All Flesh is Grass

— Вот соли у меня нет, — сказал Таппер. — Тебе, может, будет невкусно. Я-то привык.

“But you eat vegetables all the time. You need salt for that kind of stuff”

“The Flowers say I don't. They say they put things into the vegetables that takes the place of salt. Not that you can taste it, but it gives you the things you need just the same as salt. They studied me to find out what my body needed and they put in a lot of stuff they said I needed. And just down the river I have an orchard full of fruit. And I have raspberries and strawberries that bear almost all the time.”

— Но если ты кормишься одними овощами, как же без соли? С такой еды и помереть можно.

— А Цветы говорят, нет. Говорят — они в эти овощи вкладывают всякое такое, что и соли не надо. На вкус не чувствуешь. А польза такая же, как от соли. Они меня изучили и знают, что мне надо для здоровья, и все это прямо в овощи вкладывают. И еще у меня подальше на берегу фруктовый сад, и там чего только нет! А малина и земляника поспевают у меня почти что круглый год.

I couldn't rightly understand what fruit had to do with the problem of nutrition if the Flowers could do all he said they could, but I let the matter stand. One never got anywhere trying to get Tupper straightened out. If you tried to reason with him, you just made matters worse.

“We might as well sit down,” said Tupper, “and get started on this.”

Я не понял, какая же связь между фруктовым садом и сложностями Тапперова питания, ведь Цветы уверяют, будто они могут все? Но ладно, пусть. Добиваться толку от Таппера напрасный труд. Если начнешь с ним рассуждать, только больше запутаешься.

— Что ж, садись и давай есть, — сказал он.

I sat down on the ground and he handed me a plate, then sat down opposite me and took the other plate.

I was hungry and the saltless food didn't go so badly. Flat, of course, and tasting just a little strange, but it was all right. It took away the hunger.

“You like it here? I asked.

Я сел прямо на землю, он подал мне еду, сам уселся напротив и придвинул к себе вторую тарелку.

Я порядком проголодался, а это варево без соли оказалось не так уж плохо. Пресновато, конечно, и чуть странный привкус, но в общем недурно. Главное, сытно.

— Как тебе тут живется? — спросил я.

“It is home to me,” said Tupper, solemnly. “It is where my friends are.”

“You don't have anything,” I said. “You don't have an axe or knife. You don't have a pot or pan. And there is no one you can turn to. What if you got sick?”

Tupper quit wolfing down his food and stared at me, as if I were the crazy one.

— Это мой дом, — сказал Таппер с некоторой даже торжественностью. — Здесь у меня друзья.

— Но ведь у тебя ничего нет. Ни топора, ни ножа, ни кастрюли, ни сковородки. И не к кому пойти, никто не поможет. А вдруг захвораешь?

Таппер, который до этой минуты жадно уплетал свою похлебку, опустил ложку и уставился на меня так, словно полоумный не он, а я.

“I don't need any of those things,” he said. “I make my dishes out of clay. I can break off the branches with my hands and I don't need an axe. I don't need to hoe the garden. There aren't ever any weeds. I don't even need to plant it. It's always there. While I use up one row of stuff, another row is growing. And if I got sick, the Flowers would take care of me. They told me they would.”

“OK,” I said. “OK.”

— А для чего мне это барахло? — сказал он. — Посуду я леплю из глины. Сучья ломаю руками, топор мне ни к чему. И мотыга ни к чему, грядки рыхлить не надо. Сорняков нету, полоть нечего. Даже сажать не надо. Все растет само. Пока я все съем с одной грядки, на другой опять поспело. И если захвораю, Цветы тоже обо мне позаботятся. Они мне сами говорили.

— Ну, ладно, ладно, — сказал я.

He went back to his eating. It was a terrible sight to watch. But he was right about the garden. Now that he had mentioned it, I could see that it wasn't cultivated. There were rows of growing vegetables—long, neat rows without the sign of ever being hoed and without a single weed. And that, of course, was the way it would be, for no weed would dare to grow here. There was nothing that could grow here except the Flowers themselves, or the things into which the Flowers had turned themselves, like the vegetables and trees.

И он снова принялся за еду. Зрелище не из приятных.

А про огород он сказал правду. Теперь я и сам увидел, что земля не возделана. Просто растут овощи, растут длинными ровными рядами, и нигде никаких следов мотыги или лопаты, и ни единой сорной травинки. Да так оно, конечно, и должно быть — никакие сорняки не посмеют здесь носа высунуть. Здесь могут расти только сами Цветы или то, во что они пожелают обратиться, — к примеру, те же овощи или деревья.

The garden was a perfect garden. There were no stunted plants and no disease or blight. The tomatoes, hanging on the vines, were an even red and all were perfect globes. The corn stood straight and tall.

“You cooked enough for two,” I said. “Did you know that I was coming?”

А огород превосходный, ни одного чахлого растеньица, никаких болезней, никаких вредных гусениц и жучков. Помидоры на кустах висят как на подбор — круглые, налитые, ярко-алые. Кукуруза — высоченная, горделиво прямая.

— Ты настряпал вдоволь на двоих, — сказал я. — Разве ты знал, что я приду?

For I was fast reaching the point where I'd have believed almost anything. It was just possible, I told myself that he (or the Flowers) had known that I was coming.

“I always cook enough for two,” he told me. “There never is no telling when someone might drop in.”

“But no one ever has?”

“You're the first,” he said. “I'm glad that you could come.”

Я уже готов был верить чему угодно. Кто его знает, вдруг Таппер (или Цветы) и вправду меня ждали?

— А я всегда стряпаю на двоих, — ответил он. — Мало ли кто может заглянуть, заранее не угадаешь.

— Но пока к тебе еще никто не заглядывал?

— Ты первый. Я рад, что ты пришел.

I wondered if time had any meaning for him. Sometimes it seemed it didn't. And yet he had wept weak tears because it had been so long since anyone had broken bread with him.

We ate in silence for a while and then I took a chance. I'd humoured him long enough and it was time to ask some questions.

Любопытно, замечает ли он, как идет время? Иногда мне кажется, он этого просто не понимает. Но ведь когда речь зашла о том, как долго ему приходилось довольствоваться одинокими трапезами, он заплакал...

Несколько минут мы ели молча, а потом я решил попытать счастья. Довольно я к нему подлаживался, пора уже задать кое-какие вопросы.

“Where is this place?” I asked. “What kind of place is it? And if you want to get out of it, to get back home, how do you go about it?

I didn't mention the fact that he had gotten out of it and returned to Millville. I sensed it might be something he would resent, for he'd been in a hurry to get back again—as if he'd broken some sort of rule or regulation and was anxious to return before anyone found out.

— Где мы с тобой сейчас? Что это за место? И как быть, если захочешь вернуться домой?

О том, что он только нынче выбрался отсюда и побывал в Милвилле, я напоминать не стал. Еще разозлишь его неделикатным намеком, он ведь так торопился назад... Может, он нарушил какое-то правило или запрет и спешил обратно, пока его на этом не поймали?

Carefully Tupper laid his plate on the ground and placed his spoon upon it, then he answered me. But he answered me in a different voice, in the measured voice of the businessman who had talked to me on the mystery phone.

“This,” said Tupper, in the voice of the businessman, “is not Tupper Tyler speaking. This is Tupper speaking for the Flowers. What shall we talk about?”

Прежде чем ответить, Таппер аккуратно поставил свою тарелку наземь, положил ложку. Но ответил он мне не своим голосом, а тем размеренным, деловым тоном, который я слышал в трубке таинственного телефона.

— С вами сейчас говорит не сам Таппер Тайлер, — произнес он. — Таппер говорит от имени Цветов. О чем вы хотели бы побеседовать?

“You're kidding me,” I said, but it wasn't that I really thought I was being kidded. What I said I said almost instinctively, to gain a little time.

“I can assure you,” said the voice, “that we are very much in earnest. We are the Flowers and you want to talk with us and we want to talk with you. This is the only way to do it.”

— Брось ты свои дурацкие шутки, — сказал я.

Но я вовсе не думал, что Таппер меня дурачит. Это сказалось как-то само собой, я невольно старался выиграть время.