Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

— А ей нужен подарок? — юноша растерялся: эта мысль ему в голову не приходила. — Я не знал.

— Не обязательно, только если ты хочешь. Я просто гадала. Какова же твоя цена?

— Ну… а ты могла бы потом дать мне денег? — и, совсем смутившись, пробормотал: — Немножко. Дело в том… — он покачал свёрнутым плащом. — Я решил пройти часть Пути без него. Не как Рыцарь.

Он отвёл с лица влажные от пота пряди волос и застыл в неподвижности на смятой постели, глядя на сияющие в окне звёзды. Я никогда не думал, что это так . Я не очень понимаю, но удивительно — да. И, наверное, прекрасно. А для неё? Вдруг я был неловким, причинил боль, совсем не понравился ей? Можно ли спрашивать девушек о таком? Или она не скажет, просто чтобы не огорчать… другие у неё наверняка были куда искуснее. Это и есть — любовь? Если я попрошу её пойти со мной, она согласится?

— О чём ты думаешь?

— О тебе, — шепнул он, отчаянно желая снова её коснуться и почему-то не решаясь.

— Ещё бы. — Она тихо рассмеялась во тьме. — Так о чём же?

Он привстал на локте. Её светлые кудряшки, прилипшие ко лбу и щекам, до сих пор пахли миалами.

— Ты довольна? — неуверенно спросил он. — У меня хорошо получилось?

— Неплохо для первого раза. — Он опять услышал тихий смешок. — Первый, угадала?

Он кивнул. Её глаза блестели в ночи, словно капельки звёздного света.

— А сколько тебе лет вообще-то?

— Шестнадцать, — слегка встревоженно сказал он: вдруг она считает его ребёнком? — А тебе?

— Двадцать, уже знак, — с гордостью поведала Лана. — Запомни, кстати: куча женщин не любит таких вопросов. Я знала, ерунда это насчёт Рыцарей. Я как думаю: чем болтать, проверь разок, и всё ясно.

— Разумно, — согласился он, наконец-то чувствуя себя восхитительно сонным. — Что насчёт Рыцарей?

— Что они только друг с дружкой умеют, а с девушками им не хочется. Мне всегда казалось: ерунда. А кто говорит, видать, не пробовали. Я вот нарочно с тобой проверила — и порядок, парень как парень.

Он лёг и закрыл глаза. Сердце стучало пугающе громко, и кровь в висках тоже… может, из-за вина?..

Фургон неспешно катил по просёлочной дороге. Лошадки запросто могли бы бежать порезвее, но Нелия, передавая ему поводья, сказала: не гони, им и так жарко, а спешить особо некуда, ты ж вроде никуда не спешил, помощник? Он улыбнулся и покачал головой: нисколько. Всему своё время.

В деревне Лог, куда Нелия и заезжать не хотела (товаров на продажу почти не осталось, а покупать, по её словам, тут было нечего), он случайно заглянул в кожевню — и застрял там надолго, с изумлением перебирая ножны, вполне достойные и любящей роскошь Вершины, и даже Ордена. Нелия наблюдала за ним без особого интереса, но Джер счёл безразличие маской — торговцы в Замке всегда делали такие равнодушные лица, заключая сделки. И верно: ни одной вещи, которая ему понравилась, в кожевне она не оставила. Мастер звенел монетами и сиял, как солнышко, глядя на юношу чуть ли не влюблённо.

— Ну и ну, малыш! — едва покинули деревню, от напускного равнодушия не осталось ни следа: Нелия весело ухмыльнулась. — И впрямь к торговле у тебя талант. Повезло же мне с тобою повстречаться!

— Я только смотрел, — удивился он. — Ты и без меня бы их купила.

Женщина звонко рассмеялась.

— Половину торгового таланта беру обратно. Тебе стоит набивать цену, а не умалять, знаешь ли. Ты заключил сделку, деньги за помощь, разве нет? А теперь и правда помог — и даже не заметил!

Джер немножко обиделся, но куда больше — растерялся: чем же он, с её точки зрения, ей помог?

— Я плохо разбираюсь в коже, — с усмешкой призналась Нелия. — Ткани, бисер, ароматы, помады — тут я не промахнусь. А кожа — не мой товар. Честно сказать, если б не ты, я бы за сделку и браться не стала.

— Но ты не спрашивала, разбираюсь ли я.

— О, ты ведь Рыцарь. — Нелия некоторое время молчала, задумчиво поглядывая на него из-под шляпы с обвисшими широкими полями. — Ты за Чертой впервые? — и сама за него ответила: — Ну, разумеется. Зачем тебе эта затея — с плащом?

Он смотрел на гривы резво бегущих лошадок. Зачем … Нелия была уже почти другом, а когда друг спрашивает, то надо отвечать. Но как быть, если по-настоящему ты и не знаешь ответа?

Он вошёл в комнату, привычно сомневаясь: обрадуются ему или не очень? На самом деле, отец ни разу не сказал, что он мешает. Поднимал голову от формул и чертежей, мягко говорил: «Да, дорогой?» — и он сразу ощущал, насколько все его проблемы ерундовые в сравнении со столь важным предметом, как геометрия. Кроме сражений. От танца отец (Лорд Круга, между прочим) крайне редко отказывался.

— Да, дорогой?

— Привет, — он виновато улыбнулся (исписанных листков на столе было ещё больше, чем обычно, а вид у отца — ещё более нездешний), тщательно продуманные слова тут же вылетели из головы, и вопрос прозвучал сбивчиво и совсем по-детски: — Скажи, если называешь человека чем-то обидным, но сам это обидным не считаешь, но он-то обижается, ты затем и говорил, — ты нарушаешь Заповедь Истины?

— Хм. — Во взоре отца, устремлённом на сына, появился некий интерес. — Но если данное выражение не обидело бы тебя, отчего ты ожидаешь подобного воздействия на другого? Нелогично.

— Вовсе нет, — уже почти жалея, что пришёл, пробормотал Джер. — Ты просто не знаешь, о чём я.

— А ты, как я понимаю, не намерен меня просвещать.

Рыцарь с лёгким вздохом взглянул на бумаги, словно напоминая себе, что сложная задача, связанная с наличием сына, скоро уступит место простой и приятной геометрии.

— Я это обдумаю. Прости, но тебе обязательно было его обижать? По-моему, куда легче не говорить вообще никаких недобрых слов, чем после гадать о нарушении Заповедей.

Легче — вряд ли, но правильней — наверняка, и неужели отец полагает, что ему требуется объяснять?!

— То был танец, — вырвалось у него.

— Танцы с мечом готовят нас для битв с врагами. А в танце злых слов — с кем готовишься биться ты?

Хуже всего был голос — мягкий, доброжелательный, как всегда. Беседа, а не наказание. Отец никогда не сердился, никогда не наказывал, даже тоном. И так получалось ещё больнее.

— Он сказал, у меня нет друга, значит, я не Рыцарь, — неожиданно для себя прошептал он, глядя в пол.

— Неверно. Ничто, кроме отказа от Заповедей, не лишает права зваться Рыцарем. Тоже часть танца?

Ещё не посмотрев, он знал: губы отца слегка улыбаются. Отец мог понимать не только геометрию.

— Но отсутствие друзей печально, тем не менее. Ты не хочешь поговорить об этом?

Юноша резко тряхнул головой: нет. Отец спокойно кивнул:

— А предпринять что-либо?

— Есть ведь и другие Замки.

— Есть. — Отец помедлил, сочувственно его разглядывая. — Но ты-то другим там не будешь, дорогой.