Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

— Лучше Джер, — сказал он. Девушка сидела возле него, расправляя широкую юбку, и улыбалась.

— А я Лана. Джер — красиво звучит. Но коротковато для высокого лорда, а? Как будет целиком?

— Джерин Вэлиан Ситтин, — покорно назвался он, — из Замка Эврил. А ты… вы откуда, сьерина?

Она рассмеялась. На коротких, мелко завитых светлых волосах дрожали голубые лепестки миалы.

— Вообще из Вязов, как Тирис, — она кивнула на проходящего мимо хозяйского сына Обета. — А тут я работаю, ну, по дому: вытереть пыль, подмести, всё такое. Он тебе не нравится, потому что из деревни?

— Тирис? — Джер немного смутился: она за ним наблюдала? — Дело не в деревне. Я… его плохо знаю.

— Ой, ладно, — фыркнула Лана, — он задавака, все видят. Нос кверху и пошёл, будто сам Верховный. А вот ты вроде нет. Я думала, ты ещё хуже. Крутой воин, Заповеди, Свет, а мы тут под ногами шныряем.

— Я не отношусь так к людям! — он подавил безнадёжный вздох. — Ты это решила из-за менестреля?

— Да ты прав, пел он неважно. Ну его в трясины. Ты не собирался провести ночь тут на полу, верно? Пошли, я покажу твою спальню. Из-за нашего пропавшего Вэй сьеру не до вежливости с гостями…

Он хотел расспросить, но отчего-то молчал, шагая за нею по узкому коридору, по лестнице, во тьму комнаты, освещённой лишь звёздами… и когда она обняла его и поцеловала, молча ответил поцелуем и позволил увлечь себя на кровать, в мягкую, тёплую, такую простую и головокружительную темноту…

Два дня я играла в тихую мышку и смотрела. Загорала, бултыхалась в озере и болтала с Прекрасным Рыцарем; а мой Хет с медовыми очами или тёрся рядом (даже в воде — он оказался отличным пловцом), или уходил и возвращался с жирными кроликами, коих с довольным видом клал к моим ногам. Я бы на месте Энтиса радовалась: убивать беззащитных зверюшек — занятие не из приятных. Ему я, конечно, этого не сказала: кто его знает, вдруг он охоту любит до безумия? А не сойтись с ним во взглядах после той подсмотренной сценки — нет уж, спасибо. Память я потеряла, но голова-то при мне.

И ничего путного в эту голову не приходит. И с каким бы восхищением он на меня ни глядел, что бы о «красавицах» ни говорил, но нашёл меня в платье нищенки — и ни черта, кроме него, не видел. А я могу быть кем угодно. Нарядная тряпка (похоже, выпрошенная в качестве милостыни) — может, я таких сроду не носила. Вот сделаю что-нибудь неправильно — и конец нежным заботам Прекрасного Рыцаря… которого сама вначале не разглядела за латаной-перелатаной рваной одёжкой! Тоже умница.

А он и впрямь был лордом — во всяком случае, замечалось в нём нечто, наводящее на мысли о людях, с пелёнок привыкших к исполнению всех своих желаний. Оставалось надеяться, что наши с ним желания не столкнутся, как волна с прибрежной скалой: и от волны одни капельки, и скалы иногда размывает.

Мы были исключительно милы друг с другом, я и лорд Энтис Крис-Тален: я трепетно внимала его болтовне, а он поил меня отварами из трав и очаровательно краснел, когда я «случайно» его касалась. Играть с ним в эти игры было приятно: он был красивым и держался без навязчивости, без намёков на ожидание благодарности и платы — будто по-другому просто не умеет. Верить ему было бы сущим идиотизмом; но пока он не хочет развлечений иного рода — чем я рискую? А захочет, Хет меня защитит.

Иногда мальчик порывался сделать что-то полезное. Не успевал: появлялся Вил. Безмолвно забирал у Прекрасного Рыцаря кроликов, возился у костра, давал нам на широких листьях мясо, благоухающее неведомыми травами, истекающее вкусным соком. А сам с нами не ел, зато вовремя подносил котелок с водой, чтоб вымыть руки. Энтис упорно его «не замечал»: вставал и шёл к озеру, обходя Вила, будто дерево или камень. Сперва меня это позабавило, затем стало раздражать; сейчас я уже не знала, кто злит меня больше: Энтис, за молчаньем скрывающий бурю, или странный черноглазый мальчишка, чьё место возле Энтиса я не могла определить. Именно так положено держаться слугам: всегда поблизости, ненавязчиво, почтительно, бесшумно. Но вначале он был другим. И на руках Энтиса я видела явные следы грязной работы, и сам он говорил: такая работа не годится для менестреля. И лукавую усмешку в глубине чёрных глаз я помнила тоже. Искру понимания, проскочившую между нами… когда он, а не Энтис, казался главным… и не звал меня сьериной. А теперь обращался ко мне только так. Вернее, это я к нему обращалась. А он смотрел в землю, и всё, чего я добивалась, — «да, сьерина», «нет, сьерина», «как угодно сьерине». На развитие приятной дружеской беседы не очень-то вдохновляло.

— Не зови меня этой кличкой, — в сердцах сказала я после очередной «сьерины».

— Да, леди Альвин.

Без «леди» я бы тоже отлично обошлась, но промолчала. Он не хотел меня звать никак. Он вообще не хотел со мной разговаривать. Судя по его лицу, ему и стоять-то рядом не нравилось.

А Энтис после моих безуспешных попыток общения застывал, делался острым, как меч. Его занятия с мечом напоминали танец: стремительный и полный смятения. И он был удивительно красив в череде отточенных резких движений — тонкий, золотоволосый… и жёсткий блеск стали: меч и его глаза.

Он неожиданно остановился и пошёл к Вилу, занятому у озера важным делом — мытьём посуды.

— Не хочешь сразиться? — услышала я негромкий голос, полный совсем других вопросов.

— Нет.

Лёд и пустота. Он даже не поднял головы. Как, стоя на коленях и отчищая грязный котелок, можно выглядеть столь высокомерным? Или… несчастным. Ему плохо, а я… а мне-то не всё ли равно?!

Прекрасный Рыцарь с поникшим видом человека, которого недвусмысленно послали подальше, ушёл в заросли — наверное, как в прошлый раз, отмываться после занятий. Чем его не устраивало озеро, не знаю. Скорее всего, мальчик просто стеснялся при мне раздеваться, и глупо: во-первых, я догадалась бы отвернуться, а во-вторых, в начале знакомства видела его почти обнажённым и имела возможность убедиться: он вполне симпатичный, и стесняться ему нечего. Стройный, ноги не кривые и не тощие — а чего ещё надо парню для конкурса красоты? Нет, я бы на его месте не пряталась в лесу!

Вил медленно возил по котелку песком, и мыслями, похоже, был далеко-далеко отсюда.

— Он уже чистый. Хочешь дырочку протереть?

Он с тенью усмешки прополоскал посудину в озере, кинул на траву, небрежно вытер руки о штаны.

— Что желает леди?

— Леди желает, — охотно сообщила я, — чтобы лорд соизволил поговорить по-человечески. Хоть разок.

— Энтис с тобой как-то не так говорит? — быстро спросил он. Чёрные глаза сверкнули мне в лицо.

— Вообще-то, — меня переполняла холодная весёлая злость, — я имела в виду вас, мой лорд.