Владимир Забудский - Путь к звёздам

Ещё одной опасностью была вероятность неожиданной смены курса каким-либо из уже зафиксированных объектов в результате столкновения с другим объектом или воздействия его гравитационного поля. «Афина» должна была просчитывать подобные вероятности. Однако даже её мощности не было достаточно, чтобы просчитать их все. Поэтому наиболее полные расчёты производились лишь для объектов, классифицированных как «наиболее опасные» (существовало семь классов опасности, по мере понижения которых внимание ослаблялось). Приоритезация была построена исходя из принципа «уж лучше лишний раз подуть на холодное», так, чтобы из внимания не мог ускользнуть ни один по-настоящему угрожающий кораблю объект. Однако, как и в случае с вероятностью «слепоты» сенсора из-за воздействия могущественных природных сил далёкого космоса, крошечная возможность ошибки в расчётах оставалась.

— Подтверждаю, навигационная система в норме, сэр, — согласилась с «Афиной» Химари на правах штурмана, обязанного верифицировать все решения искина в области навигации.

Повторение за искином смотрелось несколько наиграно. Человек на борту «Пегаса» напоминал карикатурного мужа-подкаблучника, который упрямо делал вид, будто является хозяином в доме, уверенным голосом выдавая указания жены за свои собственные. Возможно, такое поведение и помогало успокоить уязвлённое эго Homo Sapiens, который не желал признавать себя балластом, получившим место на борту «по блату». Но ни у кого из экипажа всё равно не было иллюзий на предмет того, кто властвует на корабле на самом деле.

Тёрнер поморщилась, вспомнив испытания по плану «Один дома» — проверку практической реализуемости мануального управления без помощи ИИ. Это была часть одного из прошедших раундов полётных испытаний, и единственное из длинной серии испытаний, за результаты которого им пришлось краснеть. По результатам теста команде инженеров и программистов пришлось в срочном порядке апгрейдить «железо» и софт, чтобы хотя бы немного упростить процесс управления без «автопилота». Правлению было отрапортовано об успехе в этом деле, но этот рапорт не был до конца искренен. «Пегас» был слишком сложен, чтобы люди чувствовали себя хозяевами на его борту, оставаясь без поддержки всезнающего и всесильного искина. И изменить это было невозможно.

Удовлетворённо кивнул в ответ на слова штурмана, Бриггс повернул голову к Тёрнер.

— Капитан, прошу вашего разрешения на начало испытаний по плану «Ледокол», — молвил он своим всегдашним тоном, в котором внешние признаки полагающегося капитану уважения сочетались с насмешкой — настолько завуалированной, что, пожалуй, лишь они двое могли её разглядеть.

Его запрос был данью протоколу. «Добро» было дано Тёрнер и подтверждено с Земли много часов назад, когда ещё оставалась возможность отменить испытание, замедлившись и скорректировав курс. Теперь «Пегас» находился слишком близко от Пояса астероидов, и двигался слишком быстро. Так что Тёрнер не могла ответить ничего другого, даже если бы захотела.

Будь Саша собой прежней, она не упустила бы случая сыронизировать по этому поводу, чтобы отреагировать на гримасничанье старпома. Но нынешняя капитан Тёрнер не придала интонации Бриггса никакого значения. Хоть она находилась физически всего в метре от старпома — её разум был далеко.

Всю жизнь она готовилась к тому, чтобы оказаться здесь. Мало людей на всей Земле лучше неё понимали, как управлять космическим кораблём, в особенности этим. Но всё же она никогда не представляла себе, пока не взошла на борт в качестве капитана, каково это — быть кораблём .

Нейроядро «Omniverse», изготовленное компанией «Peach» в считанных экземплярах по секретному проекту, эксклюзивные права на который принадлежали корпорации «Terra Nova», обеспечивало ей полную нейросвязь с кораблём. Да, её тело всё время находилось в ЦУК. Но ментально она присутствовала везде, где были установлены любые из нескольких миллионов камер и датчиков — в каждом отсеке, на каждой приборной панели. Силой мысли она способна была проникнуть взором и слухом куда угодно: от реакторной и топливного хранилища до зоны криосна; от производственно-инженерной и научно-исследовательской комплексов до бесчисленных ячеек для хранения припасов и инвентаря. От неё не мог укрыться ни один самый неприметный закоулочек, ни одна вентиляционная шахта. Случись где-то короткое замыкание, начнись возгорание или отойди контакт — она почувствует это, как укол, раньше, чем о поломке возвестят индикаторы и предупреждения в дополненной реальности. А когда хотела — она могла оказаться снаружи, в гулкой холодной пустоте, взирая на звёзды так, как взирал бы «Пегас», будь он и впрямь живым существом, а не рукотворной конструкцией свыше двухсот метров длиной.

Невероятное ощущение единения разума и металла, выхода за пределы своего тела, вездесущести и всеведения, пусть и локального масштаба, сложно было передать словами. Такое можно было сполна осознать, лишь испытав.

В первый раз это сильно напугало её. Она ощутила себя фантомом, потерявшимся во времени и пространстве, вырванным из телесной оболочки и утратившим грани своего «я». Ей поначалу показалось, что к этому ощущению невозможно привыкнуть, и придётся отказаться от назначения из-за неспособности его выдерживать. Но затем всё изменилось.

Она сама не заметила, в какой момент невероятная нагрузка, навалившаяся на её мозг после установки нового нейропроцессора взамен её «Maco», перестала быть бременем, а ощущение единства с кораблём стало бодрить и окрылять, а не внушать страх. Не сразу, но постепенно, на протяжении месяца, который длилась первая из трёх серий полётных испытаний, Саша поняла, что первоначальный страх был всего лишь болезнью роста. Сродни ощущениям, которые испытывает незрячий с рождения человек, которому врачи вернули зрение уже в зрелом возрасте. Это был страх возможностей и ощущений, которых она прежде не могла себе и представить. Страх, который проходит и сменяется эйфорией, как только ты позволяешь себе принять себя новую.

План «Ледокол» предполагал проход корабля через Пояс астероидов, который даст возможность в полной мере испытать способность навигационной системы прокладывать курс в обход опасных объектов, как бы многочисленны они ни были, и как бы разнообразны ни были их орбиты, даже на довольно большой скорости. Дополнительно будет протестирована способность защитной системы «Space Shell» надёжно ограждать корабль от мелких объектов, обойти которые невозможно или нецелесообразно, таких как обломки астероидов массой в несколько килограмм или грамм.

Пояс астероидов не представлял собой сплошное и очень плотное скопление летающих камней, как его многие представляли. Около 2 миллионов астероидов, формирующих Пояс, были растянуты на такое расстояние, что сотни космических аппаратов, пересёкших его на протяжении уже более полуторавековой космической эры, не только не проходили в опасной близости от какого-либо из астероидов, но зачастую даже не наблюдали ни один из них в зоне визуальной видимости.