Екатерина Лесина - Невеста по спецзаказу, или Моя свекровь и другие животные [СИ]

Ковер принял подношение с благодарностью, и по белому ворсу скользнули пара волн.

— …а еще ваша самоуверенность… одна станция… примитивная охрана дома… и святая вера, что никто этим не воспользуется, — он взял руку и стиснул пальцы. — Скажите, что помешает мне вас убить?

— Не знаю…

— До чего невоспитанный юноша… — старая +++ не сумела удержать язык за зубами. Зря… щелчок, и голова ее разлетелась алыми брызгами, а тело рухнуло на ковер.

— Интересно, — айварх присел рядом. — Ее он тоже сожрет?

— Нет, — Арагами-тари сдержала приступ тошноты. — Он настроен поглощать лишь малые объекты…

— Так все-таки, где ваш сын?

Никто не закричал. Никто не попытался убежать, никто не потребовал свободы, лишь старшая из девиц-+++ оскалилась.

На мгновенье.

Глаза ее налились желтизной.

…айварх не уйдет живым из этого мира. Что ж… сам виноват.

— Меня интересует адмирал… знаете, говорят, это огромная потеря для всего флота… в расцвете карьеры взять и вернуться домой. К маме… не советую делать глупости… я привел достаточно людей, чтобы взять под контроль это место.

Он постучал пальцем по мертвой +++ и велел:

— Уберите ее в коридор… все-таки здесь дамы… в последний раз повторяю вопрос…

— Не знаю, — Арагами-тари подумалось, что жизнь она прожила в общем-то неплохую, и что нынешнее происшествие лучше чем что-либо докажет необходимость реформ.

Уже не зря.

Мысли были отрешенными…

И ворчание рядом заставило поднять руку.

— Пожалуй, мы не будем доводить дело до прямого столкновения, — она говорила тихо и спокойно, не отводя взгляда. — Нкрума должен быть в доме… он не слишком жалует подобные собрания, к тому же…

Она услышала песню ветра, далекую, приглушенную, но все же яростную.

…буря близится.

— Не хочу вас разочаровывать, тари, но в доме его нет… мои люди все осмотрели… и поверьте, были внимательны…

…буря идет. Спешит, вымещая гнев на чужаках, которые мало того, что явились незваными, нарушив древнейший из заветов, так и посмели пролить кровь.

…бледные анемоны скрылись в горшках.

…и осы замерли.

Роса, выступив на окнах — система жизнеобеспечения заработала с полной нагрузкой — потекла по стеклам, но ни одно живое существо не посмело подобрать капли влаги.

Буря.

Близилась.

— В таком случае, — она вытащила руку из лапы пирата, — он, скорее всего, вышел… и вернется.

— Это вряд ли, — айварх оскалился.

Вернется.

Или она плохо воспитала сына, что было бы… печально.

Глава.

Он разомкнул объятья, когда потолок над нами перестал вздрагивать. И потянув носом, сказал:

— Еще пара часов, но она ушла дальше…

— Откуда ты знаешь?

— Запахи, — Нкрума пожал плечами. — В пустыне говорят запахи… и еще звуки. Там змея.

Я подскочила. Ничего себе у него переходы! Но в углу, в который он показывал, ничего не увидела. Тени. Камни. Мусор какой-то…

— А вот там прячутся скорпионы…

…час от часу не легче. Или просто пугает? Я и без того напугана до икоты… пустыня, буря, пираты… сходила на бал, называется.

— И… и что мы будем делать?

Сколь ни присматривалась, но ничего подозрительного не увидела. Может, и к лучшему, реальная змея не всегда лучше теоретической.

— Ничего, — он взял меня за руку. — Просто не ходи туда и все.

— А если они?

Нкрума покачал головой:

— Ты слишком крупная для добычи.

Утешает…

— И я поставлю палатку. Посиди здесь.

Я послушно опустилась на камни. А ведь и вправду стало холоднее. И дыхание мое вырывалось облачками пара. Нкрума же вытряхнул содержимое пояса. Перебрал несколько капсул и, установив пару на полу, сдавил их.

Сперва ничего не происходило, я даже успела подумать, что капсулы просроченные или вообще нерабочие, когда левая лопнула, выпустив тонкую серебристую иглу. Та дотянулась до правой. Вновь раздался хлопок. В воздухе запахло чем-то терпким раздражающим, а игл стало две.

И четыре.

Восемь.

Они разрастались с огромной скоростью, полупрозрачные, будто хрустальные. С серебряными листочками… и это палатка?

На шалаш похоже.

Из хрусталя. С серебряной инкрустацией. Следовало признать, что получилось гламурно, но… я не уверена, что гламур этот подходит для жизни. Нкрума же остался доволен. А когда я поднялась, чтобы заглянуть внутрь, придержал:

— Сарбеллии надо немного времени… она приняла заданную форму, а сейчас симбионты ее сцементируют. Получится плотный покров, который будет пропускать воздух и держать заданную температуру.

— А… как ее переносить?

— Куда?

— Куда-нибудь… если вдруг захочется… или нужда появится?

Бледно-лиловые цветы смотрелись вполне гармонично. Тончайшие лепестки их тускло светились, и свечение это оживило палочников.

— Просто отломим ведущие ветви. Колония восстановится за малый цикл, а если подкормить, то и быстрее, — Нкрума не спешил выпускать мою руку, и это было хорошо.

Спокойнее как-то…

— Если взять несколько колоний… пять, допустим, или шесть, можно построить дом. Раньше круоны так жили… изначально мы кочевники… — он говорил тихо, а мне представились вдруг огромные волокуши, на которых установлены были серебряные дома, почему-то в русском стиле, с двускатною крышей, наличниками кружевными и непременным горбатым колечком.

Огромные лохматые мамонты, которым вряд ли было комфортно в пустыне, тянули эти волокуши, а следом брели вереницы древних круонов, завернутых в шкуры…

Картина была столь яркой, что я моргнула.

Ну уж нет, любой бред должен быть дозирован и структурирован. А я как-то слишком уж заигралась…

— Все упирается в наличие воды… если перебить жилы, то костяк скоро отомрет… — Нкрума потянул меня за собой.

А палатка наша, к слову весьма немаленьких размеров, выглядела цельнолитой. Хрусталь потемнел, да и листья больше не серебрились, скорее уж окрас ее выровнялся, обрел равномерность. Нкрума провел пальцем по серому пологу, и тот раскрылся.

Как-то вот… хищно раскрылся.

А если она меня сожрет? Не готова я морально жертвой палатки стать… но то ли храбрость, то ли дурость, то ли одно с другим вместе, но заставили меня шагнуть внутрь.

Ничего.

Темно. И жутко.

Особенно оттого, что глаза моего нареченного слабо светятся…

— Присядь.

Я послушно села на что-то мягкое, слава богу, оно не шевелилось и звуков не издавало, а потому можно было мысленно представить, что оно вовсе даже не живое.

Что делал Нкрума оставалось загадкой, я чувствовала его рядом, и кажется, даже могла рассмотреть фигуру — все же темнота не была непроницаемой. А затем раздался очередной тихий щелчок, и в палатке появился свет — круглая груша на нитке.

— И что это? — я грушу потрогала.