Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

Он сглотнул. Тогда её судьба отозвалась парой недель криков по ночам и пробуждений в слезах и ледяном поту; да и сейчас в своих прогулках верхом он объезжал как можно дальше останки дома, где в шесть лет слушал полузабытую сказку… где совсем скоро после той сказки полыхал огонь.

— Она умерла, да? — робко спросил мальчик. — Брин говорил, у Энтиса и папа, и мама умерли. Жалко.

— Да, — коротко ответил Кер, с неясной досадой думая: Брин. Ученик Нела. Нел и растрепал, ну конечно! Наставник, трясины… нашёл о чём болтать с ребёнком!

— Насчёт Вейхан и пророчества не знаю, но принц действительно был похищен в детстве и рос, не подозревая, кто он. Вот он-то и был Джерин по прозвищу Тант , Тигрёнок. И так он назвался, давая Клятву Короны, чтобы не носить имя Хаэр, несчастливое из-за предательства.

— И он в самом деле пробирался к врагам?! Вот смелый! А почему же ихние Вэй его прозевали?

— Их Вэй, а не «ихние», — поправил юноша. — Кое-кто предполагает, что он сам обладал талантом Вэй и с его помощью прятался. Или такое умение было у его друга, и тот скрывал их обоих.

— Ласка? Он тоже был взаправду? — восхитился Дан. — Здорово! И в зверя ласку умел превращаться?

— Ну, нет. Вот это уже сказка. Представь, сколько Вэй иначе ловили бы в Замках в облике животных!

Дан засмеялся.

— А вдруг их тут куча, а мы не знаем! Вдруг, если ты превратился, даже Рыцарь от зверя не отличит?

— Скрести пальцы! Да, так Джерин…

Надеюсь, он нескоро вернётся с Пути, никто здесь от тоски не зачахнет, но если… если они возвратятся вместе… Трясины Тьмы, хватит!

— Принц Джерин сменил брата на троне, когда бои уже кончились. Но Шера считают погибшим на войне — ведь тот человек предал его из зависти, которую война-то и родила. Он был советником, Шер очень его уважал и слушал во всём, а он ужасно гордился тем, что почти равен королю и властью, и почётом. А потом Шер поступил по-своему, наперекор его советам, и оказался прав. А тот жалел и поддерживал его в дни неудач, а вот славы не смог простить. Всё сильнее его ненавидел и во время свадьбы дал ему отравленное вино.

— А невеста? — ахнул мальчик. — На свадьбе пьют из одной чаши!

— Она выпить не успела, — грустно успокоил Кер. — Яд был сильный. Шер умер сразу.

Дан гневно сжал кулаки.

— А предателя поймали?

— Конечно.

Кер вздохнул: чудесно, научил ребёнка ругаться.

— Знаешь, почему я Шера вспомнил? Как раз из-за невесты. Она была с Вершины Таднира. А ведь Таднир после войны присоединился к Тефриану. Свадьба той леди и короля была важным событием, знаком мира, а не насильного завоевания… но они и любили друг друга, и когда Шер умер, она оставила прежнее имя и ушла в Орден. Стала Рыцарем.

— И драться научилась? — с уважением в адрес леди, освоившей столь «мужское» дело, уточнил Дан.

— Может, и умела. В Таднире уже тогда женщины делали многое наравне с мужчинами. Управление, война, торговля… а в Тефриане они считались неподходящими для всего такого. Сидели дома и рожали детишек. Рейс в «Тенях» называет Таднир одной из трёх удач войны, вместе с Алфарином и Полем. Он говорит: Таднир и Тефриан — то был союз разума и богатства, искусности и чести, семян и плодородной земли. Понимаешь? — спохватился он: всё же восьмилетний собеседник для исторических трудов вроде «Теней» Рейса вряд ли созрел. — Это значит — из Таднира пришло много хорошего. Книги, живопись, общий Совет вместо безграничной власти короля, и за нарушение закона не сажать в тюрьму, а брать плату… и, кстати, Звезда — в Таднире так звалась гильдия Вэй для решения споров. А главное, идея, что никто не обязан повторять путь отца или матери, и судьба — не кем ты рождён, а талант, мечта и воля. Скажем, ты из крестьян, но стремишься в Вершину, или сын сьера, а твоё заветное желание — работать в одной из Гильдий, или девушка с сердцем воина… всё это возможно. Никто тебе не запретит.

— А раньше запрещали?

— Ещё как. До войны происхождение определяло путь — в каком сословии родился, там и оставайся.

— А если вдруг папа портной, а мама с Вершины? — Дан хихикнул. — Сегодня штаны, завтра расчёты?

— Не смешно. Плохо кончалось такое «если». Для того, кто выше, это был позор: её или его могли выгнать из дому, лишить имени, знакомые от них отворачивались. А кто ниже — мужчину могли избить и запереть в тюрьму, а иногда и убивали; девушек — нет, но злых взглядов и слов хватало. И ребёнок, считалось, на всю жизнь покрыт позором. Люди таили неравную любовь, а их дети — такое рождение.

Дан открыл рот. Совсем круглые глаза уставились на юношу потрясённо.

— В Таднире было иначе. Богатство и род много значили, но выбирать пути и любить там разрешали.

— Но… а как же… я думал, Таднир… они же были враги! Они на нас напали!

— Значит, были гнусные мерзавцы, а в Тефриане сплошь герои и умницы? Но их джэйс , повелитель, стал правой рукой короля, не дал ни одного дурного совета и ни разу не пробовал забраться повыше, и немало бывших воинов Таднира было в Первом Замке. А Шера, заметь, убил лорд Тефриана. Джерина тоже пытались убить, и тоже свои. Его родичи из рода Хаэр, желающие трона. А Таднир в той войне, по сути, подставили. Тадниром-то правили Вэй. Жили в роскоши и делали что хотели, пока других Вэй не задевали, а обычные люди были вроде слуг, от крестьян до учёных. Работали с утра до ночи и выполняли приказы Вэй, а нравится им или нет, тех не волновало. А в Тефриане считали, будто Чар — это сила Тьмы, сила зла, и кто ею владеет, должен умереть. Люди были неучёные, и жизнь у них была тяжёлая и опасная, и они умели бояться и ненавидеть куда лучше, чем доверять. Силы Чар они здорово боялись. Звали «колдовством».

— Вроде как у Болотника?

— Ну. Что-то непостижимое, коварное и норовящее погубить, чуть зазеваешься. Тихонько подберётся — хоп, и ты в болоте. А не хочешь в болото, прикончи его раньше. Будь хитрее, никому не верь, следи за каждым, будь беспощадным. Это страх… от страха люди слепнут и теряют разум. Они убивали Вэй, хотя те их не трогали, и вообще, ну кого могли словить? Ясно, тех, кто послабее, а сильные прятались, ожесточались и делались вправду опасными. Вот и Таднир влез в войну из страха. Они ведь были мирные — это у нас полстраны с мечом не расставалось, а таднирцы считали: у каждого свой путь, данный Судьбой, и обрывая чужой путь, ты обратил Судьбу против себя, на своём же пути вырыл яму. Значит, торговать с соседями выгодней, чем убивать их.

Зато другой наш сосед, Эрп, думал иначе. Тефриан с эрпами и прежде воевал. Они приплывали на кораблях ночами, нападали на деревни и убивали очень жестоко. И выглядели жутко: то ли кожа у них была от природы красная, то ли красили из любви к виду крови… Из-за них, да ещё Кар-Аша на севере, и нужны были Братства. Из Кар-Аша тоже часто лезли гости, притаскивали разное пакостное оружие с крючьями, шипами, ядом. Ходили слухи, они презирают то, чего нельзя увидеть или коснуться, признают лишь силу разума, даже не верят в Мерцание… ну, это наверняка выдумки — слухи всегда рисуют врага страшнее, чем есть. Но разум Кар-Аша и развязал Войну Теней. Они уговорили Эрп объединить силы, а после поделить Тефриан, но Таднир меж нами и Кар-Ашем мешал их планам: сильный и скорее поддержит более мирных соседей. Тут Кар-Аш послал к нам людей, которые тайно ходили повсюду и смотрели, а затем отправились в Таднир и рассказали, как Тефриан борется с «Тьмой» и вскоре доберётся до неё и в Таднире. И Вэй Таднира поверили им — они уже знали о преследовании «детей Тьмы» от наших Вэй, искавших у них защиты. Да и среди простых людей Таднира пошли слухи о нападении тех, кто жаждет развести костры для их правителей.