Екатерина Лесина - Невеста по спецзаказу, или Моя свекровь и другие животные [СИ]

…и значит, мы здесь без воды.

Еды.

И вообще надежды выжить. Я коснулась было звезды, но Нкрума покачал головой.

— Не стоит. Привлечет лишнее внимание. Нам сейчас надо добраться до одного места. Там переждем бурю, а потом решим, что делать дальше.

Говорил он спокойно и уверенно, будто подобное случалось в его жизни и прежде. Хотя… может и случалось. Что я вообще о нем знаю?

— И… куда идти?

Я переминалась с ноги на ногу.

Куда ни глянь — пески, одни темно-рыжие, будто ржавчиной посыпанные, другие — почти белые, не пески, но лед и посверкивают на солнце примерно так же.

— Высокое содержание кварцевых солей, — сказал Нкрума, заметив мой интерес.

О да, это именно та информация, которая мне теперь жизненно необходима. А все-таки странные у меня фантазии… нет бы вдвоем на острове, чтобы пляжи, пальмы и море… допустим, вдвоем мы были и пляж имелся, а что до остального — на свой мозг жаловаться дело неблагодарное.

— Ты не дойдешь, — Нкрума опустился на песок. — Ты слишком… чужая.

То есть мелкая и слабая.

Верно, я и в походы ходить не любила, в самые обыкновенные, не видя особой романтики ни в кострах, ни в комарье, ни в дневных многокилометровых прогулках с рюкзаком на спине.

…но это же не значит, что меня бросать надо!

Я пойду.

Я ведь понимаю, что это наш единственный шанс и вообще… суицидальные наклонности, приведшие меня в пустыню, вдруг куда-то исчезли. И теперь я хотела одного — жить. Пусть в странном этом мире, населенном чудовищными существами, но жить…

— Я смогу.

Он покачал головой.

Правильно.

Я слишком медлительна. И не умею ходить по песку, проваливаюсь… и если времени мало…

— Я тебя понесу, — сказал жених.

— Что?

— Понесу, — он опустился на четвереньки. — Но мне придется… немного измениться.

Я кивнула.

И не стала уточнять, как именно он будет меняться. К чему, если и так увижу.

— Изначально… предки даровали нам два обличья… второе более приспособлено к жизни в песках, и молодым принимать его легче… когда-то я любил выходить на охоту, но давно уж…

Хвост его нервно дернулся, а уши прижались к голове. И что-то подсказывало, что вынужденные перемены жениха моего не радуют.

— С возрастам мы… стабилизируемся… чем старше, тем сложнее меняться… и существует вероятность застыть в… иной форме. А это не совсем… приятно…

Я вновь кивнула.

Надеюсь, с умным видом.

— Она более… примитивна… но инстинкты обострены и… это именно то, что нужно для пустыни, — он поскреб удлинившимся когтем ухо. — Тебе не стоит пугаться…

— Не буду, — пообещала я, смутно подозревая, что исполнить обещание будет непросто.

— Хорошо… я запомню твой запах… и… — он махнул рукой и добавил. — Я хорошо справляюсь со своей животной стороной.

Очень на это надеюсь.

— Отвернись, — попросил Нкрума и я послушно повернулась к нему спиной.

…а вот те пески золото настоящее, так и тянет подойти, запустить руки и поднять, позволяя золотым струйкам просачиваться сквозь пальцы.

…золото живое.

И оно будет ластится ко мне…

Глухое ворчание заставило обернуться.

…и кажется я икнула. Хотела крикнуть, но голос исчез… да… он, конечно, предупреждал, но вот… как-то недостаточно предупредил, что ли?

…второе обличье, стало быть…

Ну… если подумать… дома мужики после свадьбы частенько козлами оборачиваются, если не кем похуже, а мне вот лев достался… не образно говоря, а самый натуральный такой, здоровущий… я в зверинце была, видала, так нынешний был крупнее наших раза этак в два.

Или в три?

Стоит.

Разглядывает меня желтыми глазищами.

Морда плоская. Усы торчат. Нос широкий. Грива опять же на месте… и блестки из нее не все исчезли, значит, точно женишок… ага… полосы на морде тоже узнаю.

Улыбается.

Смешно ему? А у меня колени дрожат, только дрожь эту я стараюсь не показывать. Стою, гляжу… любуюсь, так сказать, мощью нечеловеческой… шкура вот золотая, с более темными полосами. Лапы широкие, когтистые… ступает мягко… мышцы под кожей перекатываются… и дурная мысль в голове: а как он меня понесет?

Надеюсь, не в зубах.

Что-то не внушает мне его доброжелательный оскал доверия.

— Знаешь, — сказала я хрипло, когда речь ко мне вернулась. — Женщин по-другому предупреждать надо…

Лев присел и чуть наклонил голову.

— Примерно вот так… дорогая, ты только не нервничай, я котиком стану… большим таким котиком…

Он хмыкнул.

И протянув лапу, выпустил когти… выглядели они внушительно.

— А вот пугать меня не надо, — я коготь все же потрогала.

Острый…

…интересно, на кого он тут охотится? Но, как меня учили, свято место пусто не бывает. Если водятся львы, то должны быть и антилопы или что тут у них бегает? Главное, что голодная смерть нам, похоже, не грозит…

Лев рыкнул и растянулся на песке, наклонился, подставляя шею.

Верхом, стало быть?

— Ты уверен? — я потрогала жесткую шерсть.

Не то, чтобы у меня возражения имелись, все же лучше верхом, чем в зубах, но… от седла я бы не отказалась, и вообще жизненный опыт мой подсказывал: ехать, конечно, всяко лучше, чем идти, но всадник я совершенно никакой.

Лев заурчал.

И хвостом шлепнул.

Ну да, конечно, у нас тут буря и полный армагеддец, а я за отсутствием седла страдаю.

— Как знаешь… только ты, пожалуйста, осторожно…

Спина у него оказалась широкой.

А грива — достаточно длинной, чтобы за нее уцепиться.

Лев поднялся. Двигался он медленно, осторожно, явно опасаясь ненароком стряхнуть меня. Этакая забота умиляла…

…а Толик, если и вспоминал о моем существовании, то лишь когда его собственная зарплата заканчивалась. Ну или запас чистых носков иссякал.

Двигался лев мягко.

Сначала шагом. Медленно… и быстрее… и еще быстрее… и в какой-то момент я просто растянулась на его спине, обеими руками вцепившись в густую гриву…

Она была легкой.

И смелой для такой малютки… испугалась, конечно, но это нормально… его, помнится, после первой метаморфозы и кадеты стороной обходили. Дирекция и та вызывала, уточняла, сохраняет ли Нкрума в ином обличье разум…

Сохраняет.

И довольно ясный.

Нет, пустыня, как обычно, изменилась. Ярче стали запахи, ожили звуки, а вот цвета поблекли. Зрение в этой форме было отвратительным, и пришлось сделать усилие, чтобы перестроиться…

…серая тень на сером песке — это змея спешит к камням, чтобы укрыться от грядущей бури. И другая — гархам парит над пустыней, а вдалеке — еще пара. Их он мог рассмотреть почти в деталях, а вот близкие предметы представлялись размытыми.

Пустыня гудела.

Скользили пески, меняясь друг с другом. И подземные, холодные, норовили выбраться на поверхность, захватить еще солнца. На нем же бледные пятна стали ослепительно яркими.