Вадим Панов - Сверхновый Иерусалим

Но Сол не послушал:

— Инопланетяне.

— Сказка, — фыркнул механик.

— Почему?

— Да потому!

Оказавшись в большом космосе, люди сразу принялись искать разумную жизнь, начали оглядываться в поисках братьев по разуму, но до сих пор никого не нашли. То ли условные «братья» жили слишком далеко, то ли их вообще не существовало, но ни на одной из тысяч исследованных систем не было обнаружено ни одного следа разумной жизни. Люди, разумеется, продолжили верить в существование инопланетян, а космические волки периодически развлекали публику увлекательными рассказами о таинственных артефактах внеземных цивилизаций, но ни один из них так и не был представлен для проведения серьёзных научных исследований.

— Если бы монахи нашли инопланетян, тут уже болтались русские военные, — задумчиво произнёс Дженкинс, выдержав короткую паузу. — На базе сектора пополняет запасы «Брусилов», и монахи наверняка об этом знают.

— Не успели прилететь, — тут же ответил Сол.

— Инопланетяне?

— Крейсеры.

— Сомнительно, — поморщился Адиль.

— Соглашусь, — поддержал механика Денни. — Оставим инопланетян за скобками и подумаем, по какой ещё причине русские не высаживаются на планету?

— Эпидемия на борту?

— Как вариант. Ещё?

— Только что прилетели.

— Инопланетяне? — сдуру ляпнул Дауд.

— Монахи, — уточнил Кан. — Монахи только что прилетели и не успели начать работу. Вдруг мы идем ноздря в ноздрю?

— Как нам это поможет? — нахмурился капитан. — Они всё равно первые.

— Первые они или нет, мы узнаем только получив ответное сообщение из сектора, — тонко улыбнулся толстяк. — Вдруг мы отправили заявку раньше?

— Возможно, — приободрился Адиль. — Они могли лопухнуться. Или у них сломался подпространственный передатчик.

Дженкинс почувствовал, что к нему возвращается уверенность.

— Хочешь сказать, что еще ничего не кончено?

И в этот миг ожил стоящий в кают-компании компьютер.

Сначала раздался звонок — он привлёк внимание команды, а затем на мониторе заморгал значок вызова.

— С нами хотят поговорить, — усмехнулся Кан.

— Выйдите из зоны действия камеры, — распорядился Денни, подходя к компьютеру. — Пусть видят только меня.

Дождался, когда друзья исполнят приказ, и надавил на кнопку «ответ». И прищурился, разглядывая появившегося на мониторе священника: русоволосого бородатого мужчину лет шестидесяти, облачённого в простую чёрную рясу, поверх которой был накинут наперсный крест на золотой цепочке. Голубые глаза священника смотрели очень дружелюбно, но Дженкинс неожиданно поймал себя на мысли, что не рискнул бы сесть против этого старца за покерный стол. Вот не рискнул бы и всё. Без объяснений.

— Мир вам, — мягко произнёс мужчина.

Голос у него был отлично поставлен и звучал необычайно приятно.

«Как у гипнотизёра, наверное…»

— Привет, — хрипло ответил капитан. Откашлялся и поправился: — Здравствуйте.

— Меня зовут отец Георгий, я настоятель странствующего монастыря святого Николая. — Священник улыбнулся. — Того самого, который вы видите на орбите.

— Очень приятно, падре.

Священник вновь улыбнулся, погладил бороду, судя по всему, это был его излюбленный жест на все случаи жизни, и покачал головой:

— Называйте меня настоятелем. Обойдемся без латыни, капитан…

— Денни Дженкинс, — опомнился Денни. — Капитан Денни Дженкинс.

— Служите Компании?

— Свободный охотник.

— Ловец удачи.

— Да уж, не схизматик.

И вновь — мягкая улыбка, и дружелюбие из голубых глаз никуда не исчезло. Священник покивал головой, словно услышал то, что ожидал, и поинтересовался:

— Учились в католической школе?

— Вообще-то я атеист, — с некоторым апломбом ответил Денни.

— В таком случае, в ваших устах это определение не имеет никакого смысла.

«Не зли его! — опомнился капитан. — Попробуй договориться о встрече».

Дженкинса категорически не устраивал разговор с помощью бездушных средств связи. Ему требовалось узнать причину, из-за которой монахи до сих пор не приступили к разведке ценнейшей планеты, а сделать это можно было лишь при личной встрече.

— Скажите, настоятель, мы можем поговорить?

— А что мы делаем? — без притворства удивился отец Георгий.

— Я имел в виду — лично, — обаятельно улыбнулся Денни. — К тому же мне ещё не доводилось бывать на «Иерусалимах», и я был бы рад экскурсии по вашему кораблю.

— В познавательных целях?

— Именно.

Несколько секунд священник молчал, глядя на Дженкинса так, словно собирался проникнуть в его душу, после чего вновь погладил бороду:

— Никаких проблем, капитан, я с радостью побеседую с вами на борту монастыря.

Разумеется, Дженкинсу доводилось видеть и даже бывать на гигантских колониальных судах, поэтому размеры «Иерусалима» его не поразили. Большой? Да, безусловно. Очень большой? И это принимается. Огромный? Нет, ребята, нет, нет и нет. Все Империи строили гигантские колониальные звездолёты и, например, в русском «Ковчеге» могло затеряться с десяток «Иерусалимов». Но колониальные гиганты — это особый класс, сравниться с которыми не мог ни один другой звездолёт. Что же касается «традиционных» кораблей, то здесь «Иерусалиму» равных не было. Размерами он превосходил даже десантные звездолёты класса «Муссон», способные перебросить в другую звёздную систему небольшую армию. Даже их.

«Иерусалим» оказался велик, и потому маяк на стыковочном блоке был совсем нелишним: без него Дженкинс мог бы долго кружить на своём небольшом шаттле вокруг русского звездолёта.

Что же касается главного в монастыре человека, то он, к удивлению Денни, встретил гостя у шлюза, проявив невероятное для руководителя такого ранга уважение.

— Капитан Дженкинс.

— Настоятель.

Денни на размеры не жаловался, считал себя мужчиной крупным, но игумен оказался выше его на полголовы и шире в плечах. И, как ни странно, добродушие, светящееся в больших голубых глазах настоятеля, идеально гармонировало с его массивной фигурой. Огромный, сильный, но при этом добрый — классическое русское сочетание.

— Рад познакомиться лично, — приятным голосом произнес отец Георгий.

— Я должен поцеловать вам руку? — поинтересовался Денни.

Честно говоря, не хотелось.

— Не обязательно, — качнул головой игумен.

— Очень хорошо.

— Прошу, проходите.

И мужчины неспешным, прогулочным шагом пошли по техническому коридору звездолёта.

— Ваш звездолёт производит впечатление, настоятель.

— Судя по тону, вы не поразились, как это обычно бывает с гостями.