Екатерина Лесина - Невеста по спецзаказу, или Моя свекровь и другие животные [СИ]

…это, к слову, подтверждало мою замечательную версию с бредом, поскольку было бы крайне неразумно полагать, будто в мире ином я встречу пару-тройку образцов древнеегипетского искусства.

…что-то коснулось ноги.

Мягко.

Осторожно.

Будто пробуя эту несчастную ногу на прочность. Визжать я повременила, хотя желание, признаюсь, наличествовало. Но от живописи отвлеклась.

Вовремя.

На моей голени устроилось… существо? Определенно, оно было живым. Довольно крупным — с две мои ладони. И вид имело специфический. Лапки-нитки и длинное тельце, покрытое седоватым пушком. Крылья… то есть, по виду это походило на пару прелых листьев, но я решила, что это именно крылья. Существо дернулось и расправило их, демонстрируя бледно-желтый узор, в точности повторяющий жилкование листьев…

Существо издало скрип, и из кучи обломков появилось еще одно.

И еще.

Они двигались на удивление быстро, и вскоре ноги мои оказались облеплены псевдо-листьями.

— Кыш, — сказала я и попыталась нашарить на полу хоть что-то, что отдаленно могло бы сойти за оружие. Но нашарить получилось лишь хвост.

Я за него и дернула.

В конце концов, меня, может, уже пожирают… и пусть бабочки эти уродливые опасными не кажутся, но именно, что не кажутся, каковы они на самом деле, кто знает.

Хвост попытался вывернуться из пальцев, но я не дала. Дернула посильней и попросила:

— Проснись уже, пока меня не затоптали.

Зверь заворочался.

И существа замерли, а в следующее мгновенье крылья вдруг исчезли, и на пол осыпались сухие деревяшки. Я не поленилась наклониться и потрогать одну.

Как есть деревяшка.

А ведь еще недавно…

…увлеченная загадкой существ, я не заметила, как мой жених обрел прежний относительно человекоподобный облик.

— Это… листавки. Или палочники, — голос его был с характерной ларингитной сипотцой. Вот только простуженных львов мне здесь не хватало. — Они безобидны. Просто некрасивы.

— Почему?

— Не знаю, — вполне искренне удивился он. — Природой так созданы…

— Нет, — я мотнула головой, — не о том. Они вполне симпатичные… на бабочек похожи. То есть… у вас, наверное, бабочки не водятся, а эти… я им не повредила?

— Палочнику в состоянии покоя и огонь повредить не способен, — Нкрума улыбнулся. И… вот как это возможно, чтобы весь из себя хищник, а улыбка вполне человеческая. Он присел и, зачерпнув горсть песка, позволил ему протечь сквозь пальцы. В ладони остались крохотные серые палочки. — Они… осторожны. И выбираются из кокона лишь на рассвете, или на закате… когда температура оптимальна.

Палочки были твердыми.

— Не бойся, ты не сумеешь сломать кокон, даже если захочешь. На крыльях своих палочники преодолевают многие парланы… питаются воздушным крилем, собирают росу. Кокон — не только от солнца защита, — он позволил палочкам скатиться с ладони в песок. — Ни одно живое существо не способно разгрызть оболочку кокона… или переварить. Палочников много, они даже полезны… переносят на крыльях пыльцу. А собственная их чешуя — неплохая приманка для шелковичников…

Голос у него выровнялся, но вид Нкрума имел несколько растерянный.

И тут сверху что-то ухнуло.

Громыхнуло.

И с потолка посыпалась мелкая крошка, а мне подумалось, что место это в достаточной мере пафосно, чтобы стать хорошей гробницей.

Женщина боялась.

Нет, не настолько, чтобы потерять от страха разум, слава Древним, у нее пока получалось совладать с собственными инстинктами, но вот… опасения?

Любопытство?

У эмоций тоже есть запах, и пусть преображенный, вернувшийся в первое обличье, Нкрума продолжил их чуять.

…удивление.

И почти восторг… это было непонятно. Нет, город существовал столетиями и тысячелетиями, его даже как-то пытались исследовать, но быстро признали культурным достоянием и на том остановились.

Сюда приходили.

И братья, и сам Нкрума… и отец, когда был моложе… и дед… и целая вереница предков, причем не только его… здесь оставались, и в родовой книге имелось изрядно имен с припиской: «утерян для рода».

…сюда приводили других.

И женщин в том числе. Бия вот побывала, а потом долго пеняла брату, что он посмел рискнуть ее прекрасною особой… и тот, пусть был еще довольно молод, перестал уходить в пустыню.

Мама… кажется, тоже была.

Молчала.

Она о многом, пожалуй, молчала и… и беспокойство мешало думать.

Пираты никого не тронут… без причины. А Нкрума дал им изрядно причин, чтобы сравнять поместье с землей. И надо бы успокоиться, к примеру, сосредоточившись на запахах ее эмоций.

Волнение?

И рука в его ладони. Серый палочник, больше похожий на кусок гранитной крошки. Странно, что она не закричала… и странно, что он задремал. Переход был нелегким, но все-таки не настолько, чтобы отключиться…

…зрение не вернулось.

Он видел зал, очертания крупных предметов, и женщину, каждое движение которой рождало желтые всполохи. И кажется, такой остаточный эффект — не слишком хороший признак.

А буря ожила.

Она ударила ветром по цитадели горы, но та не шелохнулась, повидав на своем веку изрядно капризных ветров.

Буря закрутила пески.

И содрала покров их, обнажив залежи твердой породы. Она прошлась мелким гребнем, вычерчивая новый узор барханов, чтоб в следующее мгновенье просто-напросто стереть его тяжелой дланью. И начать сначала…

Она гудела.

Вздыхала.

И смеялась на тысячу голосов, каждый из которых был слышен так явно, что Нкрума заткнул уши. И разгневанная равнодушием буря — никогда не злите женщину — ударила о камень. Камень загудел… выдержал… конечно, выдержит… только верхние залы засыплет, тут и думать нечего…

…плохо.

Как-нибудь… всегда есть другой путь… Нкрума найдет.

— Все хорошо? — прикосновение пальцев к лицу заставило очнуться.

Теплые.

— Извини, — он зажмурился, надеясь, что и золотистые всполохи пройдут. — Это… из-за оборота… надо перетерпеть.

— Тогда, может, присядешь? Ты просто… не слишком хорошо выглядишь.

Нкрума не стал противиться.

И она села рядом.

Это хорошо, что она рядом, проще присматривать и… вообще, она теплая, мягкая… пахнет вкусно… буря громыхала, протаскивая по острым скалам флотилию песчаных кораблей. Иногда скала вздыхала, порой вздрагивала, и тогда вместе с ней вздрагивала и женщина.

Агния.

Хорошее имя. Короткое. И запомнить легко, странно даже, что прежде оно не хотело задерживаться в памяти.

Агния.

Нкрума повторил еще раз и потер глаза. Всполохи не исчезали, а к золотым добавились и сине-красные… теперь он видел не только змей и скорпионов.

Старый трухляник в состоянии глубокой спячки.

Безвреден, если не проливать крови, остального он просто-напросто не почует, но все равно надо будет предупредить, чтобы не ходила в тот конец зала. Еще пяток песчаных жаб, тоже в спячке, и судя по всему, недавней. Это даже хорошо, Нкрума мысленно сделал заметку: воды пресной не так много, а жабы крутобоки, полны доверху… так что, если придется задержаться…