Эрик Флинт - 1632

Бывший командир терции откашлялся.

— Это ясно, — скулил он. — Скажи только, как далеко это — эта американская территория простирается?

Генрих обратился к Майку за ответом. Майк ничего не сказал. Он просто весьма выразительно посмотрел на бывшего командира.

Через несколько месяцев бывший командир терции нашел себе другого работодателя. Царская Россия, подумал он, пожалуй, подойдет, по расстоянию.

Когда именно наступит праздник Четвертого Июля, зависит от того, кого вы спросите. Разногласия лежали в основном по религиозным различиям, но не совсем. Современный григорианский календарь был провозглашен декретом папской буллы в 1582 году и сразу же был принят в Испании, Португалии, Франции и Италии. В течение двух лет, большинство из католических государств Священной Римской империи последовали их примеру, вместе с теми частями средневековых Нидерландов (современного Бенилюкса), которые находились еще под контролем Испании. Швейцарцы начали процесс перехода на новый календарь в 1583 году, но не везде, новый календарь распространился на всю страну лишь в 1812 году, а венгры имели его уже в 1587 году.

Затем… Ничего не менялось в течение столетия. Протестантские и православные страны уперлись и по-прежнему придерживались юлианского календаря.

Итак, какой же это был день? Ну, по мнению шотландских кавалеристов и протестантов из Баденбурга, которых пригласили на празднование, это, безусловно, не было четвертого июля. Глупости! Что с того. Грантвилль был американским городом, а американцы уж знают, когда четвертое июля. И кроме того, все любят парад!

По сравнению с официальными парадами здесь в подготовке царил сплошной бардак. Генри Дрисон отчаянно пытался придать хоть какой-то порядок шествию, но вместе с тем мэр был поражен как оцепененим, так и энтузиазмом участников. Оцепенение главным образом охватило слишком уж резко попавших в новый для себя мир бывших католических наемников. Энтузиазм же бурлил среди школьников, у которых имелось свое собственное мнение о правильном порядке вещей. Особенно у Джули Симс, которая возглавила весь этот кавардак с воодушевлением и восторгом.

Мэру города было далеко за шестьдесят. Он сдался.

Пусть чирлидеры идут первыми.

Когда они услышали эту новость, шотландцы были в восторге. Восторг поуменьшился и перерос в недовольство, когда они узнали об их собственном планируемом месте в параде.

Как это? Мы не увидим 'O!" эти марширующие колени! Издевательство!

Так, начался первый маленький раздрай в походном порядке. Шотландские кавалеристы, все бывшие кальвинистами, знали, что человек родился в грехе, и они были полны решимости доказать это. Треть из них покинули свои места в параде до того, как он даже начался. По маршруту парада все было уже забито людьми, тогда шотландцы-нарушители весело направили своих коней по боковым улицам и переулкам, пока не нашли подходящее место, с которого удобно было наблюдать парад. Почему бы и нет? Ведь нужно же размять лошадей.

Несмотря на свое собственное жгучее желание полюбоваться коленями Джули, Маккей попытался остановить их. Но Леннокс утихомирил его.

— Будь проще, парень, — спокойно сказал он. — Парады сами по себе глупое дело, пусть суетятся американцы. А кроме того… — Он ехидно пошевелил роскошными усами. — Ты будешь выглядеть полным дураком в глазах чужаков, размахивая тут мороженным, как саблей, как на поле боя… Вдобавок, закапаешь себе весь мундир.

Проникшийся Маккей спас свое начавшее таять мороженое единственным способом, известным во всей Вселенной. Он продолжил есть его. Поправив расположенные по бокам седла пистолеты, зажатые в внушительного вида скобах, командир шотландцев принял насколько возможно безмятежный вид.

— Замечательное лакомство, — ​​пробормотал он. — Как они — м-м-м — его?

Леннокс воспринял это как риторический вопрос, поэтому промолчал. Он знал ответ, как это делается, потому что Вилли Рэй Хадсон показал ему. Просто, на самом деле, если вы умеете делать лед.

Леннокс изучал продолжавшееся построение парада, пытаясь понять, когда же начнется движение. С его места вид был не лучший. Огромный автомобиль для перевозки угля впереди, который американцы называли БТР, с их одержимым пристрастием к сокращениям-аббревиатурам, прекрыл весь обзор.

Боевая машина, бронетранспортер! Вот смех-то! Леннокс не сдержал усмешки. Задняя часть автомобиля была открыта, и американские солдаты подсаживали туда германских детей. Некоторые из наиболее смелых германских взрослых, как и подобает беспокоящимся родителям, всячески удерживали своих любопытных малышей от поездки.

Улыбка Леннокса исчезла. При виде своего командира, все еще с наслаждением жевавшего мороженое, к нему вернулось беспокойство. Леннокс провел много часов в общении с Вилли Рэем за последние несколько недель. Суровый немолодой шотландец и веселый старый американский фермер прониклись симпатией друг к другу.

Мороженое, да. Вилли Рэй показал ему большой запас ароматизаторов, по-прежнему доступных на рынках. Объяснил, что можно использовать на сахар клен. Обычный рафинированный сахар почти исчез.

То же было с зерном, овощами, мясом и яйцами. Даже со строгим нормированием, пищи, хранящейся в супермаркетах города, хватит не более, чем на два месяца, как говорили их владельцы и менеджеры. Небольшое количество американских ферм, оставшихся после Огненного Кольца, не могло восполнить запасы. Продовольственная ситуация была такой еще до того, как население Грантвилля удвоилось после битвы.

Размышления Леннокса на минуту свернули в сторону, выцепив другой аспект американской эксцентричности. Они настаивали на своем названии этой битвы.

В целом Леннокс осознавал их право на это, даже если такое и выпадало из обычной практики в его время. Большинство сражений в семнадцатом веке были мимолетными. Небольшие стычки между армиями, которые столкнулись почти случайно на опустошенной земле в поисках пищи и крова. Что-то вроде грызни между собаками в переулке.

Но зачем называть это Битвой при Сортире? Он понимал причину, но для него это не являлось доводом. Они были причудливым народом, эти американцы. Леннокс не мог представить другой нации, которой пришло бы в голову назвать бой в честь четырех девочек, прятавшихся в сортире.

Он не видел в этом никакой логики. Кроме, пожалуй, мрачного полускрытого юмора. Но не сути дела. Американцы были сотканы из противоречий. Только народ простолюдинов, подумал он, каждый из которых обладал гонором дворянина, может найти логику в таком. Народ, уплетавший мороженое, уверенный, что зерно и мясо будут найдены.