Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

Вил сидел, склонив лицо, и я могла любоваться только гривой чёрных волос. Энтис разумно выбрал для созерцания вид поинтереснее — меня в бликах костра. А я украдкой смотрела на Вила. Он всегда такой, или что плохое стряслось? И вдруг мне показалось, что я всё прекрасно понимаю. Его. Себя. Мир и суть вещей… Глупости. Ничегошеньки я не понимаю, даже простых слов — вроде «сумрачного».

О, проклятие, меня втянули в какую-то сложную игру, а я не знаю ни единого правила!

Я встала и оглянулась. Энтис взирал на меня с видом преданной собаки — только хвостом не вилял и в руку носом не тыкался. Зато настоящий пёс вовсю этим занимался.

— Ты в доме переоденься, — проницательно предложил Энтис, кивая на невзрачное строеньице в рост человека. Я-то вначале приняла его за собачью будку, но людям виднее. Они, в отличие от меня, имена свои знают. Дом так дом. В свете этого явления очень интересно — а какой тогда пресловутый замок?

В «доме», куда я сумела попасть, всего-то пригнувшись (я думала — придётся вползать на коленях), было темно до чёртиков, так что возилась я долго. У платья обнаружилась какая-то странная шнуровка, руки абсолютно не знали, как с нею управляться, и мне это ужасно не понравилось — ну ладно, память, но тело-то обязано помнить, как надевают платье! Разве такие навыки можно позабыть?!

В общем, настроение у меня испортилось. Я вылезла и пошла к костру, плюнув на шнуры, которые болтались по спине, надёжно запутавшись в волосах. Ещё не факт, что они должны быть именно сзади.

— О-о, — выдохнул Энтис, вставая мне навстречу. — Ты и впрямь Чар-Вейхан.

— Понятия не имею, о чём ты, — порадовала я его и повернулась к нему спиной. — Пожалуйста, завяжи шнуры, у меня никак не выходит.

Это ж каким надо быть застенчивым, чтобы столько времени собираться с духом? Похоже, мальчик понял, что начинает выглядеть дураком, и разобрался со шнурами — вот сюрприз! — быстро и ловко. Я бы сказала, ему не впервой. Ну и чего, спрашивается, вначале копался?

Я обернулась и проглотила замечание о его таланте шнуровать платья: вовсе и не он. Вил. А Энтис (поросёнок, нет бы предупредить!) с невинным видом стоял в сторонке. Ну, детишки, я вам припомню.

— Здорово у тебя получается, — промурлыкала я нежнейшим голоском, подступая к Вилу вплотную. Он поднял лицо, на что и было рассчитано. — Когда надо будет снимать, ты мне снова поможешь?

Мне показалось, в глубине бездонных чёрных глаз мелькнул отсвет лукавой усмешки.

— Если пожелаете, сьерина.

Ну нет, дружок. Я тебя так легко не отпущу, не надейся. Фокус твой с опусканием глаз не пройдёт.

— Тебе нравится?

Я покружилась перед ним, задев взлетевшей юбкой его руку. Я знаю эти игры, малыш, поверь. Сама в них играю.

— Так приятно касается кожи. И ты отлично угадываешь размеры.

Смотрит он, словно боится уронить нечто хрупкое. Или его кто-то обидел? Не я, точно.

И вчера, мой милый, ты не звал меня «сьериной»!

А вот Прекрасный Рыцарь — тут всё чисто, без подвоха. Откровенное мальчишеское восхищение, в котором даже нет стремления обладать, — просто глазеет на симпатичную девушку с удовольствием.

— Пока ты спала, я не видел, какая ты красивая, — серьёзно сказал он, — но сейчас… — и с потрясающим простодушием выдал: — Драный мешок, в который ты была одета, ужасно тебя портил. Я думал, ты, ну, обыкновенная, ничего особенного. А ты настоящая красавица.

— Ты тоже не в шелках, Прекрасный Рыцарь, — я ласково улыбнулась (надо ж вернуть должок!), глядя, как его щёки густо заливает краска. — Да и руки… ногти обломаны… и дым от костра…

Он смущённо улыбается. Вот кто не отводит взгляда! Не знаю, привлекает меня это или раздражает.

— Но запах дыма тебе нравится, — без тени сарказма напомнил он. — Шелка в лесу некстати, разве нет? Какой тёмный сегодня вечер… — он взглянул на Вила. — Ты не слишком устал для пения?

В его словах ощущался некий напряжённый подтекст. Похоже, не будь меня, он говорил бы совсем другое. Или это всё фантазии — из-за загадок и вопросов, куда ни глянь… и Вила, прячущего лицо и от меня (а с чего ему открываться перед незнакомкой?) — и от человека, которого он явно не первый день знает. От него он и прячется на самом деле, вовсе не от меня. Энтис для него куда важнее. Неприятно… ну и очень глупо, я тут чужая, и рассчитывать могу лишь на интерес любого нормального мальчишки к хорошеньким девочкам и тайнам… Почему я чувствую себя настолько чужой рядом с ними?

— Не темнее, чем вчера, — тихо промолвил бархатный голос, начисто лишённый ноток, позволяющих определить настроение. — Когда я уставал для песен? Я только искупаюсь вначале, можно? — и ушёл, не дожидаясь ответа. Прекрасный Рыцарь сжал губы. Взгляд не очень добрый. Надеюсь, я тут ни при чём?

Чёрный пёс лёг возле меня и легонько ткнулся носом мне в руку.

— Хороший Хет, хороший…

— Что? — удивлённо переспросил мальчик, вздёргивая брови. — Что ты говоришь?

— Это его имя. Хет. Разве он тебе не сказал?

Энтис широко раскрыл глаза. Я засмеялась, продолжая ласкать пса.

— Ты шутишь, — заключил он, неуверенно улыбнувшись. — Он очень странный. Я никогда таких собак не видел. Пришёл день назад, а ведёт себя, как дома, и смотрит на нас, будто изучает. Не по-звериному.

Пёс повернул к нему голову и несколько секунд глядел на него в упор. Потом сладко зевнул.

— Вот! — Энтис передёрнул худыми плечами под очередным портновским шедевром в разномастных заплатах. — Человек, а не зверь. И человек не простой. Может, правда у зверей есть королевство, как в сказках? А он там, наверно, принц. И мне следовало бы обращаться к нему на «вы»: ваше Высочество.

Он осторожно потрепал пса по загривку:

— Мне можно звать вас Хет, ваше Высочество, или это позволено лишь прекрасным сьеринам? Глядя на ваши зубы, я подозреваю, что непочтительность дорого мне обойдётся, ваше Высочество!

Хет захлопнул пасть. Энтис охнул и потёрся обмусоленным ухом о плечо, смешно морща брови.

— Такой чести я недостоин, — жалобно сказал он. — Хотя, конечно, лучше облизывай, а не кусайся…

Вовсе я не шучу. Хет понимает . Собачий принц или нет — но уж никак не бестолковая животина, способная только лизаться да умильно поглядывать на еду! Кстати, Хет при мне ни разу не кормился. Энтис предлагал, но он не выказал к птичьему крылу ни малейшего интереса (чему мальчик, по-моему, не огорчился и преотлично скушал крыло сам, с большим аппетитом). А потом этот лохматый приятель удалился на прогулку, а вернулся с клочками чьей-то серой шерсти на морде.

— А платье… — я помедлила: надо ли продолжать? — Оно, наверное, немало стоит.

— Не знаю. — Энтис пристально глядел в пламя. — Наверное.

— Не знаешь, — озадаченно повторила я. — Я думала, это твои деньги.