Кира Калинина - Fabula rasa, или Машина желаний [СИ]

— А чему?

Козлобородый закудахтал и затряс щеками:

— Это что же за народ пошёл! Прутся на край света, не имея понятия, что им надо! Приличных людей беспокоят…

— Я никого не собиралась беспокоить, — зло отчеканила Сонанта. — И я никуда не пёрлась, меня приволокли силой. Я ни о чём так не мечтаю, как убраться отсюда и вернуться к себе на корабль.

— Да? — спросил Козлобородый, опять клоня голову и тараща круглые прозрачные глаза. — Так возвращайся, кто тебя держит?

Сонанту аж затрясло.

— Не будете ли вы так любезны, — произнесла она едким, дребезжащим голосом, — показать мне выход из этого лабиринта. А заодно дорогу к шаттлу. И уж не забудьте активировать мой мини-блок, чтобы я могла попасть внутрь…

— И всего-то? — хмыкнул Козлобородый. — Шуруй!

Он поглядел Сонанте за плечо. Сонанта развернулась на каблуках, да так шустро, что едва не опрокинулась навзничь, но не заметила этого, потому что смотрела совсем на другое: шагах в пятидесяти коридор обрывался круглой дырой, в которую видно было кусок стеклянной площади, а на ней шаттл с приветливо раззявленной дверью.

Сонанта, как человек воспитанный, не кинулась к шаттлу сей же секунд, она чуть-чуть погодила, наводя глаза то на своего избавителя, то на шаттл, — чтобы не пропал, — и без перебоя растроганно бормоча: «Спасибо, спасибо, спасибо…» Даже когда ноги у неё не выдержали и зашевелились, голова всё равно вращалась, а губы шептали благодарности. #285520869 / 01-Jun-2018 Избавитель глядел на неё, блаженно скалясь.

Длилось это недолго. Подумав, что приличия соблюдены, Сонанта припустила со всех лап, и только успела подумать, что так и шею недолго свернуть.

И не зря подумала, потому что на выходе споткнулась и почти ткнулась носом в землю, вернее в ту гладкую гадость, которой была покрыта площадь. Нетрудно представить, что стало бы с её носом, случись такое. Сонанта попрыгала, как карась на сковородке, но на ногах удержалась и быстренько вбежала в шаттл. Дверь за ней закрылась.

А Сонанта встала, открыв рот, потому что была уже не в шаттле, а в баре на «Огнедышащем». Она сперва подумала, что так и лучше, но тут же поняла, что всё это тоже уже было. Она, как дурочка, сама прибежала прямёхонько в ловушку.

По крайней мере в этом эпизоде её не ожидало ничего ужасного — если, конечно, всё пойдёт, как она помнит. Сонанта глядела на себя саму, сидящую за дальним столиком напротив Руаны… Мгновение, чтобы дать ей освоиться, — и вот она уже там, жмётся в уголке, на жёстком стуле, стиснув руки между колен, а у двери, где только что стояла, никого нет.

Сонанта тогда пробыла на «Огнедышащем» месяца полтора и чувствовала себя ещё неуверенно. Вот и сидела, слившись с интерьером, глотала газированную воду, а хотела бы вина, но боялась попросить — вдруг нижним чинам не положено? Руана заметил её и подошёл. Как-то сразу на столе появилась бутылка золотого с Заршины и тарелки с рыбой, печёной в сметане и с грибами, а к ней картошечка, жареная на настоящем коровьем масле, которого, как Сонанта думала, на борту вообще нет. Незамысловато, зато приятно.

Говорили, понятно, о работе. Руана наставлял, а Сонанта тихо слушала и жевала. Когда одолели полбутылки, стало повеселее, и Руана уже не поучал, а рассказывал всякие забавные истории из своей многолетней практики, Сонанта же хихикала, прикрывшись бокалом. Не всё время, разумеется, а так, иногда, и то, чтобы сделать приятное Руане. Сонанта считала его строгим начальником, но сейчас он был какой-то другой, мягкий и расслабленный, и этак украдкой трогал Сонанту взглядом, отчего у неё вспыхивали уши. Это, кстати, было заметно, потому что волосы у Сонанты в ту пору только-только начали отрастать — в академии-то она ходила бритая.

Последняя история, которую Руана считал забавной, была о книге, полученной им от своего шефа много лет назад, ещё в бытность стажёром. «Я был тогда совершенным оболтусом, — рассказывал Руана, — и тоже ничего не понимал…» Это «тоже» Сонанте очень не понравилось. «А особенно не понимал, — продолжал Руана, — как можно примириться с глупостью людей, стоящих надо мной. С глупостью, невоздержанностью, придирчивостью и ревностью», — тут он остро глянул на Сонанту. Не далее как позавчера ей пришлось, по приказу Мадженты, стоять две вахты подряд, причём вторую действительно стоять — у плеча выбранного Маджентой навигатора, чтобы видеть, как надо работать. Из-за этого она не попала вовремя к Руане и вынуждена была объясняться.

Сонанте опять стало тоскливо. А Руана рассказывал, что и сам был в похожей ситуации, только невзлюбил его капитан, что, стоит признать, гораздо хуже. Капитан был трансформат и не переносил «пижонов с Централи», просто выживал таковых со своего корабля. Руана, отчаявшись, попросил третьего помощника, своего наставника, похлопотать о переводе, хотя знал, что если молодой офицер в первый же год начинает бегать с корабля на корабль, это очень вредит его карьере. Третий помощник не хотел, чтобы Руана себе вредил, считал его перспективным и взял да и подарил вьюноше книгу, которая должна научить его мудрости, терпеливости, приятию неизбежного и ещё множеству вещей, полезных не только в этом, но и в других случаях. Он уверял, что получил эту книгу от своего начальника, а тот от своего, и так далее, и передаётся она вот так со времён колонизации.

Руана к тому моменту прочёл много умных и полезных книг, но антикварные бумажные издания видел только издали, а уж держал в руках такую диковину в первый раз. Неудивительно, что книга его впечатлила… На Аркадии все книги были бумажные, но Сонанта не стала об этом говорить. Предполагалось, что трактат, который дал Руане третий помощник, написан ещё в докосмические времена. Руана этому не верил, но книгу всё равно ценил. И не только как раритет, он и в самом деле кое-чему из неё научился — как принимать мир и людей во всём их несовершенстве, использовать это несовершенство к своей выгоде, если есть возможность, и смиряться с ним, если такой возможности нет.

Но теперь для него все книжные науки дело прошлое, и он задумал продолжить традицию — передать реликвию своей ученице. Сонанте всё это показалось подозрительным, она понимала, что была не первой стажёркой у Руаны и ничем не заслужила особого расположения, да и не могла бы за такой короткий срок. И с чего тогда Руана вздумал дарить книгу ей? Сонанта сперва поотказывалась, потом поблагодарила, думая, что разговором всё и кончится. Но тут Руана, загадочно улыбнувшись, предположил, что если Сонанте случится проходить мимо, — скажем, завтра вечерком? — она могла бы заглянуть к нему, и он отдал бы ей книгу. Отдал бы и сегодня, да не знает точно, где та лежит, потому что не брал сокровище в руки несколько лет, надо искать. Говоря, Руана смотрел на Сонанту особенным взглядом, от которого у неё не только уши, но и щёки загорелись.