Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 3. Стойкость

— Вы — солдат, обязанный защищать своё государство. В столь молодом возрасте вы уже носите звание адмирала. Вы командуете флотом, численность солдат в котором сопоставима с числом жителей большого города. Так почему же вы не находите непозволительным, когда человек, находящийся в вашем положении, публично произносит слова, унижающие государство, демонстрируя при этом презрение к своим обязанностям и вызывая падение морального духа подчинённых?

«Сейчас тебе в первую очередь нужно терпение, чтобы вынести весь этот абсурд и тщеславие», — подсказывал Яну здравый смысл, но этот внутренний голос становился всё слабее и слабее.

— Если позволите, господин председатель… — произнёс Ян, изо всех сил стараясь контролировать голос. — Я думаю, что то моё заявление было необычайно точным. Государства не делятся как клетки, чтобы создавать личностей. Это личности с независимой волей собираются вместе, формируя государства. И потому ясно как день, что является главным, а что второстепенным для демократического общества.

— Ясно как день, значит? А я вижу это немного иначе. Государство имеет ценность, делающую его необходимым для людей.

— Правда? Но люди могут прекрасно жить и без какого-либо государства, а вот государство не может существовать без людей.

— Я… Честно говоря, я шокирован. Вы говорите как какой-то анархист!

— Это не так, господин председатель. На самом деле, я вегетарианец… хотя и забываю об этом, стоит мне только увидеть вкусный кусок мяса.

— Адмирал Ян! Вы хотите оскорбить следственную комиссию?

Ощущение опасности в голосе Негропонти усилилось.

— Вовсе нет. У меня не было подобных намерений, — разумеется, такие намерения у него были, но открыто заявлять об этом всё же не стоило.

Ян замолчал, не оправдываясь и не извиняясь, а председатель комитета обороны, похоже, потеряв нить своих обвинений, продолжал смотреть на него, плотно поджав свои толстые губы.

— Как насчёт того, чтобы прерваться ненадолго и успокоиться? — прозвучал голос Хвана, до этого не произнёсшего ни слова с момента представления. — Адмирал Ян, должно быть, устал, да и я совсем заску… то есть, совсем без сил. И был бы рад небольшому перерыву.

Это замечание, вероятно, спасло много человеческих жизней.

После полуторачасового перерыва следственная комиссия продолжилась. Негропонти нашёл новую цель для атаки.

— Как я понимаю, вы назначили своим адъютантом Фредерику Гринхилл?

— Верно. А что с этим не так?

— Она дочь адмирала Гринхилла, возглавившего в прошлом году мятеж против нашей демократической республики. Вы не могли не знать об этом, но всё же…

Ян чуть приподнял брови:

— О? Значит, в нашей свободной стране ребёнок несёт вину за своих родителей, словно при древнем самодержавии?

— Ничего такого я не говорил.

— Боюсь, иначе я ваши слова интерпретировать не могу.

— Я предлагаю вам тщательнее обдумывать назначения, чтобы избежать ненужных недопониманий.

— Что за «ненужные недопонимания»? Можете сказать конкретно?..

Поскольку ответа не было, Ян продолжил:

— Одно дело, если бы у вас были доказательства, вызывающие серьёзные сомнения на её счёт, но я не вижу смысла совершать превентивные действия на основе каких-то туманных «ненужных недопониманий». К тому же, согласно законам нашего государства, командующий может брать к себе на службу кого угодно. И более того, если мне скажут разжаловать самого способного и доверенного помощника, о котором я только мог просить, это помешает мне использовать наши силы в полной мере. И это может заставить меня подумать, что вы сознательно пытаетесь ослабить нашу армию. Так я должен интерпретировать ваши слова?

Агрессивная аргументация Яна, очевидно, выбила у членов комиссии почву из-под ног. Негропонти два или три раза открывал рот, пытаясь что-то сказать, но закрывал его обратно, не в силах с ходу придумать ответа. В поисках поддержки он повернулся к ректору Центрального автономного университета государственного управления, сидевшему рядом с ним.

Энрике-как-его-там-Оливейра был больше чиновником, чем учёным, а его университет был местом для выращивания правительственных чиновников. Учитывая его блестящую репутацию, Оливейра, несомненно, был способен добиться того, чего хотел, на каждом этапе своей жизни. И его до кончиков пальцев переполняли самоуверенность и чувство превосходства.

— Адмирал Ян, нам будет трудно задавать вопросы, если с нами разговаривают так. Мы не враги. Так давайте попробуем лучше понять друг друга, говоря спокойно и обдуманно.

Услышав сухой, хриплый голос Оливейры, Ян решил, что ненавидит этого человека. В том же Негропонти, который мог впадать в бешенство или растерянность, чувствовалось куда больше человеческого.

— Судя по вашим словам и действиям, у вас, похоже, довольно предвзятое отношение к этой следственной комиссии, но вы ошибаетесь на наш счёт. Мы вызвали вас сюда не для того, чтобы обвинять. По сути, можно сказать, что эта следственная комиссия создана для того, чтобы улучшить ваше положение. Но, естественно, для этого нам нужно ваше сотрудничество. И мы тоже хотим всячески сотрудничать с вами.

— В таком случае, я бы хотел кое о чём попросить.

— И что же это?

— Если у вас есть лист с предполагаемыми ответами, не могли бы вы показать его мне? Потому что мне и в самом деле хотелось бы узнать, на какие ответы вы надеетесь.

Мёртвое молчание на несколько секунд наполнило комнату, а потом его сменил шквал разгневанных голосов.

— Предупреждаем! Пожалуйста, воздержитесь от слов и действий, оскорбляющих следственную комиссию или выражающих презрение к её власти и авторитету! — председателю комитета обороны еле удалось удержать свой голос на грани того, чтобы не сорваться на бессвязный крик.

«Если в этом фарсе есть что-то, что можно назвать «авторитетом», то покажите его уже», — подумал Ян.

Разумеется, от продолжения спора его удерживала не покорность и не сожаление о сказанном. На виске председателя комитета обороны Негропонти пульсировала толстая вена. Ян со злостью посмотрел, как Оливейра что-то шепчет ему на ухо.

Наконец первый день следственной комиссии закончился, но это не означало, что в его фактическом домашнем аресте что-то изменилось. Лэндкар доставил его обратно в то же самое здание. Как только он встретил приставленного к нему в помощники младшего офицера, Ян сразу же попросился выйти поужинать.

— Ваше превосходительство, я приготовлю вам ужин здесь. Так что нет никакой необходимости куда-то выходить.

— Я хотел бы поесть снаружи. Не в такой пустой унылой комнате.

— Вам нужно разрешение контр-адмирала Бэя, чтобы выйти за ворота.