Валерий Евтушенко - Звезда Мафусаила

— Ладно, — перебил его Феликс, видя, что все с интересом слушают рассказ штурмана, — лекцию по космоэзотерике продолжишь после, а сейчас давай выберем место для обустройства космодрома.

Это простое, на первый взгляд, дело заняло довольно много времени. Требовалось найти относительно ровную площадку не менее чем пятьсот на пятьсот метров, на которую после проведения соответствующих работ, мог бы совершить посадку звездолет. Лес и равнина для этой цели мало подходили из-за рыхлой почвы, которую пришлось бы укреплять, поэтому решили выбрать место в предгорьях, но поближе к истоку какой-нибудь реки. В конце концов, такая площадка нашлась на небольшом плоскогорье, окаймленном довольно высокими, метров 600–700 высотой, отвесными скалами. В километре отсюда начиналось русло реки, которая, собирая ручьи с окрестных предгорий, устремила свои воды к морю-океану. По ее берегам рос не то, чтобы дремучий, но все же какой-никакой лес. Спустившись сюда в корабельной шлюпке, все разошлись в разные стороны, чтобы исследовать прилегающую к будущему космодрому местность.

— Разровнять здесь площадку и очистить ее от каменных глыб будет несложно, — заметил Феликс, когда они сошлись вновь. — Благо, сама каменистая поверхность лучше всякого покрытия. Чуть отполируем да и ладно. А вот в этой сплошной скальной стене киборги пробьют что-то типа обширного ангара, высотой метров в триста. При необходимости там можно будет прятать крейсер. Или растянем над нашим космодромом маскировочную сеть.

— Спрятать эту махину в скальной вырубке будет довольно сложно, — скептически заметил Добрынин, — это практически ювелирная работа загнать туда крейсер на ионных двигателях. А одна маскировочная сеть звездолет от массдетектора не скроет.

— Да ладно тебе, Паша, прибедняться, — усмехнулся командир. — Уж я то знаю, что кто кто, а ты в этот будущий ангар два таких звездолета загонишь и не только на ионных, а и на главных двигателях.

Добрынин самодовольно улыбнулся, но ничего не ответил.

Булата будущий космодром интересовал мало, зато, сбегав к речке, он остался очень доволен.

— Отличное место для огорода я там присмотрел, — объявил он товарищам, — будет где и реган, и тархун вырастить, не говоря уже о лобио, бадриджанах, редиске, морковке, луке, огурцах и помидорах.

— Интересно, — вежливо поинтересовался Артем, — где только вы, господин огородник, семена возьмете для тархуна, регана и прочей вашей зелени-мелени?

Булат, видимо, об этом не задумывался, так как не нашелся, что ответить и только почесал затылок.

— Кстати, — не унимался Артем, — где это ты такой шикарный комбез раздобыл? Видимо, приобрел по случаю на вырост? Ну, что же, расти, подрастай. Да и чего греха таить, вполне сойдет в качестве пугала для твоего огорода.

— Вах, — обиделся Булат, — слушай какой дали, такой и ношу! Вот тебе выдали по размеру, а мне выдали, что было. И тому рад, не голым же ходить.

— Между прочим, — вмешался Феликс, — у нас на «Жане Вальжане» различных комбинезонов целый склад. Подбери себе, какой хочешь, а то действительно этот у тебя размера на три больше.

— А мне этот нравится, — с вызовом ответил обиженный Булат, — может, я привык к нему и другой мне не надо?

— Дело твое, — улыбнулся Феликс горячности горца, — неволить не будем. Нравится в этом ходить, ходи в этом. А насчет семян не беспокойся. На «Жане Вальжане» есть много продовольствия, предназначавшегося для колонии. Его так разгрузить и не успели. Вполне возможно, что там найдется и запас семян для местной оранжереи.

— Вах, спасибо, командир, — расплылся в улыбке Булат, — уверен, что надеется.

— Только ты рано радуешься, — продолжил Феликс, — для твоей зелени-мелени нужны солнечные лучи, только тогда будет вырабатываться хлорофилл, а иначе получится не зелень-мелень, а серобуромалиновое черт знает что.

— Это не страшно, — махнул рукой огородник-любитель, — я уже думал об этом. Построим оранжерею и будем освещать ее электрическим светом. Что на «Жане Вальжане» генератора не найдется? Ведь в колонии они как-то выращивают нормальные фрукты и овощи.

— Ну, разве что так, — согласился командир.

Когда космошлюпка доставила их обратно на борт крейсера, Артем, занявшийся прослушиванием эфира, вдруг сказал, обращаясь к Феликсу:

— Командир! Мои приборы зафиксировали работу какого-то Г-фазного передатчика.

— Когда и откуда велась передача?

— Часа полтора назад, когда мы были внизу, рассматривали площадку. А вот откуда, трудно сказать. Если бы я был на месте, мог бы попытаться запеленговать, а так…

Тень беспокойства мелькнула на лице Булата. Ее никто не заметил, кроме Копылова, но тот не придал этому обстоятельству значения.

— По всей видимости, твои приборы зарегистрировали передачу из колонии, — решил Феликс. — У них ведь там должно быть Г-фазное радио, иначе как бы они поддерживали связь с Террой.

— Да, скорее всего так оно и есть, — согласился Артем, — передачу в Г-фазном диапазоне вообще трудно запеленговать. Она может вестись и совсем рядом и за тысячи километров отсюда. Это только тем, кто на Терре или в другом месте ее принимает, понятно, что передача идет с Обливиона. А с какого именно места, определить невозможно. Нам же здесь проще это установить, но нужно, как минимум, три пеленгатора.

— А смысл? — спросил второй пилот. — И так понятно, что эта передача шла с колонии. Откуда еще взяться Г-фазному передатчику? У тебя огородник-любитель, — вдруг обратился он к Булату, — нет с собой случайно портативного Г-фазного передатчика?

Тот даже вздрогнул от неожиданности и отрицательно покачал головой:

— Слушай, какой там фазный передатчик, я понятия не имею, что это такое!

— Вот и у меня его нет, — продолжил Добрынин, — понятно, что эта штука имеется только в колонии.

— Не факт, — вмешался в разговор Удальцов, голубые глаза которого приобрели мечтательное выражение. — Обливион — планета древняя, какие загадки она таит, какие тайны хранит, нам знать не суждено. Может это одна из них? «Что там за ветхой занавеской тьмы…» говорил мудрый древний поэт.

— «…в гаданиях запутались умы», — меланхолически продолжил Артем.

— «Когда же с треском рухнет занавеска, — подытожил Феликс, — все мы поймем, как ошибались мы!»

На следующий день, едва первые лучи Мафусаила окрасили планету в темно-вишневые тона, беглецы приступили к работе по очистке будущего космодрома от каменных россыпей. Денис расконсервировал два десятка киборгов и вооруженные необходимым оборудованием они, под командой Феликса и Добрынина, были отправлены к месту производства работ. Булат отправился вместе с ними и сразу же ушел к речке, где он планировал разбить огород. На первый взгляд Обливион представлялся безжизненной планетой. Здесь не было слышно щебета птиц, никто не видел никаких крупных и даже не очень крупных зверей, не было заметно даже мошек и комаров. Похоже, человеку здесь ничто из флоры и фауны не угрожало, хотя с уверенностью об этом судить было трудно, ни ботаников, ни зоологов среди членов беглого экипажа «Жана Вальжана» не было. Но на всякий случай, у всех, в том числе киборгов, имелись при себе парализаторы. Оружие это, не относящееся к боевому, тем не менее, могло обездвижить на несколько часов слона.