Вадим Панов - Сверхновый Иерусалим

— Ого! — присвистнул Дженкинс. — Что это?

Посреди корабля помещался гигантский отсек непонятного предназначения. По виду — ещё один грузовой, но внутри изумлённый Денни разглядел здание. Огромный каменный дом древней архитектуры.

— Я не понимаю…

Отец Георгий выделил блок белым, а затем увеличил, убрав все остальные и показав прячущееся внутри строение во всей красе.

— Похоже на какой-то собор, — сглотнув, произнес гость.

— Это сердце моего корабля, капитан Дженкинс, — негромко сказал игумен, вместе с гостем разглядывая голограмму величественного здания. — Перед вами точная копия Храма Гроба Господня, построенная людьми и для людей. Отыскав подходящую планету, мы подбираем холм, который называем Сионом, и переносим на него Храм. Именно поэтому, капитан Дженкинс, наш класс кораблей называется «Иерусалим»: в каждом находится копия Храма, предназначенная для создания в новом мире образа Святой Земли. Мы несём свет веры.

— Свет?! — не выдержал Денни.

— У вас иное мнение, капитан Дженкинс? — осведомился отец Георгий.

— Но это же смешно!

— Что именно?

— Мы с вами находимся в сотнях световых лет от Земли и обсуждаем примитивный культ, возникший тысячи лет назад! Вы строите современные космические корабли и перевозите в них копии древних храмов!

— И что? — не понял игумен. Или сделал вид, что не понял.

— Это мракобесие, вот что, — резанул Денни, решив больше не стесняться. Понятно, что монахи притащились сюда первыми, понятно, что планету они не отдадут, а раз так — какой смысл в вежливости? Для чего поддакивать бородатому жлобу в женском платье?

Однако задеть настоятеля у Денни не получилось.

— Это действительно смешно, капитан Дженкинс, — мягко согласился отец Георгий.

— Что именно? — растерялся тот.

— Мы с вами находимся в сотнях световых лет от Земли, и моя вера не помешала мне сюда добраться. Будь я мракобесом, я, наверное, отрицал сам факт существования космоса и космических полетов, разве нет?

— Вы используете достижения современной науки для распространения выдумок.

— Принципов, — вновь уточнил игумен. — И это не так плохо, учитывая, что вы на тех же достижениях распространяете по Вселенной пороки.

— Пороки? — ухмыльнулся Денни. — Какие пороки, чтоб мне дюзу вывернуло?

— Например, жадность. — Отец Георгий погладил бороду. — Вы видите не планету, капитан Дженкинс, а шесть триллионов кредитов. Развесёлую, праздную жизнь…

— Разве это плохо?

— Мы говорим о другом, — напомнил настоятель. — Я, как вы выразились, распространяю примитивные выдумки, а вы — примитивные пороки. Мы не могли не встретиться, капитан Дженкинс, мы должны были посмотреть друг на друга.

«Сукин сын! — Денни не понравилось, куда завёл разговор монах. Ему не нравилось чувствовать себя распространителем жадности, но он не представлял, как ответить. И думал одно: — Сукин сын!»

И чувствовал себя… Оскорблённым? Нет. Нет. Гораздо хуже: он чувствовал себя препарированным. Проклятый священник вскрыл защитную броню повседневного лицемерия, извлёк его душу и, кажется, не нашёл в ней ничего интересного.

Противно…

— Зачем вам это? — хрипло поинтересовался капитан.

— Вера?

— Да.

— Не люблю игорные дома, — объяснил отец Георгий.

— Вы в них бывали? — хмыкнул Дженкинс, представив священника за карточным столом.

— Мне принадлежало шесть.

— Врёте!

— Зачем? — удивился игумен.

Действительно, зачем священнику обманывать? В чем смысл? Дженкинс спросил, отец Георгий ответил.

— Мне трудно в это поверить, — признался Денни.

— Слышали такое название: луна Гаррисона?

— Разумеется! Центр порока сектора Синего Кита! То ещё местечко.

— Когда-то мне принадлежало шесть крупнейших заведений луны и кое-какая мелочь вроде баров, наркопритонов и прочей ерунды, — легко сообщил отец Георгий.

— Серьёзно?

— Могу поклясться.

— Нет, нет, я верю… — Денни покрутил головой. — А потом?

— Потом я всё продал и попросил благословения финансировать постройку этого корабля. — Игумен с любовью оглядел зал. — Пока монастырь создавался, я учился, был рукоположен, а затем отправился на этом корабле в долгий путь. В очень долгий, если вам интересно, путь: мы странствуем уже пятнадцать лет и вот, наконец, нашли…

Отец Георгий замолчал.

— Что у вас случилось? — тихо спросил Денни. — Что вас изменило?

— Это не важно, капитан Дженкинс, это абсолютно не важно. — Игумен выключил голограмму, и в зале вновь стало сумрачно. — Я вас не гоню, но рекомендую покинуть систему, вы ведь знаете, что разведчики Императорского Географического общества недолюбливают свободных охотников. — Пауза. — Они скоро будут здесь.

А вот теперь ошибся настоятель. Недооценил собеседника, не понял, что тот умнее, чем кажется, и тоже умеет «читать» интонации.

— Вы лжёте, — резко бросил Денни. Он решил пойти «ва-банк». — Вы не отправили сообщение в сектор.

В ответ — знакомая уже улыбка и одна фраза после короткой паузы:

— Это ничего не значит, капитан Дженкинс.

— Мое сообщение придёт первым! Планета наша!

— Вы прекрасно знаете, что лжёте, — вздохнул священник. — Неисправность нашего подпространственного передатчика не сделает вас первооткрывателем, капитан Дженкинс. Вспомните «прецедент Симмонса», который называют одним из столпов космического права и, кстати, именно Компания организовала тот судебный процесс и выиграла его.

— Я помню, — хмуро ответил гость.

— Все звёздные империи, включая Российскую, признали право капитана Симмонса на открытую планету, несмотря на то, что сообщение китайских разведчиков пришло в компьютер сектора раньше. Симмонс уже исследовал систему, когда явились китайцы.

Подал на них в суд и выиграл дело, указав на неисправность передатчика. Сейчас Денни хотелось придушить удачливого коллегу.

— Поэтому вы висите на орбите, да? У вас накрылся передатчик и вы не знаете, что делать? Боитесь улететь, чтобы не потерять планету.

— Как я уже говорил, вы совершенно не представляете наши принципы, капитан Дженкинс, — покачал головой священник.

— Так объясните! — взорвался Денни. — Почему до сих пор не высадились? Почему не запустили спутники?

— Мы должны понять, входит ли планета в Божий замысел.

— Как понять?

— Должно случиться чудо, — неспешно, словно рассказывая ребенку очевидную вещь, объяснил отец Георгий.

И поверг собеседника в ступор.

— Чудо? — глупо переспросил Денни.

— Чудо, — подтвердил игумен.

— Здесь?

— Да.

— В сотнях световых лет от Земли?

— Мы ведь сюда добрались, капитан Дженкинс, — улыбнулся отец Георгий. — Это тоже своего рода чудо.

— Это наука… Но… Не важно. — Денни потер лоб. — Вы действительно болтаетесь на орбите в ожидании чуда?