All Flesh is Grass

Я обвел взглядом комнату — никто не произнес ни слова. Джералд Шервуд серьезно кивнул мне.

Я перевел дух.

— Пожалуй, мне надо начать еще раньше, — сказал я. — С того дня, когда Том Престон прислал Эда Адлера снять у меня телефон.

“You were three months in arrears,” yelped Preston. “You hadn't even...”

“Tom,” said lawyer Nichols, sharply.

Tom settled back into his chair and began to sulk.

— Ты задолжал за три месяца! — взвизгнул Престон. — Ты даже не позаботился...

— Том! — одернул адвокат Николс.

Том надулся и замолчал.

I went ahead and told everything—about Stiffy Grant and the telephone I'd found in my office and about the story Alf Peterson had told me and then how I'd gone out to Stiffy's shack. I told them everything except about Gerald Sherwood and how he had made the phones. I somehow had the feeling that I had no right to tell that part of it.

I asked them, “Are there any questions?”

И я стал рассказывать все подряд — про Шкалика Гранта, про телефон без диска, оказавшийся у меня в конторе, про работу, о которой говорил мне Элф Питерсон, про то, как я ездил к Шкалику домой. Умолчал только о Джералде Шервуде и о том, что он-то и выпускает эти телефоны. Почему-то я чувствовал, что говорить об этом я не вправе.

— Есть вопросы? — сказал я затем.

“There are a lot of them,” said lawyer Nichols, “but go ahead and finish. Is that all right with the rest of you?”

Higgy Morris grunted. “It's all right with me,” he said.

— Вопросов очень много, — отозвался адвокат Николс. — Но вы уж расскажите все до самого конца, а потом будут вопросы. Никто не возражает?

— Я не против, — проворчал Хигги Моррис.

“It's not all right with me,” said Preston, nastily. “Gerald told us that Nancy talked with Brad. He never told us how. She used one of them phones, of course.”

“My phone,” said Sherwood. “I've had one of them for years.”

— А я против! — вскинулся Престон. — Джералд поминал, что Нэнси разговаривала с Брэдом. А как это ей удалось, спрашивается? Тоже, конечно, по такому телефончику?

— Да, — сказал Шервуд. — У меня много лет стоит такой телефон.

Higgy said, “You never told me, Gerald.”

“It didn't occur to me,” said Sherwood, curtly.

“It seems to me,” said Preston, “there has been a hell of a lot going on that we never knew about”

— Вы мне про это не говорили, Джералд, — сказал Хигги.

— К слову не пришлось, — коротко ответил Шервуд.

— Видно, тут еще много всякого творилось, а мы и не подозревали, черт подери, — сказал Престон.

“That,” said Father Flanagan, “is true beyond all question. But I have the impression that this young man has no more than started on his story.”

So I went ahead. I told it as truthfully as I could and in all the detail I could recall.

Finally I was finished and they sat not moving, stunned perhaps, and shocked, and maybe not believing it entirely, but believing some of it.

— Безусловно, вы правы, — промолвил отец Фленеген. — Но, мне кажется, этот молодой человек только еще начал свою повесть.

И я продолжал. Старался рассказать всю правду, припомнить все подробности.

Наконец я договорил. Минуту-другую никто не двигался, быть может, все они были поражены, ошеломлены, быть может, поверили не каждому слову, но чему-то все-таки поверили.

Father Flanagan stirred uneasily.

“Young man,” he asked, “you are absolutely sure this is not hallucination?”

“I brought back the time contraption. That's not hallucination.”

“We must agree, I think,” said Nichols, “that there are strange things going on. The story Brad has told us is no stranger than the barrier.”

Отец Фленеген неловко пошевелился на стуле.

— Молодой человек, — промолвил он, — а вы вполне уверены, что это была не галлюцинация?

— Я принес оттуда машину времени, вот она. Сами видите.

— Да, нельзя не признать, что происходит много странного, — раздумчиво сказал Николс. — В конце концов, то, что рассказал нам Брэд, не более удивительно, чем барьер вокруг Милвилла.

“There isn't anyone,” yelled Preston, “who can work with time. Why time is—well, it's...”

“That's exactly it,” said Sherwood. “No one knows anything of time. And it's not the only thing of which we're wholly ignorant. There is gravitation. There is no one, absolutely no one, who can tell you what gravitation is.”

“I don't believe a word of it,” said Hiram, flatly. “He's been hiding out somewhere ...”

— Временем никто управлять не может! — закричал Престон. — Время — ведь это же... ведь оно...

— Вот то-то! — сказал Шервуд. — Никто не знает, что это за штука — время. И еще много есть в мире всякого, о чем мы ничего не знаем. Взять, например, тяготение. Ни один человек на свете не может объяснить, что это такое.

— Не верю ни одному слову, — отрезал Хайрам. — Просто Брэд где-то прятался...

Joe Evans said, “We combed the town. There was no place be could hide.”

“Actually,” said Father Flanagan, “it doesn't matter if we believe all this or not. The important thing is whether the people who are coming out from Washington believe it.”

— Мы прочесали весь город, — возразил Джо Эванс. — Негде ему было спрятаться.

— В сущности, какое это имеет значение — верим мы Брэду или не верим, — заметил отец Фленеген. — Поверят ли ему те, кто едет к нам из Вашингтона, — вот что важно.

Higgy pulled himself straighter in his chair. He turned to Sherwood.

“You said Gibbs was coming out. Bringing others with him.”

Sherwood nodded. “A man from the State Department.”

“What exactly did Gibbs say?”

Хигги выпрямился на стуле.

— Вы говорили, к нам едет Гиббс? — переспросил он Шервуда. — И еще кого-то везет?

— Да, с ним кто-то из госдепартамента.

— А что он сказал, Гиббс?

“He said he'd be right out. He said the talk with Brad could only be preliminary. Then he'd go back and report. He said it might not be simply a national problem. It might be international. Our government might have to confer with other governments. He wanted to know more about it. All I could tell him was that a man here in the village had some vital information.”

“They'll be out at the edge of the barrier, waiting for us. The east road, I presume.”

“I suppose so,” Sherwood said. “We didn't go into it. He'll phone me from some place outside the barrier when he arrives.”

— Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только предварительный. А потом он вернется в Вашингтон и обо всем доложит. Он сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.

— Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера. Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.

— Да, наверно, — согласился Шервуд. — Мы точно не условились. Сразу по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.

“As a matter of fact,” said Higgy, lowering his voice as if he were speaking confidentially, “if we can get out of this without being hurt, it'll be the best thing that ever happened to us. No other town in all of history has gotten the kind of publicity we're getting now. Why, for years there'll be tourists coming just to look at us, just to say they've been here.”

“It seems to me,” said Father Flanagan, “that if this should all be true, there are far greater things involved than whether or not our town can attract some tourists.”

— По правде сказать, — Хигги доверительно понизил голос, — если только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло. Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!

— Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий куда более серьезных, чем наплыв туристов, — заметил отец Фленеген.

“Yes,” said Silas Middleton. “It means we are facing an alien form of life. How we handle it may mean the difference between life and death. Not for us alone, I mean, the people in this village. But the life or death of the human race.”

“Now, see here,” piped Preston, “you can't mean that a bunch of flowers...”