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. В крайнем случае, общались через социальные сети и мессенджеры. Наши разговоры неизбежно возвращались к религии и философии, новое понимание которых я получал от Шришти, понимание, которое не мог найти в свою поездку по духовным местам Индии.

Как и все влюбленные, мы витали в облаках, и только мысли о предстоящем космическом перелете возвращала меня на твердую землю.

У меня практически не оставалось времени на раздумья. Очень скоро мне предстояло дать ответ. Шришти почувствовала, что со мной сто-то не так.

— Милый, что с тобой происходит?

— Ничего, сладкая моя.

Никогда бы не подумал, что буду кого-нибудь так называть!

— Скажи мне, что тебе беспокоит?

Наверное, больше не было смысла скрывать. Все это время я не говорил с ней о цели моей поездки по Индии, а сама она не спрашивала. Наконец, я поведал ей о том нелегком решении, которое мне надо принять относительно полета в космос, на таинственную планету. Я также рассказал, какие ответы искал в своем путешествии, пока НАСА занималось подготовкой экспедиции. Я не стал утаивать от нее свое впечатление от увиденного в Индии — равнодушие и даже враждебность населения, разделенного на касты, суб-касты и суб-суб-касты, грязь, коррупция, нищета, преступления, изнасилования, пыль, жара и антисанитария.

Патриотически настроенная Шришти слегка обделась, а затем с сарказмом в голосе произнесла:

— Что тут поделать, «100 mein se be-imam, par mera Bharat mahaan!»

— Это что-то смешное?

— Не надо винить мою страну в том, что тебе не удалось получить ответы на свои вопросы. Индия — это не какое-нибудь мистическое место, где как по волшебству решаются твои проблемы. Индия подобна зеркалу. Если ты исполнен негативного мышления, то и увидишь только негативные явления. Взгляни в зеркало без предубеждений — ты увидишь ответы, которые ищешь. Индия — страна противоположностей.

— Между прочим, это не только мое мнение. Ваши собственные СМИ называют твою страну как мировую столицу изнасилований.

— Я, естественно, не оправдываю насилие. Но Индия это тебе не какая-нибудь карликовая страна с крошечным населением. Здесь проживает одна шестая часть всех людей планеты, поведение такого количества жителей невозможно уместить в какие-то выборки. Если тебе кажется, что здесь все так плохо и неправильно, то ты видишь состояние всего земного общества, а не только отдельно взятой Индии. В моей стране можно найти и хорошее, и плохое и уродливое, также, как и в любой другой стране.

О! Выступление против Индии задевает ее живое! Надо запомнить.

Разочарование и обида еще не покинули меня, наверное, это было видно. Тон Шришти смягчился.

— Итак, скажи мне, что именно тебя беспокоит? Ты не хочешь принимать участия в этом мероприятии?

— Я не знаю. Мне как-то не по себе. Почему они хотят, что бы мы посетили их планету? Что, если там со мной что-нибудь случится? Почему неизвестность так пугает меня? Я боюсь, что не вернусь оттуда живым?

— Выходит, что больше всего ты боишься смерти? Не думаешь ли ты, что если не полетишь и останешься здесь, то будешь жить вечно?

Отлично сказано! Даже не знаю, что ответить.

— Я могу с полной уверенностью сказать, что миллионы людей завидуют твоему положению. У тебя появилась возможность испытать то, что никто никогда на Земле не испытывал. Если ты откажешься от этого полете, согласится кто-нибудь другой, а тебе придется до конца жизни сожалеть о своем решении. Может у тебя есть другие веские причины для отказа, я не знаю, но если колеблешься из-за страха смерти, то это просто трусость. Представь себя на месте миллионов солдат всего мира, которые не знают, будут ли живы на следующий день. С самого момента рождения, смерть — единственное, в чем мы уверены! Все остальное — полная неопределенность, зависящая от твоей кармы. Пользуйся случаем, дорогой! Лучше действовать и потерпеть неудачу, чем ничего не делать и провести остаток жизни, сожалея об этом.