Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

На выходе нас обоих протравило дезинфицирующим ветром. Привычный к этой процедуре Рим как ни в чем не бывало побежал дальше, а я потеряла несколько драгоценных секунд, отплевываясь и отфыркиваясь. Аромат селедки сменился запахом хвои, но не сказала бы, что стало лучше. Мы выскочили на связную палубу и, не сговариваясь, перешли с бега на быстрый шаг, чтобы не привлекать внимания. Рим обернулся на меня, ухмыльнулся и свернул в коридор, к лифтовой шахте. Я наверняка побила рекорд мира по спортивной ходьбе, пытаясь догнать этого паршивца до того, как он нырнет в черный круг. В коридоре снова разогналась и успела-таки ухватиться за его рукав за секунду до прыжка. Свечой взвившись наверх, мы одновременно выскочили из трубы на жилом этаже, и я вцепилась в Рима мертвой хваткой, в пылу борьбы повалив его на пол.

– Ах, пацифист, значит?! – Добыча вырывалась и бессовестно хохотала, но меня уже было не остановить. – И давно, а?! Как мне брови подпаливать – это мы не пацифисты, а бедного зверика, значит, пожалел!

– Не собирался я жечь твои брови! – сквозь смех оправдывался Рим. – Просто хотел отпугнуть неуправляемый объект. Ты выскочила на меня, завизжала – что я должен был делать?

– Я тебе сейчас покажу неуправляемый объект! Напугал до смерти, чуть не спалил, гадостей наговорил, жабе этой гадкой почти скормил!

Рим вырвался, вскочил и попятился, успокаивающе складывая руки.

– Меня он тоже вечно прижигает, – пожаловался Кип.

– Предатель! – Рим осуждающе покосился на коммуникатор.

Я пренебрежительно фыркнула и, развернувшись на пятках, потопала прочь. Как удобно: прикрыться миролюбивыми идеалами, когда нужно действовать, а потом наплевать на них и разглагольствовать о величии собственной расы, походя оскорбляя другие.

– Саша! – Рим догнал меня у самой каюты. Несколько секунд осоловело рассматривал мою надверную живопись, но потом каюта открылась, и он спохватился: – Ты что, обиделась?

– Сам как думаешь?

Рим удивленно захлопал глазами.

– Да что случилось-то?

– Пошевели своим могучим мозгом. – Я постучала себя по лбу, обозначая предположительное место дислокации указанного объекта. – Раз ты считаешь мою планету такой уж плохой, а землян – отсталыми во всех отношениях, нечего к нам летать! Вас, снобов, туда никто не звал.

– Я ничего не имею против Земли! – попытался встрять Рим, но меня уже несло со скоростью реактивной ракеты.

– Между прочим, недоразвитая землянка тебе сегодня жизнь спасла, пока ты сидел на дне ямы и трепался о величии своей цивилизации!

– Саша, я…

– Ты выступаешь за решение конфликтов мирным путем, но даже не замечаешь, как сам начинаешь эти конфликты!

– Саша!

– Ты пацифист, только когда тебе это выгод…

Рим изменился так быстро, что я не успела ничего понять. Просто только что передо мной был обыкновенный человек, а в следующий миг его кожа покраснела, наполнившись внутренним светом, а глаза вспыхнули двумя горящими углями. Металл экзоскелета раскалился добела – даже глазам больно стало. Я мигом заткнулась и попятилась, избегая резких движений. Он же не собирается меня поджечь? Или…

Снова приняв нормальный вид, будто внутри него задули свечку, Рим огляделся, высматривая, нет ли свидетелей этой красоты, а потом зашел в каюту и закрыл за собой дверь. Скрестил руки на груди и настороженно осведомился:

– Истерить не будешь?

Честно говоря, удержаться было трудно. Горящих изнутри людей я еще не видела, и впечатление было до того в новинку, что волосы шевелились, как змеи на голове мифической горгоны.

– Саша, расслабься, я не собирался тебя трогать, но надо же было как-то отвлечь! Ты ведь слова вставить не даешь! Давай ты остынешь, и мы спокойно потолкуем?

– И это ты мне говоришь остыть, зажигалка зипо?! Так, замри! – Я погрозила ему пальцем и, метнувшись в ванную, набрала воды в стакан из-под зубной щетки. Вернувшись, показала его Риму: – Вот только попробуй снова прикинуться грилем! Понял? А теперь садись. И не вздумай мне подушку сжечь!

Рим опустился на кушетку, косясь на стаканчик и едва сдерживая улыбку. Ну что за характер? Только что ворчал, теперь смеется… Не человек, а переключатель! Я напустила на себя суровый вид, держа стакан перед собой, как револьвер.

– Рассказывай. Меня интересует твоя родная планета и все, что с ней связано. Хочу знать, чего еще от тебя ждать.

Рим открыл было рот, но Кип его опередил:

– Ой, дайте я расскажу! Я как раз недавно нашел такую статейку…

И он с выражением, будто зачитывая с листа, выдал мне следующую информацию:

Ранняя история Флиберии полна пролитой крови. Междоусобные войны на начальных сроках развития цивилизации дважды уничтожали более шестидесяти процентов населения. Так продолжалось довольно долгий срок. Скорее всего, агрессивная флиберийская раса в конечном итоге погубила бы сама себя, но последняя сокрушительная война с использованием высокотехнологичного оружия повлекла за собой глобальную климатическую катастрофу. Атмосфера Флиберии начала стремительно остывать, поставив теплолюбивое население этой жаркой планеты на грань гибели.

Наконец осознав безвыходность агрессивной политики, флиберийцы сплотились в единое государство и общими силами нашли способ подлатать экологию, после чего разработали межзвездный двигатель и отправились покорять соседние миры.

Флиберийцы – огонь во плоти, их тела источают жар, мгновенно раскаляющий все вокруг. Все их технологии негорючи, но соседние планеты оказались к такому не готовы.

Они захватили восемь обитаемых миров. В основном цивилизации на их колониях находятся на уровне создания племени или начальном этапе государственности. Лишь одна планета из захваченных флиберийскими колонизаторами населена существами, находящимися на одном уровне развития с ними, – Линат.

По мере рассказа мое лицо вытягивалось все больше. Пришельцы-то, оказывается, с манией порабощения мира! Агрессивная раса, колонии, завоевания… А на Землю они зачем прилетали? Может, никакие они не исследователи? Может, они завоевать нас хотят? А с моей помощью узнают секреты землян! Ой, мамочки, вот это я влипла!

– Пока ты не нафантазировала себе неизвестно что, – перебил Кипа Рим, внимательно наблюдавший за выражением моего лица, – давай-ка я объясню, как все обстоит сейчас.

Я сфокусировала взгляд на нем: экзоскелет еще тлел, остывая медленнее, чем сам флибериец. А технологии у них и впрямь жаропрочные: ни одежда Рима, ни окружающие предметы ничуть не страдали от контакта с раскаленным металлом. Даже думать не хочу, какая жара стоит на этой их Флиберии, если каждый ее уроженец способен на такое!

– Да, мы действительно были агрессивной расой, но теперь это в прошлом, – немного успокоил меня Рим. – После вступления в Галактический Союз Флиберия существенно изменила свои принципы в отношении соседних планет – там это не поощряется. Мы прекратили захватническую деятельность, наладили торговлю с союзниками и совместно с ними создали Межгалактическую Исследовательскую Корпорацию – альянс развитых планет для обмена технологиями и совместных исследований дальнего космоса. Теперь мы мирная империя с обширными торгово-экономическими связями по всей Вселенной. Мы даже участвовали в создании первого межгалактического двигателя, и это благодаря нашей исследовательской работе были открыты более пятидесяти обитаемых миров, в том числе два высокоразвитых.