Генри Олди - Сын Ветра [litres]

Махнув рукой на перемены, Мароле полез в настройки. Так, окончание партии. «При захвате одним игроком больше половины всех зёрен…» Сохранить. «Сразу после опустошения всех лунок одного из игроков…» Удалить. «Когда игроку необходимо сделать ход, но ходить нечем…» Сохранить. «При цикличных повторах позиций…» Сохранить.

Применить? Да.

Виртуальная доска? Да.

– Давай, ходи, не тяни резину!

– Внимание! Зафиксирован выход из гипера вне графика полётов!

– Что? Батукка, ты рехнулся?

– Повторяю! Зафиксирован выход из гипера вне графика полётов! Пояс астероидов между Н'голой и Амбвенде…

– Увеличение!

– Даю увеличение…

От заискивающего козлетона не осталось и следа. Голос Батукки – тяжелый командный бас – гремел ровно и мощно. Виртуальная доска схлопнулась, черная бездна сожрала дома, амбары, камни. Мароле втайне порадовался – форс-мажор спас диспетчера от проигрыша четвертой партии подряд. Радость была недолгой. Что, чёрт возьми, происходит?!

Пространство системы Альфы Паука. Голубые бусины планет. Н'гола и Амбвенде – седьмая и восьмая. Станции слежения – вспышки крупиц серебра. Засечки навигационных бакенов.

– Наложение!

– Есть наложение…

Спектрально-волновая карта наложилась на оптическую.

– Зафиксирован множественный выход из гипера в поясе астероидов…

В карусели льда и камня, во тьме космоса расцвела долина чёрных тюльпанов. Энергии, волны, частицы, силовые поля – сгустки вихрились, сворачивались безумными спиралями. Мароле прошиб холодный пот. Кошмар восьмилетней давности встал перед диспетчером, как наяву. В тот день, будь он проклят, Китту атаковала стая хищных флуктуаций. Понадобилась уйма сил и нервов, две эскадрильи волновых истребителей и один антис Думиса М’беки, а также чудо, сотворенное Великим Джа, который, как известно, скупердяй и чудесами не разбрасывается…

– Центр внешней безопасности полетов!

Каждая секунда была на счету. Диспетчер даже не посмотрел на информ-колонку с данными возникающих объектов.

– Запрашивает старший диспетчер Мароле! Красный код!

Обеими руками Мароле вцепился себе в волосы:

– Повторяю: красный код!

Эту партию он проигрывал.

– Борт три-дюжина дробь три!

– Я – борт три-дюжина дробь три…

– Ваш взлет…

– Я – борт три…

– …отменен до особого распоряжения!

– Яхта «Труффальдино»! Срочно отзовитесь!

– «Труффальдино» на связи!

– Сажайте яхту на Н'голу!

– Вас не понял!

– Жить хочешь, Труффальдино? Садись на Н'голу!

– «Ведьмак» полсотни первый, доложить готовность к старту!

– «Ведьмак» полсотни первый к старту готов!

– Старт без отсчета! Коридор свободен.

– Есть старт без отсчета!

– Антис! Нам нужен антис!

– Вызывайте Думису!

– Вне зоны доступа…

– Убью кретина!

– Как ты его убьёшь, он же антис…

Квадво Эбале, начальник смены центра внешней безопасности полетов, бил кулаком по пульту:

– Убью! Убью! Ну почему всегда в мою смену?!

– Судьба, – меланхолично отозвался помощник.

Раньше начсмены полагал, что помощник тугодум и фаталист. Сейчас он понял, что помощник идиот.

– Папа, – спросил Эбале кого-то, возможно, судьбу. – Папа, ну почему ты собрался умирать именно сейчас? Тебе что, приспичило?!

Помощник вздрогнул. Ему померещился в углу силуэт слепого карлика. Если бы карлик ответил начальнику смены, помощник сбежал бы отсюда в психушку.

Голос начсмены вывел его из ступора:

– Вызывай М’беки. Зацикли вызов, долби до упора. Ищи всех антисов, кто ближе к нам. Любых! Пусть срочно выдвигаются.

– Есть!

– А я свяжусь с военными. И с коллант-центром.

– Антис! Есть антис!

– Антисы!

Первая реплика принадлежала помощнику. Вторая – диспетчеру Мароле, опять вышедшему на связь с центром.

– Что – антисы? – помощника Эбале проигнорировал. Диспетчер был важнее. – Какие антисы! Сколько?

– Даю информацию по объектам. Класс, координаты, скорости, траектории…

В рабочей сфере возникли данные спектрального анализа: мотылёк за мотыльком, вылетевшие из чёрных тюльпанов. В сфере вспомогательной развернулся атлас Шмеера-Полански. Каждый мотылёк получал имя: Рахиль Коэн, Самсон Коэн, Нейрам Саманган, Вьюха, Капардин…

– Отбой тревоги! Повторяю: отбой тревоги!

– Это антисы!

– Твою ж мать! – губы помощника тряслись. – Мать же твою…

– Это не флуктуации! Антисы…

– Девять, – вслух считал Эбале, не зная, зачем он это делает. – Шестнадцать. Двадцать четыре. Девяносто три…

Число тюльпанов росло.

Вторжение отменялось. Ни одна стая не сунулась бы в систему, куда набилась такая чёртова, такая благословенная уйма антисов. История, как предупреждали мудрецы древности, повторялась дважды: первый раз – трагедия, второй – фарс.

– «Труффальдино» на связи! – булькнула акуст-линза.

– Слышу вас, «Труффальдино»!

– Так мне садиться на Н'голу или как?

– Или как! – заорал Эбале. – Лети сюда, я тебя встречу!

– Вас не понял.

– Встречу, говорю! С цветами! С ковровой дорожкой!

Нервы, подумал он. Нервы, да.

– С дорожкой! – хихикнули в линзе. – Сяду, проверю! Эй, «Энайола»! Запрашиваю посадку…

– Пассажиров, отбывающих рейсом 07/52 Китта – Юниус – Сечень отправлением в 03:25 по местному времени, просим пройти на посадку к 118-му выходу терминала "Лямбда". Повторяю…

Они встретились на выходе из зоны контроля: толстая гематрийка, похожая на домохозяйку, впервые выбравшуюся на курорт, и смуглый вехден, атлет с волосами цвета слоновой кости.

– Здравствуй, Нейрам.

– Привет, Рахиль. Рад тебя видеть…

Оба замолчали, словно не знали, о чём говорить. Лидер-антисы своих рас, истоптавшие космос вдоль и поперёк, сражавшиеся с тварями, способными выпить звездолёт быстрей, чем школьник – банку газировки, они стояли в космопорте «Энайола», как если бы кроме них, здесь не осталось ни живой души, и смотрели в пол, боясь посмотреть друг на друга.

– Что он написал тебе? – спросил Нейрам.

– Срочно. Папа написал мне: вылетай срочно.

– Ну да, конечно. Я понимаю.

– А что он написал тебе?

– Вылетай срочно.

– И ты вылетел?

– Разумеется.

– Ну да, конечно.

– И я вылетел, – сказал Самсон Коэн, брат-близнец Рахили. – Срочно.

Борода Самсона была всклокочена, в ней застряли какие-то крошки. Складывалось впечатление, что Самсон вышел в волну прямо из-за обеденного стола, между жарки́м и компотом.

– И я, – вмешалась Бат-Шева Геллер.

В списке совершеннолетних антисов расы Гематр она числилась младшей; в общем списке по Ойкумене у неё было двое ровесников. Дети, которых после первого взлёта обучали в антических центрах, шли отдельным перечнем.