Виталий Астапенков - Марс. Книга 1 [СИ]

Нам дорога подходила идеально. Оставалось только на неё выбраться.

Что вполне удалось, хоть и с трудом. Уложив пленников на заднее сиденье и упаковав каждого кусками пластиковой липучки, найденной Дашей в отделении под передней панелью кара, я упёрся в задний борт. Даша устроилась за рулём и на пониженной скорости направила машину вверх и наискось по заросшему марпоникой склону. Скользя ногами по стеблям, я начал толкать.

Несколько раз падал, не удержавшись на ногах. Пот заливал глаза, просачиваясь под окуляры ПНВМ, и я никак не мог его вытереть.

Но всё когда-нибудь кончается, кончились и мои мучения. Кар перевалил через гребень и остановился. Я обессиленно повалился на бортик, с трудом переводя дыхание и пытаясь избавиться от чёрных пятен, мельтешащих в глазах.

Даша выбралась на дорогу. Руки и ноги у ней заметно тряслись.

Я выпрямился, постепенно приходя в себя и чувствуя, как холод начинает кусать взмокшую спину.

— Молодец! — похвалил я девушку, кажется, она слабо улыбнулась — в темноте не разглядишь. — Теперь я поведу, садись, передохни немного.

— Я в норме, — прошипела Даша сквозь стиснутые зубы.

— А я разве спорю? Но ты и так ухитрилась выехать на дорогу — я бы так быстро не смог. И ты обещала слушаться.

— Подчиняться я обещала, — буркнула Даша.

— Так подчиняйся, подчинённая.

Скорость я держал небольшую. Во-первых, сама машины была не приспособлена к высоким скоростям, во-вторых, существовал риск нарваться на приятелей наших пленников. Я на их месте уже давно бы отправился на розыски. Поэтому я ехал не спеша, старательно вглядываясь в лежащий впереди синевато-зелёный сумрак. Тишину нарушали лишь гудение движка да шуршание марпоники вокруг. Немного погодя, перед рассветом, вверх поползут от стеблей струи тумана, чтобы сконденсироваться влажным облаком. К сожалению со слишком малым пока процентом воды.

Вода. Да… Найти бы её. Никто так и не понял, куда подевалась вода, чьи пласты лежали неглубоко под поверхностью, и после терраформирования исчезли. Растворились. Канули в небытие вопреки здравому смыслу и всем известным законам. Как и залежи смёрзшегося льда в районах полярных шапок. И водород! Потому-то и оказалась столь востребована профессия штолен-проходчика: от них зависела нынче миграция половины человечества на новую планету. И, как ни забавно, горняков-профессионалов на Марсе было всего ничего, и в поисковики переквалифицировались почти все терраформисты. Между прочим, столь громким словом, кроме научного начсостава, называли и диспетчеров сводных киберзвеньев, ведущих посадки марпоники. По земным понятиям — обычные агрооператоры. Их, в своё время, набрали, точнее, сманили из крупных сельскохозяйственных концернов, посулив высочайшие заработки. Единственным критерием отбора, не считая возраста и здоровья, был профессионализм. Кстати, большую часть пассажиров моего корабля представляли горняки, специалисты подземных разработок.

Я подумал, что мы опять наступаем на те же грабли. В своё время набранные агрооператоры были отнюдь не образчиками интеллекта и морали. И вопреки замечаниям некоторых представителей правительств в ООН администрация Марсианской Директории, подкармливаемая срощенными капиталами крупнейших корпораций и концернов, типа «Ares LTD» или «Mars Technology», настояла на их скорой отправке. И на сегодняшний день мы имеем семь тысяч соединённых в отряды штолен-проходчиков из шестнадцатитысячного населения Марса, в которых расцветают махровым цветом пьянство и дебош.

Не думаю, что операторы подземных буровых установок сильно от них отличаются. И что делать? Издержки роста, так сказать. А ведь на Марсе уже есть дети, пока ещё немного, меньше тысячи, но есть. И будут, я надеюсь. И очень не хочется являть им давние земные гадости.

Тем более, пока похвастаться в поиске воды, а, соответственно, и переселении на Марс нам нечем. Разве что доставлять лёд с пояса астероидов, но технологически это пока невозможно да и слишком, слишком затратно. Вот и остаётся уповать на ИКП-2 и возрождавшуюся заново атмосферу. К счастью, поля марпоники не позволяли образовываться пыльным бурям, иначе все наши поселения давно бы смело к лешему.

Дорога впереди упёрлась в размытое фиолетовое сгущение — более светлое пятно среди окружавшей темноты. Я погасил фары и выключил двигатель.

Сзади что-то мягко клюнуло в плечо. Я обернулся и еле-еле успел отвести в сторону трубку ПНВМ от сонно щурившегося лица Даши. Девушка прикорнула на заднем сиденье, положив голову на подголовник кресла водителя. К счастью, оба наших пленника были надёжно связаны, причём раненый так и не пришёл в себя. А второй… Вот хитрец! Он очнулся, но лежал смирно, прикрыв глаза, явно выбирая подходящий для нападения момент. Впрочем, ладно, лишь бы не закричал.

Я снова завёл двигатель, отъехал немного назад, пока не исчезло фиолетовое пятно света, и остановился. Вышел, поудобнее ухватил пришедшего в себя человека и рывком вытащил его на дорогу за каром. Он с глухим стуком упал на землю и еле слышно выругался. Хорошо, значит, говорить сможет. Я снял ПНВМ и включил налобный фонарь, направляя свет ему прямо в глаза и придерживая самого за плечи, чтобы не дёргался. Ругань сделалась более отчетливой.

— У меня четыре вопроса, — сказал я. — Ответишь, отправлю в ОПП. Нет — здесь зарою.

В ответ новая ругань.

Я вздохнул и ткнул его пальцем в глаз.

Человек взвыл и попытался вырваться, но я держал крепко.

— Ты не понимаешь, — сказал я ему, — я вырву тебе глаз, потом, отрежу палец. — В подтверждение я ткнул во второй глаз.

— Так как? — спросил, когда стих болезненный вой.

Пленник вдруг задёргался и обмяк. Потерял сознание. Я неверяще тряхнул его. Вот же — космос забери, нежные какие марсиане пошли! Или… он специально, так сказать, в осадок выпал? Похоже на то. И что теперь? Ждать, пока очнётся?

Я пару раз хлестнул его по щекам. Бесполезно: голова безвольно моталась из стороны в сторону, но в сознание он не приходил.

— Илай! — Меня дёрнули за рукав. Это Даша выбралась из кара и наклонилась к лежащему пленнику. — У него гипоксия. Ты сейчас ничего не сделаешь. Его вообще нужно срочно к врачам. Или, хотя бы, под кислородный аппарат.

— И где я его возьму? — огрызнулся я. — И почему мы живы-здоровы? На нас редкая атмосфера почему не действует?

— Мы — космонавты и достаточно тренированы.

— А…

— А он, скорее всего, обычный агрооператор, прошедший медосмотр перед отправкой сюда.

Я внимательно посмотрел на девушку — мешкообразный тёмный силуэт и светлое пятно лица вверху под капюшоном.

— По-моему, кто-то уверял, что он не врач. С чего ты взяла, что это гипоксия?